Торговцы жизнью - Басов Николай Владленович - Страница 1

Николай Басов

Торговцы жизнью

Часть I

Над Полдневьем

Глава 1

Ростика ждали, похоже, уже в передней. Стоило ему только появиться, как секретарша, знакомая рябенькая девушка, вскочила и открыла перед ним дверь рымоловского кабинета. Впрочем, от Роста не укрылись ни ее повернутая прочь головка, ни непроизвольно наморщенный носик.

В самом деле, три недели он не слезал с коня, три недели не менял поддоспешной куртки. Лишь иногда окунался в редкие ручьи километрах в пятидесяти южнее Боловска, откуда уже отчетливо виднелся Олимп. Просто удивительно, как не завшивел… Дома от Любани и мамы достанется, конечно, но знали бы они, как приходится иногда гоняться за дикими бакумурами, защищая от них слабые фермерские поселения, только что размеченные в пределах целинных, южных земель.

В большом кабинете сидели двое. Ростик пригляделся, с яркого полуденного солнышка они виделись как прохладные, темные фигуры на фоне светлого окна. За главным столом, без сомнения, восседал сам Председатель Рымолов. А вот второй?..

Пока он не заговорил, Ростик его не узнал. И лишь встретившись с протянутой ладонью, услышав приветствие, от радости чуть не обнял его. Это был капитан Дондик. Бывший гэбист, может быть, некогда даже противник, но и расстрельщик первого секретаря Борщагова, и, безусловно, один из самых отважных людей, своим поединком с летающими лодками пурпурных вошедший в городскую молву.

– Я рад, капитан, что вы вернулись в строй, – признался Ростик.

Капитан попытался сжать Ростикову ладонь покрепче, но заметно скривился от внезапной боли, тут же виновато улыбнулся своей слабости и ответил:

– Отставляй свою пушку, Рост, и… До тебя довели, что распоряжением Председателя тебе за войну с пурпурными и прочие заслуги присвоено звание лейтенанта? Поэтому, как офицер с офицером, – давай на «ты»?

Несмотря на смысл слов, Ростик сразу почему-то почувствовал, что лучше всего было бы вытянуться и отдать честь, но сдержался. Лишь кивнул и улыбнулся.

– Про лейтенанта довели… Так что можно на «ты».

А вот с Рымоловым такого ощущения неофициальности не возникло, Председатель протянул тонкопалую, несильную руку через стол жестом очень быстрым и требовательным. И в целях экономии времени сразу же заговорил довольно резко:

– В самом деле, Гринев, располагайся. И давай рассказывай, что и как у вас там получается?

Ростик прислонил автомат в уголке, рядом с вешалкой, на которой зимой Председатель оставлял пальто, протопал в звоне и скрипе своих глухих доспехов по паркету, даже после налета саранчи Полдневья не потерявшему свой вид, к столу. Сел, осторожно налегая на спинку кресла с зеленой плюшевой обивкой. Раньше таких тут не было, стояли лишь скамьи, как в деревенском кинотеатре.

– Нарезка земли ведется двумя группами, Андрей Арсеньич. Каждая довольно серьезно поддерживается стрелками, почти два взвода этим занимается. Люди, в целом, довольны, мелкие возражения, конечно, не в счет.

Вот уже два месяца, как его сняли с аэродрома, он сел на своего Виконта – жеребца, с которым его стало связывать, кажется, редчайшее понимание, – и начал кружить по всей южной сторонке вместе со старшиной Квадратным, внедряя в жизнь, как говорили в городе, программу Председателя по созданию фермерских хозяйств, призванных накормить человечество Полдневья следующей зимой, которая еще неизвестно какой окажется.

– Фермеры нападений не боятся? – спросил Дондик.

– Еще как боятся! Но, во-первых, мы далеко никогда не уезжаем, во-вторых, всем оставляем по десятку сигнальных ракет и предупреждаем, что появимся тут в любое время суток. Но если выяснится, что вызов был ложным, то… – Ростик хмыкнул. – В общем, ни одного ложного вызова пока не было.

– Где они живут? – спросил Рымолов.

– Роют землянки. С крышами, которые плетут на манер плетня и укрепляют глиной. Иногда добавляют плоские камни, но это необязательно, ведь дождей тут все равно почти нет.

– Откуда берут камни?

– Знаете, там есть такие слоистые скалы, вот из них накалывают неплохую черепицу. Только тяжелая она очень. Больше ничего там не придумаешь – исходного материала мало.

– Мало, – согласился Рымолов. – А устроить на земле нужно, почитай, семей семьсот. Иначе игра свеч не стоит.

– Это вы так считали. А у нас там получилось тыщи две, – добродушно поправил его Ростик. – Почему-то все думают, что зверски разбогатеют к исходу первого же года, вот и рвутся… Как было приказано, мы никого не отговариваем, всем пытаемся помочь и на первых порах содействовать.

– Правильно пытаетесь, – отозвался капитан. – А с патрулями?

– Что с патрулями? – не понял Ростик. – Обговоренную территорию удержать по периметру имеющимися силами невозможно. Поэтому непрерывно и бессистемно патрулируем… Пока ни одного серьезного прорыва каких-либо агрессоров не было, а это значит, все, более или менее, в порядке.

Последняя фраза смысла почти не имела, но она здорово смотрелась бы в отчетном докладе, и потому Ростик решил, что она не совсем уж глупа. Так и оказалось, Рымолов переглянулся с капитаном, потом кивнул.

– Правильно. Кажется, это называется «активная оборона»?

– Так называется кое-что другое, – все-таки капитан был выучеником настоящей военной школы и не любил путать термины. – Ну, да ладно. Если летучее патрулирование справляется, так тому и быть. А кто же ночами сторожит поселенцев?

– Городские бакумуры, капитан. Они оказались толковые ребята, все понимают, будят хозяев, если надо, к тому же на них можно и пахать… Вот только русский язык не собираются учить и уходят, если их не кормят. Даже не предупредив.

– Если уходят – это неплохо. По крайней мере, не дадут себя заездить… А к кому, кстати, уходят?

– К соседним хозяевам, капитан, которые кормят лучше, – усмехнулся Ростик. – Иным из новых поселенцев приходится уже гонять их, чтобы не собиралось больше десятка семей. А то не хватит урожая, чтобы прокормиться. Кроме того, их много и не нужно – для пахоты вполне хватает пары мужиков или трех их женщин, правда, таких, которые еще не совсем на сносях.

– В войну мы тоже пахали на людях, – произнес Рымолов. – Особенно в тяжелых деревнях. Кстати, много волосатики рожают?

– Прямо как на конвейере. Но пока у нас с ними мир, считается, что это пойдет и нам на пользу.

Капитан внимательно посмотрел на Ростика.

– Ты своими вещими способностями никакой угрозы от них не чувствуешь?

– Я задавался этим вопросом, – признался Рост. – Но пока… нет, ничего не почувствовал. Они хоть и одичалые, но еще хранят в памяти, что оседлое жилье и лучше, и безопаснее. У них тут, в Полдневье, не получилось, но они не против сосуществования с людьми в нашем городе, по нашим законам. Лишь бы не гнали, лишь бы не вмешивались очень грубо в их привычки… А работать на наших условиях они согласны – и пахать, и землянки копать, и сторожить по ночам.

– Да, они нам здорово помогают, – проговорил ровным тоном Дондик. – Вот только дикие волосатики, кажется, не очень расположены…

– Дикие тоже повели себя спокойнее, когда выяснили, что их соплеменники обитают в наших поселениях, – быстро проговорил Ростик. – Неужели вы думаете, что наши реденькие патрули справились бы с ними? Да у нас лошадей там всего пять, а бакумуры за ночь пробегают до восьмидесяти километров, это проверено.

– Мы договорились на «ты», забыл? – Капитан вздохнул. – Ладно, может, ты и прав, может, присутствие соплеменников снимает напряжение, позволяет и нам спокойнее себя чувствовать. Но оружие выпускать из рук нельзя.

– Нет, – подал голос давно помалкивающий Председатель, – дело не в оружии… Вернее, оружие, конечно, штука не последняя, но – главное в другом.

– В чем же? – спросил Ростик, вдруг понадеявшись в одно мгновение избавиться от всех своих подозрений в бюрократизации новой власти, которые его давили в последнее время.