Экспансия - Басов Николай Владленович - Страница 38

Они вернулись к каравану, когда до темноты оставалась всего-то пара часов. Этот бездарный полет к дварам и обратно занял почти полдня драгоценного времени, за которое они успели бы прошагать километров десять.

Еще в воздухе стало ясно: случилось что-то из ряда вон. Пурпурные жались в плотном построении, костры, около которых можно было обогреться, горели почти напрасно, даже котлов над ними, в которых на привале обычно варилась фасоль, было раз-два и обчелся.

Лада посадила антиграв напротив командирской палатки, установленной на не самой широкой платформе.

Волы, которые обычно вели себя очень спокойно, ревели, как сборище пароходов, многие из пурпурных не выпускали из рук оружие. Бастен и Ихи-вара встретили его с откинутыми капюшонами нуз. Впрочем, не составляло труда догадаться, что и Зули находится где-то поблизости. Но первой к Ростику бегом добралась Василиса. Еще на бегу она зачастила на едином:

– Одного из детей что-то утащило прямо в центре лагеря. Из ниоткуда выпрыгнуло, обволокло и… Все.

Бастен сдержанно спросил:

– Это – то, чего ты боялся?

Ростик опустил голову. Он хотел бы скрыть, что чувствует. Но это было непросто. Потому что теперь всем, даже Смаге, придется что-то объяснять. Почему он не мог этого предвидеть, хотя… Все-таки чего-то опасался.

Смага, кстати, в компании с Мартой, Катериничевым, Изыльметьевым и кем-то еще тоже подошли. Даже слишком резво, не дали времени подумать. Смага сразу спросил:

– Гринев, что это было? Пурпурные боятся, им нужно объяснить… Иначе дисциплина развалится.

Рост набрал побольше воздуха в грудь. Все смотрели на него.

– Боюсь, это боноки, – сказал он. – А они, как я пытался объяснить в книге, атакуют незаметно, но не как аглоры, а… Не знаю, не уверен, но, кажется, атакуют… – Он все-таки не решался произнести эти слова, словно они, раз произнесенные, сделают ситуацию необратимой. – Да, из другого пространства.

– Не понимаю, – проговорил Изыльметьев.

– Тут и понимать нечего, – продолжил Рост. – Посмотрите, как стоят пурпурные. Тесно, плотно, как только возможно, чтобы не дать им возможность для маневра. Чтобы оказать помощь, если кто-то вдруг среди этой толпы появится.

– Но ведь это?.. – Катериничев тоже не решался об этом думать, почти как сам Ростик. – Держаться вместе, как они сейчас, на марше, к тому же постоянно… Нет, это невозможно.

– Нужно же, например, собирать хворост для костров, – добавила Марта. – И всегда есть отстающие, кто ноги сбил или устал. Наконец, есть дети, которых не удержишь…

Они снова замолкли. Рост обвел их взглядом.

– Попробуем пройти по самому краешку этого поля.

Теперь он мог повернуться к этой земле, на которой почти ничего не росло. Теперь угроза была явной, и он почему-то ее больше не опасался, он знал, чего ждать, и пытался заставить себя побороться с ней. Другого выхода все равно не было.

– Значит, не поворачиваем назад? – спросила на едином Василиса.

– Идти придется очень быстро, – объяснил ей Рост, – насколько возможно. Чтобы этот кошмар скорее кончился.

Но решимости даже у Роста хватило только до первой переправы через реку, которая пролегала на их пути. Река была широкой, неглубокой, как все водоемы Полдневья, но все-таки достаточно быстрой, чтобы представлять собой серьезную проблему.

Основную массу людей перевезли гравилетами, обоими грузовиками, которые носились челноками на тот берег и сразу же на этот. А вот повозки переправить оказалось непросто. Запряженные в них волы повели себя необычно, они сбивались, путались, иногда поддавались течению и уходили вбок, не слушая никаких управляющих тычков острыми палочками, а иногда вообще ложились в воду и только рожки с ноздрями оставляли на поверхности. Впрочем, не исключено, что платформы оказались перегружены, потому что Рост приказал навалить на них все, что только не вмещалось в тесноватые трюмы грузовиков.

В конце концов, отчаявшись заставить волов работать как полагается, Рост решил расставить на каждую из платформ по два десятка п'токов и шестами, отталкиваясь от дна реки, перетащить их на другой берег. Волов предполагалось перевести отдельно и вплавь, плотно увязав, чтобы они не валяли дурака.

План был в целом разумным, так же через море преправились аймихо, когда подходили к Боловску, хотя и использовали вместо шестов весла. Но то ли у аймихо было какое-то ноу-хау, например, как не тонуть в воде, то ли течение оказалось чрезмерным, но повозки при этом растащило сразу же. Некоторые из них отнесло ниже по течению чуть не на три-четыре километра. И лишь половина переправилась так, как Рост и хотел, то есть причалив к месту, где расположились колонны пурпурных.

Конечно, сразу же за отбившимися антигравитационными телегами была снаряжена спасательная команда, включавшая в себя чуть не две тысячи бойцов. И все равно, когда они добрались до первых повозок, стало ясно, что дело плохо. Часть охранников с шестами была заживо съедена боноками, да и волам досталось. Но они еще как-то справлялись, по-видимому, оказались слишком крупными для выпрыгивающих из ниоткуда прозрачных медуз, тем более что рядышком находились куда более лакомые жертвы.

Когда же нашли последние из повозок, отнесенные рекой дальше других, даже Ростика замутило. Это действительно было страшно – груды костей, полуобглоданные трупы, выражающие страшную муку и боль…

На этой переправе потеряли чуть не две сотни губисков. Причем, разумеется, не всех боноки пытались съесть в повозках, хватало и случаев нападения в толпе, когда медузы атаковали, казалось бы, плотно окруженных детей. Однажды атаке подверглась даже Зули. Но аглорша не растерялась, она располосовала бонока на десяток не слишком правильных кусков, за что ей досталось от Бастена. Рост сам слышал, как он ей выговаривал за то, что такое количество лишних ударов она могла нанести, только пребывая в неподдельной и неконтролируемой панике.

Сам Бастен с Ихи-вара тоже накрошили своими страшными мечами с десяток медуз, но их удары были взвешенными и очень разумными. По ним впервые и удалось посмотреть, что же эти, местные боноки собой представляют.

Они оказались довольно странными созданиями. Какая-то помесь вас-смеров и боноков, уже виденных Ростиком на Вагосе. Но те хоть как-то походили на привычного облика живые существа. Эти же представляли собой один сплошной желудок, почти как летающие киты. Их нетолстая, всего-то в несколько сантиметров оболочка оказалась очень эластичной. Стало ясно, как им удавалось захватывать свою жертву целиком, прежде чем парализовать ее выделениями пищеварительного секрета и утащить в тот мир, из которого они выходили, где можно было расправиться с добычей без помех. На раскрывающейся спереди полупрозрачной мантии сверху умещалась маленькая, едва различимая для таких размеров хищника головка.

Почти весь вечер занимаясь похоронами погибших и недоеденных, рассматривая трупы боноков, Рост понял, что это враги, которые, возможно, окажутся хуже комши. Что-то в этих существах было более ужасное, чем в пауках, что-то, не поддающееся осознанию. Лада это прокомментировала так:

– В тебе говорит страх перед теми животинками, которые тебя чуть у столба живьем не сожрали.

Рост даже пожалалел на миг, что описал свои приключения на другом континенте чересчур подробно. Но делать было нечего, что случилось, то случилось, оставалось только правильно на это замечание прореагировать. Он сделал это – то есть не ответил, даже попытался остаться невозмутимым. Но, возможно, это ему плохо удалось, потому что Василиса, некстати оказавшаяся рядом, погладила его по плечу, как маленького. Могла бы – до головы дотянулась, совсем очеловечилась, решил Ростик.

И самое главное было в том, что он твердо был уверен, даже знал – сгоняй он сам или пошли кого-нибудь за кесен'анд-фами, ничего путного из этого не выйдет. Не испугаются эти боноки мангустов, не дрогнут, не оставят их в покое. А то и попытаются сожрать кого-нибудь из этих хвостатых, просто чтобы лишить людей единственного средства, способного определить их атаку еще до того, как жертва упадет, захлебываясь болью, кровью и всей этой мутно-прозрачной пакостью.