Разрушитель Империи - Басов Николай Владленович - Страница 47

Спал он плохо, что-то в мире происходило, хотя Трол не взялся бы определить, в чём это плохое заключалось. Но потом он проснулся — кто-то сильно тряс его за плечо. Он поднял голову: это был, конечно, Ибраил. Он шептал:

— Трол, проснись, плохие известия. Нишапр сказал, что сегодня вечером в его мире, у них… Только не пугайся сразу — у них взорвался фламинго, который был у нас заводным при перелёте с Алдуина на Западный континент. Трол ничего не понял.

— Как взорвался?

— Вот так, неожиданно заискрился, потом вспыхнул как свеча и… разлетелся кусками горящего вещества, причём, пока всё не сгорело, погасить их было невозможно.

— Что это значит?

— Ещё не знаю, но должно произойти что-то очень скверное.

Трол уже напяливал на себя доспехи и обвязывался мечами. Он выскочил на палубу лишь на полминуты после мага. Но всё равно опоздал, потому что… вся команда «Некрасавицы» высыпала наверх и столпилась так, что корабль накренился. Все смотрели, словно заворожённые, в одну точку на небе, по ходу корабля.

Трол понял, что увидит, лишь за миг до того, как поднял голову. И не ошибся. Это был ужас из его сна, кошмар, который преследовал его одно время, но который он уже стал подзабывать, хотя и знал, что не сможет забыть его никогда.

Среди звёздного неба на «Некрасавицу» в упор, жёстко, как в смертельном поединке, смотрели глаза огромного великана. Только глаза — больше в этом лице ничего разобрать было невозможно. И они что-то требовали, чем-то угрожали, несли всем людям, которых рассматривали, гибель ужасную и неминуемую…

А потом случилось невероятное. Лукас, тот самый, который не раз бился плечом к плечу с Тролом, Колой, Келгой и магом, вдруг дико закричал, попятился, выставив перед собой руки.

— Нет, это не ты… Мне это всего лишь снилось, я не твой, уходи!..

Он споткнулся о край лебёдки, удерживающей Яйцо Несбывшегося, и упал, покатился, потом страшно изогнулся и стал биться о доски палубы. На губах у него выступила пена, на него страшно было смотреть.

Кола и Корк бросились было, чтобы удержать Лукаса, но Ибраил страшным голосом закричал:

— Нет!

Оба юноши замерли, вглядываясь в то, что происходило с их другом. А Лукас тем временем среди своих припадочных дёрганий выкрикивал слова:

— Трол, я не верил, я не знал… Я не виноват, меня таким сделали!

А потом медленно, словно траурные ленточки, изготовленные из невесомого шёлка, от его лица и рук повалил дым.

Позже, если бы Трол попытался оценить свои приказы, он бы сам удивился, насколько точно он действовал. Он закричал:

— Корк, снижайся! Если будет нужно, срубай Яйцо! Кола, помоги…

— Что? — не понял принц.

— Выбрасываем его за борт! Он сейчас взорвётся!..

Трол выхватил из ворота лебёдки рукоять, которая, как и все эти детали, была сделана из очень прочного дуба, и попытался подцепить Лукаса, чтобы перевалить его через борт. Одной палки для этой операции было, конечно, недостаточно. Нужно было как минимум две, а лучше — ещё несколько…

Лукас перестал биться, как-то обмяк, а потом… Через его кожаный колет показалось пламя. Оно было оранжево-красным и соломенно-жёлтым вперемешку. И оно почти не давало дыма, потому что плоть Лукаса горела уже целиком. Дымила, да и то очень немного, лишь его одежда. Она расползалась на обугленные полосы, завивалась неопрятными кусками, тут же превращаясь в пепел… А может быть, это было то, что когда-то являлось самим Лукасом?

Корабль накренился, так что некоторые из матросов схватились за снасти, «Некрасавица» снижалась, теперь до верхушек ещё не очень частых тут деревьев осталось не больше трёхсот футов, Яйцо Несбывшегося почти касалось их. Кола схватил чьё-то копьё и попытался помочь Тролу, к ним присоединилась Келга, но она подошла очень близко, потому что силы её рук не хватало, чтобы вытолкать горящего Лукаса с корабля. К тому же Трол интуитивно продел свой шест между ног наёмника, захватив снизу, стараясь связать его, как это рекомендуется в поединках на бо, и сумел приподнять его над палубой, а Келга, не обученная бою на шестах, просто поднимала плечи и голову горящего тела, что было труднее…

И тогда Трол понял, что они опоздали. За мгновение до того, как он понял, что делает, одним сильным движением он, раскрыв руки, повалил Келгу и принца на палубу, сожалея, что не может сделать того же с остальной командой… И едва они коснулись досок палубы, раздался взрыв. Сильный, пронёсшийся над ними жаркой волной воздуха. И он разбросал куски горящего Лукаса по всему кораблю, некоторые из них долетели даже до оболочки, налипнув на ней и продолжая гореть.

Пламя охватило «Некрасавицу» за считанные удары сердца. Уж очень жарким был этот огонь, слишком большую площадь он накрыл. С ним ничего нельзя было поделать.

Куски горящей плоти наёмника, которого они называли Лукасом и который оказался агентом Басилевса, попали на некоторых людей. И они тоже стали гореть! Молоденький восточник, помощник Тирена, закричав, зашатался и бросился в сторону, по-видимому не понимая, что делает, перевалился за борт и, продолжая кричать, исчез в темноте между крыльев, которые теперь всё вернее тоже охватывало пламя.

Сразу несколько матросов попали под ударную волну от взрыва Лукаса, их ударило о борта, о лебёдку, о натянутые ванты корабля, и они лежали, не подавая признаков жизни. Трол оглянулся, Корк продолжал снижать корабль, хотя теперь с ним, по-видимому, всё было кончено, он пылал как факел.

Тогда Трол поднялся и выхватил свой меч. Он сделал два шага, ещё раз подумал, правильно ли поступает, и сильными ударами принялся рубить канат, на котором висело Яйцо Несбывшегося. Корабль уже падал, потому что оболочка, наполненная летучим газом, уже горела и газ улетучивался через многочисленные дыры, прожжённые в ней.

Кола вскочил, подхватил какой-то тесак, который, как Трол заметил краем глаза, принадлежал Лукасу и который оказался отброшенным в сторону, принялся помогать Тролу. Келга поднялась, пошатываясь, видимо, падение её немного оглушило, подошла к борту и стала смотреть на глаза, уничтожившие их корабль. Потом, среди всего этого жара, криков, стонов и треска горящего дерева, она воскликнула с неподдельной ненавистью:

— Он смеётся!

Он и должен смеяться, подумал Трол, и тут-то канат, удерживающий янтарную скалу, наконец оборвался. Нижний его край исчез в проёме, сделанном в палубе, словно лопнула огромная, тяжёлая тетива на луке. Корабль дрогнул и чуть-чуть выпрямился. Он уже не падал в лес, он почти планировал, хотя и это его движение было чересчур резким, потому что рули стояли на снижение.

— Корк, — закричал Трол, — попытайся не угробить нас при посадке!

И Корк его понял. Он уже сам стоял на рулях и принялся ими очень уверенно ворочать. Результата от его действий почти не было, но нос пылающей «Некрасавицы» чуть-чуть приподнялся, словно она последний раз пыталась взлететь…

Удар верхушек деревьев был сокрушительным, словно множество очень острых таранов сразу впилось в тело летающего корабля. Какие-то куски обшивки отлетели в сторону, крылья сломались и, продолжая гореть, кружа, как крылья мгновенно умершей бабочки, упали куда-то вниз. Как сломались нижние кили корабля, Трол не заметил.

А потом, вздымая кучу обломков, ломая ветви деревьев, кажется, даже тучу камней и дёрна, летающий корабль врезался в землю. К счастью, всё-таки врезался, потому что повиснуть на деревьях и быть накрытым горящим пологом оболочки было бы гораздо хуже. Трол, окончательно приняв на себя функции командира, заорал так, что его было слышно, наверное, в Лугапоре:

— Всем оставить корабль! Быстро… Помогать раненым!

Сам он подхватил двоих матросов, которые так и не очнулись после взрыва, попытался перетащить их через борт… Но один из этих людей был мёртв. Как ни мало оставалось времени у обречённого корабля, Трол почему-то отчётливо понял, что у парня сломан позвоночник и с ним возиться не стоит. Поэтому он бросил его, подхватил другого матроса, совсем ещё мальчишку… Всего-то года на полтора старше самого Трола.