Обретение мира - Басов Николай Владленович - Страница 27

Так вот оглядывающегося Ким привел его сразу в столовую. И еще на пороге грозно, как всем показалось, провозгласил:

– Эгей, есть тут кто? Кормить срочно нашего наездника, он чуть концы у меня во время перелета не отдал на сухарях с солониной.

В столовую сразу вошли аймихо и Людочка Просинечка. Вот ее-то Ростик опасался увидеть, всегда неприятно приносить плохие вести. Он встал с лавочки, на которую уселся, ожидая ужина, и проговорил:

– Людочка… Я сочувствую, Стас Рындин…

А Людочка постояла мгновение и подняла к Ростику лицо.

– Я знаю. Мы тут видели. – И все, больше ни слова, вероятно, уже успела отплакать свое.

Вперед, довольно неожиданно для Роста, выступил Сатклихо, бывший Ростиков учитель и отец его двух жен. Он сел, протянул через стол руку, они пожали друг другу ладони, как люди.

– Мы открыли в твоей машинке, Рост-люд, исключительное свойство. Мы можем следить за несколькими происшествиями сразу, а потом выводим их последовательно на экран, разнося во времени.

– Как это? – не понял Ростик. Он испытал и облегчение, что Людочка уже все знает, и горечь, потому что тут такие дела творились, а он, пока воевал с викрамами, отстал от жизни.

– Мы научились сначала видеть события, которые происходят именно сейчас. А потом выяснилось, что при определенной тренировке, конечно, можно вызывать сразу несколько опорных точек для наблюдения, и тогда… В общем, Зевс фиксирует не только происходящее сейчас, но и может показать то, что произошло чуть раньше. Правда, через сутки он, как правило, стирает эти сведения, но за сутки можно увидеть очень многое. Способность накапливать сведения у Зевса колоссальная.

– Как я понимаю, учитель, ты тут главный в обращении с…

– Нет, – отозвался Сатклихо, – она главная.

Рост поднялся, к нему подошла Туадхо, тоже аймихошная старица, когда-то она с Ростом очень неплохо общалась, но теперь подошла, словно он был какой-нибудь генерал, к которому следовало обращаться только после разрешения. Он поклонился ей, она, сдержанно и тонко улыбнувшись, тоже протянула руку для пожатия, уселась рядом с Сатклихо.

– Скоро придет Баяпош-хо, она хочет накормить тебя, но мы не успели… – Туадхо вдруг потерла виски, поправила волосы. – Очень много работы было в последнее время, люд-Рост, что-то с пауками происходит, а мы не понимаем, что именно.

Слова ее словно спустили какой-то триггер, вокруг стола расселись и остальные аймихо, некоторых Рост помнил в лицо, некоторых не знал. Мелькали тут и очень молодые лица. Заметив его внимание, Туадхо пояснила:

– Работа с машиной Зевса требует много физических сил, нам, старикам, это уже трудно. Мы используем молодых.

В зал вкатилось две габаты, одна несла поднос с глубокой мисочкой, от которой очень вкусно и остро пахло. Рядом с ней вышагивала… Это была Василиса. Она еще издалека улыбнулась Ростику, и у того совершенно неожиданно потеплело сердце. Он не подхватил ее руку, чтобы поцеловать вполне по-джентльменски, только потому, что за всем этим караваном вышагивала строгая Баяпошка. Вот она отчего-то не улыбалась.

– А мне? – спросил габату с подносом Ким.

– Т'бе, п-лоот, посл к'манд, – объяснила пурпурная девушка.

– Через пару м'нут принесут и вам, – добавила и Василиса. – На к'не-х сей-счас труд-но.

– Ты здорово говоришь по-русски.

– Это она еще от волнения спотыкается, – выговорил Ким, покорившись неизбежному. – Кстати, я думал, тут кто-нибудь из начальства обретается.

– Начальство занято возведением Дальнего, – пояснил Сатклихо. – С этой стройкой очень много сложностей, главным образом из-за расстояния. Председатель даже предлагал промежуточный пункт построить, а уже потом… Но тогда лучшее время года можно упустить.

Рост попробовал изумительный суп из свежайшего мяса с давно забытым вкусом. Он даже не сразу вспомнил, что это… свинина. Только парная, дающая восхитительный бульон. Еще в супе было немало какой-то травы, некоторые листочки, пусть и изрезанные чуть не до состояния пюре, отдавали отчетливым медицинским ароматом. Туадхо кивнула:

– Правильно понимаешь, майор, этот рецепт мы выработали на основе… большой практики выхаживания наездников после их пребывания в гигантах.

– Так плохо? – спросил Ростик.

– Не все же такие выносливые, как ты. Некоторых приходится выхаживать, – вставила Баяпошка.

– Как к комнате с экраном отнесся друг-Докай? – спросил Ростик, не желая портить себе ужин разговорами о печальных делах.

– Он побывал тут, посмотрел, кажется, одобрил, как мы обращаемся с Зевсом… – начал почти отчетным тоном Сатклихо.

– Он сказал, что теперь может научиться готовить наездников точнее, – прервала его Баяпошка. – Но от библиотеки оторвать его не удается. Он и с кандидатами в наездники работает с пятого на десятое. А тут еще… Зевсова машина.

Неожиданно в столовую вошли… Рост чуть с лавки не упал. Это были оба его вырчоха, Барон и Батат. А впереди них выступал, гордый, как вождь дваров, кесен-анд'фа Табаск. Как всегда, оценивая происходящее вокруг, хвост он нес почти параллельно полу. Потом подошел к Ростику и прыгнул на колени, оттуда перебрался на шею. Есть из-за этого стало почти невозможно.

Вырчохи поступили не лучше, подошли, поклонились, видимо, уже научились этому этикетному приему, и, проследив, что Ростик тоже дважды согнулся, последовательно глядя каждому в глаза, встали у него по бокам. Батат была уже здорово грузной, ее животик можно было бы даже назвать повисшим, но блеск в глазах выдавал в ней бойчиху, да еще какую.

Ростик погладил Табаска, попробовал передвинуть его, безуспешно впрочем, и тогда поискал глазами пустое пространство в дальнем от аймихо углу. Так и есть, там определенно был кто-то из невидимок. Он присмотрелся… Не понял, а потом вдруг Бастен, Ихи-вара и Зули последовательно откинули капюшоны своих нуз, чтобы он мог с ними поздороваться. Ну и ну, решил Ростик, все тут собрались, только Докай, пожалуй, не хватает.

– Так ведь наблюдать за экраном очень интересно, – пояснила Баяпошка, – если бы не жесткий контроль, сюда бы пол-Боловска перебежало.

– Читаешь? – со сдержанной обидой спросил Рост и даже не стал дожидаться ответа.

– Лад'но, – Василиса вдруг поднялась, – если не-е с'можешь суп, я тебе зап-ченны репы. Или тебе ка-пустой х'чется?

Дальше разговор как-то разладился, слишком уж много разного народа собралось в одном месте. К тому же Ростику хотелось есть. Табаск на своем внутреннем языке, который Рост не разучился понимать, вдруг потребовал, чтобы ему выложили из супа, если тот оказался отвергнутым, кусочки мяса, которые так хорошо пахнут… А когда Рост осовел от еды и чрезмерных разговоров нормальным образом, а не ментальным, как в гиганте, и засел с Кимом, Гуляб, Василисой и Табаском, в окружении неумолимых вырчохов, на одной из башен завода, чтобы наблюдать, как вдали светятся огоньки Лагеря пурпурных, его отыскала Людочка Просинечка.

– Я понимаю, что по-нормальному тебе следовало бы дать отдых, но… – она была жесткой и продолжала командовать: – Дело-то срочное. И Председатель просил тебя поторопить.

– Да, я знаю, Астахов вернулся мертвым из полетов.

– Есть подозрение, что его убил летатель, – вставил Ким. – А значит, возможно, существует какой-нибудь неизвестный фактор.

– Что по этому поводу думают остальные летуны в птерозаврах?

– Они лишь констатировали, что астаховский летатель странно себя вел последние пару недель, потом вдруг вышел из войны и вернулся сюда, к заводу.

– Понятно, – кивнул Рост, – он тут родился, тут его как бы гнездо.

– Может быть, – уронила Людочка. И продолжила: – Он приземлился в ручей, поплескался в нем и выбросил тело Леши в воду, мы обследовали тело, перед тем как его похоронить. И ни один из врачей не определил ни малейшего следа ранения, которое могло бы вызвать смерть.

– Хорошо его обследовали?

– Очень долго и подробно, как мне сказали. Даже вскрытие делали, а это в наших условиях, сам понимаешь, редко случается, – отозвалась Баяпошка.