Проблема выживания - Басов Николай Владленович - Страница 46

– Вот как? – Рымолов закусил губу.

– Да ерунда это, – отозвался Кошеваров, – отвели душу, и слава богу. Днем, если помните, вообще чуть не расстреляли.

– Продолжим, – решил Рымолов. – Так что у нас?

– Вчера мы провели самую поверхностную перепись, и выяснилось, что в городе осталось, по нашим оценкам, тысяч семьдесят пять, в лучшем случае, восемьдесят.

– Так мало? – спросил кто-то из заднего ряда.

– Эта цифра, к сожалению, скоро будет еще меньше, – отозвалась вдруг мама. – У нас нет ни перевязки, ни лекарств. Вчера выяснилась и вторая проблема: очень мало медицински грамотных людей. Почему-то раньше это не принималось в расчет, медики почти на треть были мобилизованы… солдатами. А теперь, когда нужно лечить людей…

– Может, организуем ускоренные курсы? – Рымолов постучал карандашом по кипе бумаг, которые он держал на широком мраморном подоконнике, за неимением стола. Свежее стекло было вставлено только в наружные пазы. – Вот только врачам придется самим позаботиться не только о практике, но и о преподавании.

– Было бы неплохо, – согласился Кошеваров. – Я не берусь отвечать за всех, но уверен, если добавить паек, многие согласятся и на большую нагрузку.

– Некоторые врачи и так не уходят домой из больниц, – отозвалась мама, – если мы предложим им еще и преподавать…

– И все-таки, это необходимо, – проговорил Рымолов. – Нужно будет подумать и о возобновлении занятий в университете. Может, в самом деле, если ввести за это добавочные пайки, преподаватели согласятся… Кстати, что у нас с пайками?

Отозвалась Тамара Ависовна, мама Любы. Формально она и раньше числилась среди руководителей города и теперь чувствовала себя вполне привычно:

– Я что могу доложить, – ее грузинский акцент не портил впечатления компетентности и спокойствия. – Общепита, конечно, нет. Но в целом, как ни странно, восемьдесят тысяч людей вполне можно прокормить до лета. Разносолов не обещаю, но с голоду никто не умрет, это точно. А весной нужно сеять, пахать.

Кошеваров подал голос:

– Я считаю, следует разрешить огороды. Семена, правда, трудно найти, но, может быть, в университете кое-что найдется?

Рымолов опять постучал карандашом по своим бумагам. По мере того как ему докладывали, он все чаще записывал что-то на обрывках серой, дешевой бумаги. Когда он переворачивал листок, Ростик видел, что с оборотной стороны на них напечатаны какие-то бланки.

– С биологическими кафедрами я поговорю, но… Есть другие идеи по поводу семян?

Ростик рассказал, как Пестель нашел около Чужого города мутированную пшеницу. Рымолов подтвердил, что это неплохая догадка – сеять то, что тут уже вполне может служить пищей людям. Теперь записывать стал и Кошеваров.

Потом слово взял лейтенант Достальский. Он сидел в самом дальнем ряду с автоматом на коленях и был по-военному лаконичен:

– Считаю большой удачей, что удалось сохранить лошадей. Это значит, совсем без транспорта не останемся. Я уже не говорю о кавалерии. Вот только их очень мало, нужно найти кого-то, кто в них разбирается, и наладить конное производство.

– Долго это, – отозвался кто-то.

– Зато надежно. Это же лошади, не верблюды какие-нибудь, – сказал Достальский.

Ростик заподозрил, что в училище у них, как у пограничников, например, был курс конно-спортивной подготовки. Хотя за верблюдов почему-то стало немного обидно.

– А может, мустангов где-нибудь тут найдем? – спросил кто-то.

Но дискуссия о мустангах не удалась, ее прервал Рымолов.

– У нас мало времени. Кто может сказать что-нибудь о насекомых?

Снова доложил Достальский:

– Я был там вчера. Саранча уничтожила рой.

Рымолов вдруг посмотрел на Ростика.

– Это похоже на то, что ты говорил, вернувшись из Чужого города?

– Похоже, – кивнул Ростик. – Возможно, насекомые начали готовить защиту от саранчи, но опоздали.

– И победили те, у кого оказалось больше сил, – поддержал его Достальский. – С этой стороны угрозы пока не видно.

Рымолов повернулся к нему.

– Лейтенант, металл нашли?

– Не только рельсы или колеса, но и пули, гильзы, обломки инструментов – все спрессовано и спаяно в небольшие чушки.

– Тогда тебе, лейтенант, придется позаботиться о том, чтобы все это вернулось на территорию завода. Соберешь все в одном месте, как прежде, выставишь охрану.

– Таскать все придется на руках, – сказал Достальский. – Нужны люди.

– Людей пришлем, если есть пища, эта проблема отпадает, – отозвался Кошеваров. – За паек многие будут только рады мобилизоваться.

– А почему нужно таскать на руках? – спросил, подумав, Рымолов. – Попробуй найти мастеров, пусть склепают тачки какие-нибудь. Или хотя бы носилки… В общем, проследи, чтобы не надрывались…

Доклад следовал за докладом. Как ни удивительно это было, но положение их оказалось совсем не безнадежным. Ростик даже стал опасаться, что в этом проявляется магия начальственного кабинета, из которого жизнь по ту сторону стен представляется вполне спокойной, ровной и неопасной.

Или действительно существовала окопная правда и правда штабов? Ростик потряс головой, он уже плохо понимал, зачем тут оказался.

– Гринев, – позвал его Рымолов.

Ростик поднял голову, людей осталось меньше половины, остальные, экономя время, разошлись работать. Дел и вправду было немало.

– Подумай, не говорил ли тебе твой высокоинформированный триффид о том, как часто случаются тут…

– Он назвал это – борым, – подсказал Ростик.

– Да, именно. Когда нам следует ждать следующее нашествие?

О чем он спрашивает, подумал Ростик. О том, что действительно говорил триффид, или о том, что мне в моих видениях являлось? Но разве об этом так вот переспросишь?

– Если нужно, я смотаюсь туда и спрошу его.

– Мне не только его ответ нужен, но и твои комментарии.

Теперь понятно, признал Ростик. Ладно, тогда так:

– Я не очень хорошо понял ситуацию, но… Нужно быть готовым встретить тех, кто придет за саранчой.

Кошеваров уронил свой карандаш, который держал, подобно Рымолову, словно указку.

– Кого? Кто это?

– Вообще-то, – Ростик колебался, он не знал, как это выразить, – они с саранчой мало связаны, но что-то общее у них есть. Я даже не думаю, что их следует называть мародерами… Не знаю, ни в чем не уверен.

Видение о тех, кто придет после саранчи, у него было кратким, слабым и совершенно неинформативным. Он не смог его интерпретировать даже для себя. Рымолов спокойно, изучающе посмотрел на него и предложил:

– А конкретней что-нибудь сказать можешь?

– Это кто-то большой и слегка похожий на людей, – сказал Ростик. – Обдумав переговоры с Марамодом в Чужом городе, я решил, что нас даже приняли за них, когда мы там появились первый раз. И лучше их ждать, чем надеяться, что они не появятся.

– В таком случае, круг внешнего наблюдения нужно расширить. И как можно дальше.

– Всего лишь наблюдения? – спросил Кошеваров.

– Не только. Пусть наблюдатели охотятся, топографируют местность, делают прочие наблюдения. Это, конечно, работа для понимающих, поэтому… Гринев, придется начинать с тебя.

– Понимаю, – кивнул Ростик.

– А ты не знаешь, откуда могут появиться эти твои мародеры? С саранчой знание направления позволило обойтись единственным постом, – спросил Достальский.

– Они не мои, – пробурчал Ростик, поднимаясь. – Я не понял, мне в Чужой город наведаться или самому разведку организовать?

– Это на твое усмотрение. – Рымолов осмотрел встающих людей. – Так, что мы забыли?

Внезапно Ростик вспомнил.

– Вчера вы обещали повесить вечевой колокол.

Все замерли. Рымолов посмотрел на Ростика разом повеселевшими глазами.

– В самом деле, некрасиво получается, первое и единственное предвыборное обещание чуть не забыл. Спасибо, что напомнил.

– Но у нас нет колокола, – сказал Кошеваров.

– Помнится, – Рымолов подумал, посмотрел в окно, опять пошлепал карандашом по бумагам, – в подвале обсерватории остался один, снятый с церковной колокольни, – хотели использовать в музее атеизма, да так и не собрались. Вот только где его вешать?