Экспансия - Басов Николай Владленович - Страница 26

– Нужно было мне с ним разговаривать.

– Ага, – безмятежно согласилась Лада, – а потом тебя опять месяц пришлось бы выхаживать.

– А если мы предоставим ему некую степень защиты, нашими наличными силами, разумеется? – ни к кому не обращаясь, спросил Перегуда.

– Кроме того, Фопу не нравится, что часть его может обратиться против него самого, – добавила Туадхо.

– Как это понимать?

– Другие эмоции, другое окружение, иные мысли живущих рядом разумных существ, – пояснил Рост. – Это может сформировать иное отношение к отцовскому телу этого… растения. И не обязательно дружественное.

– Но ведь они делятся, как-то размножаются? – Пестель или ничего не понимал, или притворялся.

– Я же сказал, это будет уже другая личность, сформированная иными условиями. – Росту все было ясно, и его почему-то раздражала непонятливость других участников совещания.

– Он еще и личность, – фыркнул Смага.

«А этого зачем привели сюда?» – подумал Рост, но тут же решил, что привели правильно. Вот такие «глубокомысленные» замечания часто и делали проблему более понятной для начальства. Они служили своего рода черновиком вопросов, которые начальники не решались задавать без ущерба для авторитета. Странная роль, но лучше уж иметь дело со Смагой, чем с кем-либо еще, более тугим и несгибаемым.

– Значит, считаем, что пока у нас это дело не получилось? – спросил для ясности Перегуда.

– Нужен мощный передатчик между этими двумя частями Фопа, – почему-то проговорил Ростик, – чтобы он не чувствовал себя по-настоящему разделенным.

– Как это? – спросил Пестель.

– Не знаю, – просто отозвался Рост. – Но если у нас будет власть над этой частью моря, тогда… Проблема уговорить Фопа отпадет, он сам с радостью отправится к новым берегам. Частично, конечно.

– И как ты это себе представляешь?

Рост пожал плечами. Глупые вопросы, на которые ни он, ни аймихо не знали ответов.

– Стоп, – скомандовал Дондик. – Будем считать, что эта часть наших попыток зашла в тупик. Ведь так? – Он посмотрел на аймихо. Те не дали ответа, даже лица у них оставались неподвижными, но, видимо, Председатель умел уже понимать эту неподвижность как согласие, потому что быстро глянул на Ростика. – Тогда продолжим, что ты выяснил про эту траву?

– Тут все понятно. – Рост вздохнул, потому что сейчас была его очередь многословных и бестолковых объяснений.

Пока они шли через море, Рост, должно быть, из-за внешнего безделья или из-за ощущения, что они все-таки справились, сделали свое дело, много думал об этой самой траве ихна. Он вертел в пальцах семена, даже пробовал на вкус, который оказался горячее, чем болгарский перец, и наконец, уже перед самым приходом в Одессу, вдруг все понял, а может быть, и придумал в приступе одного из своих прозрений. Хотя об этом очень мало написал в отчете, ему не хватало уверенности. Должно быть, потому это совещание и оказалось необходимо для Дондика, который все хотел для себя уяснить.

– Траву эту полагается сажать плодными телами, – Рост повернулся к Пестелю, – так, кажется, говорят биологи, довольно равномерно, практически на любой почве. Сажать, как картошку, проткнул землю палочкой, опустил эту…

– Луковичку, – подсказал Пестель.

– Да, луковичку… Присыпал землей, полил водой – и все. Расстояние от лунки до лунки должно быть не ближе двух метров, но и не дальше пяти, иначе они почему-то хуже будут расти.

– Ты не писал в отчете, что Докай тебе об этом рассказывал, – заметил Смага.

– Он не рассказывал, – Рост вздохнул и провел пальцами по лбу, подавляя раздражение, лишь потом понял, что это чисто аймиховский жест, – я сам это понял.

– Продолжай, – попросил Перегуда.

– Дальше все понятно. У нас примерно шесть миллионов луковиц, мы их пересчитали. Ширина поля, которое мы хотим создать перед лесом дваров на той стороне континента, по этой карте, – Рост кивнул на карту, – составляет километров двести, вряд ли больше. По крайней мере я предлагаю в любом случае засеивать именно такую полосу перед их лесом. Это значит, что на один ряд у нас уйдет тысяч сорок луковиц. Но так как пять метров – предельное расстояние, то сажать придется чуть плотнее, тем более что, пересыпав луковицы в мешки, мы как-то нарушили режим их хранения, и это скажется на… на всхожести? – Он снова посмотрел на Пестеля, тот кивнул, соглашаясь с непривычным для Роста термином.

– Как-то многовато сельскохозяйственных подробностей, – пробурчал Смага, но его никто не поддержал.

– Примем за данность, что на ряд у нас придется тысяч пятьдесят луковиц, это дает нам сто двадцать рядов, так сказать, в глубину. Если опять же считать по пять метров, то всего-то шестьсот метров, а скорее всего, пятьсот. И если мы создадим такой вот «фронт», мне кажется, его будет довольно просто удерживать.

– Это как же? Ведь двести километров не пропатрулируешь, даже если мы туда целую эскадру антигравов зашлем…

Нет, все-таки Смага дурак, решил Рост. Вслух он проговорил довольно хладнокровно:

– Двары из того леса, когда поймут, что мы делаем, сами будут защищать эти посадки. Мобилизуются, может быть, даже соседние кланы из глубины леса подключат, но непременно будут сражаться на нашей стороне.

– Откуда знаешь? – быстро спросил Пестель, потом хлопнул ладонью по столу. – Вопрос снимаю, извини. Тогда другое, а нельзя ли получить хоть небольшую часть этих луковиц, чтобы поэкспериментировать тут, у нас, а не там?

– Какая разница? – спросил его Ростик.

– У нас безопаснее.

– Ерунда, – отозвался Дондик, и Пестель хмуро опустил голову.

– А если их там кто-нибудь жрать примется? – Все-таки он не умел сдаваться. – Те же двары, например, или бродячие бегимлеси? Или пауки? Нет, вы как хотите, а это мое особое мнение – такой ценный продукт следует частично разводить и у нас, например на специализированных фермах.

– Да, – кивнул Перегуда, – и оформлять госзаказ, выкупать весь урожай…

– А если в этой траве есть какие-нибудь ценнейшие качества? Например, лекарственные? Ведь не зря же ее на том острове разводят?

– Возьми немного, – Дондик тоже был из упорных, – и сей себе эту траву на здоровье… на участках универа. Можешь студентов в это дело запрячь.

– А если…

– Все, Пестель, действуем по плану Гринева.

Перегуда, который любил цифры, негромко спросил:

– Рост, а как она будет размножаться?

– Я почему-то предлагаю считать, что трава будет удваивать площадь своего… обитания дважды в год, весной и летом, – сдержанно отозвался Ростик.

– Ого! – искренне изумился Перегуда.

– Да, велико завоевание, – Смага решил, что спорщики слишком долго обходились без его участия. – Всей площади – двести кэмэ по фронту и половинка, не больше, от леса.

– Ты не понимаешь, – Перегуда повернулся к нему, – уже через три года эти полкилометра превратятся почти в полсотни, а через пять лет эта трава выстрелит, другого слова не подберу, почти на полтысячи километров. Да мы этих комши сметем с нашего континента, если Гринев, конечно, не ошибается.

– Скорее всего, – Рост хотел быть рассудительным и осторожным, – все будет непросто. И пауки не станут смотреть, как мы их сметаем с континента. И увеличение площадей будет не в нужном нам направлении… Но в целом да при условии, что пауки не окажут какого-нибудь эффективного сопротивления, мы с ними разделаемся. – Он вздохнул. – Скорее всего.

– Что тебе не нравится? – Дондик хитро прищурился.

– Не знаю. – Рост посмотрел на аймихо, про которых все, кажется, забыли. Но помощи от них не дождался. Пришлось решаться самому. – Мне почему-то представляется, что вот этот промежуток между лесами на западном берегу континента очень опасен. Что-то в нем есть такое…

– Рек там полно, – отозвался Смага. – А больше ничего особенного никто не заметил.

– Смага, – негромко позвал Перегуда.

– Да что он… все усложняет? Место, видите ли, ему не нравится!

– Если бы все было так просто, то леса дваров непременно сошлись бы, – ответил Ростик. – А этого нет. Кроме того, когда я просил послать кого-нибудь из дварских гонцов, чтобы на той стороне континента знали о нашем появлении, ящеры почему-то очень не хотели этого делать. У меня даже сложилось впечатление, что они… боятся этого перехода. Именно в этом месте, между лесами, там, где, по нашим наблюдениям, только речки разные текут.