Ставка на возвращение - Басов Николай Владленович - Страница 44

А потом почему-то попытался представить, что сделают с охранниками, топающими к выходу, за то, что они пропустили захват несупены. Но тут же решил – стоп, этого знать не следует.

Охранники ушли, Рост остался в зале с Пинсой. Правда, проводив взглядами вышедших, у двери в каком-то темном коридорчике еще неуверенно топтались служанки. Но расстояние было слишком велико, чтобы они могли напасть неожиданно. А кроме того, Рост отчетливо понимал, что все их действия блокированы распоряжениями несупены, которая не хотела рисковать.

– Почему ты не хочешь с нами?.. – спросила Пинса, снова используя ментальную речь.

– Заткнись, – оборвал ее Рост, пытаясь по шуму в соседнем зале разобрать, что там происходит. В общем, ничего он не понял, но это было и неважно.

Потому что дверь раскрывалась, и в нее бочком, с каким-то полувиноватым-полуторжествующим видом втолкнулся Шипирик. Увидев Ростика, он просиял.

– Получилось, Рост-люд? – спросил он на едином.

– Шипирик, – начал Рост, – переходим ко второй фазе нашей… эвакуации из этого города… От всех этих пурпурных с их каменными повелителями. – Почему-то его понесло, он не мог не сказать этих слов.

Ага, понял он, теперь на него пытается давить уже не Пинса, а… Да, сам чегетазур. Очень издалека и, в общем-то, не сильно, но все-таки заметно. Он не сумел бы на таком расстоянии оказывать даже такого давления, но… Так, значит, Пинса уже не сама по себе, она служила ретранслятором. От этого можно было избавиться только одним образом.

– Пинса, – проговорил Рост, – если ты сейчас же не оборвешь связь с Савафом, клянусь, я прикончу тебя.

– Ты обещал…

– Никаких чегетазуров, – приказал Ростик. – Это условие я просто не успел довести до твоего сведения. – Он снова взглянул на пернатого. – Шипирик, я не могу отпустить ее ни на шаг от себя, поэтому тебе придется разведывать путь, когда мы двинем к гравилету.

Пернатый чуть присел в знак согласия:

– Это нетрудно.

– Верно, – Рост не удержался от улыбки, эта русская фраза у бегимлеси прозвучала очень чисто. – Все остальное ты уже сделал.

– Я лишь следовал твоим приказаниям, – пернатый снова чуть присел. И осмотрелся.

Подошел к служанкам, содрал с габаты платье из не очень плотной ткани, оставив ее только в каком-то подобие шароварчиков. Потом легко, словно они были сделаны из папье-маше, подхватил служанок за плечи и вытолкал в дверь. Снова осмотрелся, подошел к окну.

– Когда мы обсуждали то, что хотим сделать, – он заговорил, перебегая взглядом по кустам под окнами, по крышам дворовых построек, по окнам тех немногих зданий, которые можно было рассмотреть из этого сада, – я еще подумал, что лучше бы взять в заложники чегетазура. Не уверен, что из-за несупены они сделают, как мы хотим.

– Вряд ли они разменяют нас на нее, – отозвался Ростик. Веселье в нем испарилось почти так же неожиданно, как и появилось. Он мгновенно ощутил усталость, вернее, слабость, потому что кровь все-таки довольно здорово текла из его бока. – Да и охраняют чегетазуров получше.

Шипирик отошел от окон, платье габаты в его умелых и сильных пальцах превратилось в довольно широкую повязку, которую он старательно и умело наложил на рану Ростика. Похлопал по ней, словно Рост был сделан из дерева и не страдал от ранения.

– Так ты дольше продержишься. – Посмотрел Росту в глаза, раздвинул клюв в приветственной гримасе. – Люд, ты еще легко отделался.

– Знание – сила, – буркнул Ростик и отвернулся, чтобы не видно было, насколько быстро он слабеет.

Он снова попытался собраться, они же еще не выбрались отсюда, следовало приложить немало усилий, прежде чем они действительно обретут свободу. Но начало было положено.

Глава 21

Выйти из дома, в котором они находились, все-таки было до крайности сложно. Во-первых, Рост очень опасался вас-смеров, видел, как восхуны, в которых попадали лучи этих слизней, валились без малейшей способности сделать хотя бы движение. Во-вторых, в любой комнате можно было устроить засаду, причем такую, что никакие предосторожности, может быть, и не помогли бы… Слишком уж сложно было убить несупену. На три выстрела, даже так, как умел стрелять Рост, требовалось немало времени, до двух секунд, а их могло у Ростика не быть, если бы его атаковали достаточно уверенно и точно… И в-третьих, вокруг дома росли плотные кусты, в них можно было спрятать не то что одного вас-смера, но целую команду пурпурных п'токов, которые бы успели наброситься на Роста в его-то нынешнем состоянии, отвели бы пистолет от дыхательного отверстия Пинсы, и тогда… Да, тогда на пощаду рассчитывать не приходилось.

Но у него был Шипирик. Тот неожиданно воспрянул духом, осматривал каждую комнату, по которой Рост должен был вести несупену, даже крохотные вентиляционные отверстия у потолка исследовал и только тогда позволял Росту, так сказать, менять диспозицию, до двери следующей комнаты.

А вот у выхода из дома они подзадержались. Очень уж страшно было выходить, да и Рост как-то разом ослабел от своего ранения. Тогда Шипирик предложил:

– Хочешь, я буду петь наш старый военный гимн, – сказал он на едином, посверкивая глазами, – если запнусь или замолчу – стреляй.

Рост повернулся к Пинсе, та все поняла. Но при этом и она не бездействовала, Рост отчетливо уловил, что она куда-то транслировала все происходящее с ней, но на таких высоких частотах, что разобрать что-либо определенное было невозможно. Из всех ее переговоров с кем-то очень далеким и мощным он разобрал только слово – «недооценка…».

Но сейчас Ростика это не слишком заботило, он настроился на Пинсу, как мог, и пытался уловить только один сигнал, которым она, может быть, даст команду на свое освобождение. Только это и было важно в сложившемся положении.

– Пинса, молись, если умеешь, чтобы все прошло гладко, – все-таки сказал он. Хорошо сказал, и с угрозой, и с той степенью усталости, даже незаинтересованности в собственной судьбе, которая была даже лучше угрозы.

– Все пройдет хорошо, – отозвалась Пинса после некоторого колебания вслух, – если ты выполнишь свои условия.

Они вышли из дома, Рост попробовал быстро оценить окружающие его кусты и лишь потом понял, что смотрит на них не глазами, а как бы ментальным зрением Пинсы. Это было внове для него, но это было более эффективно, чем просто пялиться, ища тех, кто прячется за листьями.

К тому же, кажется, никого там не было. Что и подтвердил Шипирик, быстро, как терьер, обследовав едва ли не каждую подозрительную купу кустов.

Они двинулись по аллейкам садика к тому месту, которое было выложено плитами, где несупена всего-то с час назад принимала Ростика. Сейчас там не стояло ни кресла, ни столиков. А потом в воздухе раздался типичный звук летящего антиграва, и машина, тяжело переваливаясь, опустилась на плиты. Она была все-таки слишком велика для этого сада, поэтому кусты полегли под давлением, которое развивали антигравитационные блины.

Это была хорошая машина, с большим, чуть опущенным между блинами трюмом, с откидными ступенями и дверцей в боковой панели, как делали на пассажирских самолетах на Земле. Через лобовое стекло Рост увидел Джара, тот был какой-то не такой, как обычно, то ли бледный, то ли напряженный. Все-таки он тоже вверял свою жизнь Росту с этим непонятным пернатым, и ему совершенно неясно было, что из этого могло получиться. Но ослушаться отданных, скорее всего Лодиком, распоряжений он не мог. Никак не мог, хотя хотел бы оказаться от этого места за тридевять земель.

Пинса взобралась в трюм антиграва довольно привычно, она почему-то уже успокаивалась. Шипирик, конечно, проверил трюм, решил, что здоровый и совершенно голый ламар у котла не представляет опасности. Но прежде чем позволить Ростику с Пинсой подняться в трюм машины, пернатый все-таки привязал ламара двумя растяжками, чтобы тот не мог неожиданно броситься на Ростика во время полета. Рост нашел эту предосторожность излишней, к тому же очень уж неприятно было стоять между кустов, когда свобода гремела котлом антиграва так близко.