Торговцы жизнью - Басов Николай Владленович - Страница 30

Ростик вспомнил про стекляшку, оправленную в камышовую рамку.

– Так это просто дифракционная решетка?

– Не «просто», – отозвался капитан. – Перегуде со своими мастерами пришлось повозиться, определяя ее период, кажется, так называется частота прочерченных светлых и туманных полосок… Но сейчас все у них получилось, как они, по крайней мере, утверждают. Завтра раздадим постовым.

– Это дело, – обрадовался кто-то из солдатиков. Только сейчас стало ясно, как давили на психику этих ребят предупреждения про невидимого противника и все, что было известно об Антоне.

– Кстати, – отозвался Ростик, продолжая свои мысли, – об Антоне ничего?

– Его лечат, – спокойно проговорил капитан. – Жизнь его вне опасности, хотя… Загадок много. И главное, неясно, что же произошло. Так, – он явно не собирался продолжать невыигрышную тему, – старшина, пушки устанавливать тебе.

– Сколько их? – снова подал голос Квадратный.

– Пять спаренных для начала.

– Не много.

– Пока и противника не видно. И боеприпасов для них не очень много, так что пять, по-моему, в самый раз будет. – Потом он повернулся к Ростику. – Давай, лейтенант, рассказывай, что у вас тут творится? Что за корабли мимо плавают, и как вам удается от целой армады пурпурных убежать?

В сокращенном виде всю историю Ростик пересказал ребятам еще вчера. Но когда стал рассказывать ее подробно и с комментариями, все вокруг подались вперед, словно он глаголил о вещах, необходимых каждому. А может, подумал он мельком, когда закончил, так и есть?

– Значит, говоришь, – потер подбородок капитан, – змеев они ставят со своего кораблика и те тащат их так, что никакой парус не сравнится?

– Может, паруса на корабле тоже есть, – отозвался Ким, – мы таких подробностей не видели, все-таки далеко было.

– Сколько?

– Мне показалось, километров за двести еще оставалось.

– В самом деле – многовато. Ты вот что, Гринев, нарисуй, что думаешь об этом корабле и об этих змеях. Я передам нашим теоретикам, пусть поразмыслят об управляемом высотном воздушном змее. Пусть подумают, – добавил он задумчиво. – Выгоды такого изобретения уж очень велики – дальние походы, географические открытия, торговля.

Эдик, который тоже пару раз порывался высказаться, на этот раз вклинился в паузу:

– Может, сделать корабль с удлиненной палубой, как авианосец?

– Зачем? – удивился Ким.

– Чтобы разбегаться. И тогда змей будет взлетать как миленький. Прямо строй корабль и плыви.

– Дело не в разбеге, – отозвался Пестель. – А в управлении. Я не инженер, и то мне ясно, что нужно как-то так взнуздывать змеев, чтобы они создавали разные усилия и по-разному прилагали к кораблю вектора своей тяги.

Ким дожевал последний из украденных у Винторука корешков и провозгласил:

– Я думаю – ерунда все эти дальние походы. Соседние порты и географию нужно определять с воздуха. И быстрее, и безопаснее, и вообще – мы сразу предстанем перед возможным партнером культурной, высокоразвитой нацией. Все-таки на гравилетах ходим.

Это вызвало улыбки и довольно шумный обмен мнениями. Кое-кто из наименее любопытных стал расходиться. Ростик воспользовался паузой и доложил капитану о названии Блесхума, а затем и о том, что он думает о множестве народов, населяющих прибрежные районы.

– Почему ты так решил? – спросил его Эдик.

– Понимаешь, если бы тебе нужно было навестить всего лишь дваров, ты бы не стал снаряжать целый корабль, ты бы, как Ким говорит, смотался туда-сюда и сразу получил товар. А целый рейдер – а это был именно рейдер – тебе нужен как база и укрепленная крепость только в том случае, если у тебя запланировано несколько таких визитов. Несколько – как минимум. А может быть, он вообще, как челнок, туда-сюда бегает. Но это уже догадки.

– Логично, – согласился капитан. – Мы в Белом доме о том же сегодня толковали. Только вот какая штука.

Теперь все доели, посуду забрали дежурные по столовой. Отдав свою пустую миску и кружку симпатичной девушке, имя которой Ростик никак не мог запомнить, хотя видел ее каждый день по несколько раз, Дондик продолжил:

– У нас очень мало топлива для гравилетов.

– Как так? – поразился Ким. – Было же…

– Мы тоже думали, что его вдоволь, но оно почему-то быстро кончается. Нужно думать, чем его заменить.

Пестель потер виски, он выглядел чуть более усталым, чем остальные.

– Так ведь можно сделать анализ топлива, которое у нас еще имеется. Пары кубиков хватит, чтобы…

– Делали и анализ, и даже пробовали имитировать его, – отозвался Дондик. – Основа органическая, очень сложная, некоторые компоненты вообще неизвестны, поэтому пока ничего не получается.

– А как его пытались имитировать? – спросил Ким. Было заметно, что возможный отказ от полетов, именно сейчас, когда он стал ощущать себя нормальным летуном, поразил его.

– Пробуют вар, густой деготь, добавляют древесный уголь, что-то еще, что есть в нормальном топливе… Котлы дымят, дают едва ли четверть нормальной мощности и поднять гравилет не могут.

– Что же делать? – спросил Ким.

Удивительно, подумал Ростик, он ищет взглядом поддержки не у него, друга детства, а у бакумура. Может, эти полеты он рассматривает как дело, касающееся их двоих?

Никто ему не ответил. Винторук посидел еще мгновение, потом поднялся и ушел. На его место тут же сел Эдик. Ростик осмотрелся, теперь около них топталось не больше десятка самых любопытных или, скорее, самых стойких. Остальные разбрелись, их слишком отвлеченные разговоры не интересовали.

– Ладно, с этим – все. – Капитан осмотрелся, потом с чувством, с каким обычно достают гостинец детям, достал из полевой офицерской сумки, с которой не расставался, небольшой лист бумаги. – Теперь о главном.

Ростик узнал цвет бумаги, которую видел на заводе, кажется, на столе у Поликарпа. Это оказались чертежи, причем сделаны они были так интересно, что неопытному взгляду Ростика показались просто переплетением прямых и кривых линий. И лишь потом среди всего этого хаоса стали проступать какие-то знакомые детали, и наконец Ростик осознал, что понимает чертеж.

Это был корабль, настоящий корабль, почти привычный, очень похожий на те парусники, которые отец развесил почти на всех стенах их дома, только сзади у него, на корме, было изображено огромное колесо. Вроде того, которым мог похвастаться «двухтрубный гигант» из «Волги-Волги».

В центре этого строения находилось что-то, что Ростик сразу даже не признал. И потом, подумав, понял, что не признает никогда – слишком это было не похоже на все, что он видел до сих пор.

– Значит, так, – начал объяснять Дондик, – бумаги, как сказал Эдик, мало. Поэтому ребята с завода постарались уложить в один чертеж все изделие. Это они так назвали – изделие. По сути, тут все понятно.

– Только не очень ясно, что внутри, – отозвался Ким.

– Это паровая машина. На запасных путях вагоноремонтного завода, согласно распоряжению… – Дондик делано закашлялся. – В общем, кому нужно, тот и распорядился, чтобы паровозы пока не разбирались, а хранились в законсервированном состоянии.

– В Боловске? – удивленно спросил Эдик.

– По всей России. На случай крайний, когда и с электричеством могут возникнуть проблемы, – пояснил Квадратный.

– А, для войны… – протянул Эдик. Его такое открытие слегка ошеломило степенью доверия к нему. Кажется, он не сознавал, что оказался за тридевять космосов от того места, где это, в общем, неглупое решение было принято.

– Именно, – жестко отрезал Дондик. – Предполагается снять одну из этих паровых машин, вместе с котлом, разумеется, установить на корабль, имеющий, как вы можете видеть, стальной каркас, но деревянный корпус, и мы получим…

– Элементарный пароход, – с некоторым даже разочарованием отозвался кто-то сзади.

Рост оглянулся. Это был Казаринов.

– Именно, – подтвердил капитан Дондик. – Соберем каркас, сложим корпус, срубим колесо, и получится пароход.

Идея была довольно дельная, вот только… Ростик и сам не мог бы объяснить, в чем дело, но что-то в ней смущало. Он огляделся и увидел, что так же думают и другие ребята, кроме, кажется, Эдика. Тому просто понравилась идея, и он вовсе не хотел от нее отказываться.