Неуязвимых не существует - Басов Николай Владленович - Страница 35

Помотавшись, чтобы не засветиться, по округе, я подкатил к этому домику еще раза три и каждый раз попробовал высмотреть именно сигнальный кабель. Если бы не боязнь, что меня засекут, я бы вообще его в свой прицел стал рассматривать, так как на свое механическое чутье в делах серьезных не очень полагался.

В общем, я понял, что до кордегардии Шабата, которая и вела внешнее наблюдение, добраться было немыслимо, но в центре стойки, на уровне шестидесятого, примерно, этажа существовал технологический разъем кабеля, и в этом я увидел свой шанс.

По сведениям Льда, Шабат должен был получить новый товар завтра, около одиннадцати ночи. Времени было маловато, но можно было и успеть. Я еще раз смерил взглядом весь домик, потом просканировал верхние этажи и поехал в небольшой ресторанчик на Волоколамке, который облюбовал за то, что там не хватало света, даже чтобы рассмотреть свою тарелку. Заказав ужин, я начал думать, хотя не люблю, когда при этом около меня толчется народ, потому что, сосредоточившись на деле, очень трудно определить, не подслушивает ли тебя какой-нибудь вольный любитель телепатии, а усиленное размышление выделяет тебя из толпы примерно так же, как в ночном лесу высвечивает мощная елочная гирлянда. То есть прикинуться дурнем и замаскироваться в таких случаях немыслимо. Хотя питаться тоже необходимо, к тому же местные девушки, ищущие кавалеров, быстро потеряли ко мне интерес, что облегчило ситуацию.

Сначала я серьезно обдумал возможность использовать пушечки вокруг крыши, уж очень удачно они стояли, неплохо было бы обернуть их плазменные залпы против тех, кого они должны были защитить. Но потом, сама собой в моем сознании выкристаллизовалась одна идея, вторая… и уже к концу ужина я поражался тому, как никому не пришло в голову то, что выдумал я. Теперь ограбление этого дурачка казалось едва ли не плевым делом.

Видимо, Москва становилась слишком мирным городом, если даже такого лоха, как Шабат, никто не стремился наказать за небрежность в обороне. Видимо, преступность у нас окончательно пришла в упадок. Или потеряла имманентно присущую ей дерзость, что одно и то же.

34

На следующий день я сделал четыре дела, два поутру и два впоследствии. Во-первых, я заказал по фону в одной из известных мне контор дельтаплан. Разумеется, все переговоры, платежи и обсуждения я вел в личине профессора-рахитика. Ребята по ту сторону видофона под конец стали надо мной откровенно посмеиваться, но так было нужно. Они должны были меня запомнить, чтобы впоследствии, если пойдет розыск крутого солдата Штефана, подсознательно вычеркнуть меня из списка возможных кандидатов.

Разумеется, если бы я появился у них в офисе, они зафиксировали бы это еще лучше, но тогда кто-то мог бы запомнить что-нибудь нежелательное. Например, некто, не в меру умный, мог сопоставить мою походку с явной физической ущербностью и заподозрить обман. Походку очень трудно замаскировать, она сугубо индивидуальна. Недаром по походке определяют человека за сотни метров, даже в темноте, когда других деталей не видно. Чтобы не подставляться, я и за леталкой послал какого-то паренька из платной службы доставки.

Пока он мотался по моему поручению, я сбегал в ближайший магазин средств электронной защиты, где частенько отоваривались наши ребята из Охранки, и потому тут не фотографировали всех клиентов на входе, не пытались дистанционно определить их генокод, снять отпечатки пальцев, запах или сетчатку глаза, когда они, допустим, приценивались к боевой оптике. Более того, продавцы обязаны были не запоминать их, и я рассчитывал, что они выполняют это указание. В магазинчике этом я накупил массу снаряжения, в том числе кучу электронных деталей.

Покупать детали, конечно, дороже и куда хлопотнее, потому что очень точно нужно знать, на что каждая фитюлька способна и как она будет работать. Но это была единственная возможность хоть как-то замаскировать общую идею и цель купленной техники. Возможность рассыпать предположения моих последователей на варианты – уже кое-что, хотя я первый готов признать, что это и не очень большой выигрыш. То, что очень скоро мои противники вычислят и магазин, и купленные мной мелочи, я не сомневался ни минуты.

Я не успел даже просмотреть еще раз свои электронные приобретения, как появился посыльный, который привез требуемый дельтаплан. Увидев меня, он прямо-таки остолбенел, разумеется, от полного несоответствия летательного аппарата и моего гнилого вида. К сожалению, совсем не контактировать с ним я не мог, потому что нужно было заплатить, заполнить кое-какие бумаги и удостовериться, принесли ли мне то, что нужно.

В общем, меня не обманули, но парень крутился около меня довольно долго. И пришлось на его недоуменные взгляды ответить, что сам я, конечно, летать не буду, а хочу подарить эту штуковину племяннику, который такими вещами интересуется и который мне надоел достаточно, чтобы мечтать о его сломанной шее.

Шутка получилась мрачная, но хоть какое-то успокоение в измученную вопросами душу посыльного она внесла. Отправляя чек в контору по торговле дельтапланами, мне пришлось еще раз позвонить в их офис, чтобы оформить рассрочку на оплату аппарата. Положение с деньгами было уже настолько скверным, что мне пришлось даже выклянчивать какие-то довольно мелкие скидки, но ребята на том конце линии пошли на них только после того, как я заявил, что покупаю эту штуковину для пробы. Но если все пойдет гладко, куплю еще один.

Второй дельтаплан был мне определенно ни к чему, потому что даже если этот придется бросить, вторично использовать этот трюк будет нельзя. Как говорил тот же Виктор Саныч Передел, наш начальник отдела и мой непосредственный шеф, повторение – мать всех поражений. И в общем, касательно нашей работы, он был прав. Да я и сам замечал, стоило оперативнику привыкнуть к чему-то, выработать определенный почерк, как его почему-то накрывали.

Потом я загрузил свою новую игрушку в багажник байкера и покатил в сторону Оки. Это было уже третье мое дело.

Километров за тридцать до реки у меня еще с прежних времен было присмотрено довольно крутое и ветреное местечко, где при желании можно было остаться и в одиночестве. Здесь я и опробовал дельтаплан.

Машина была совершенно неотлаженной и чересчур новой, даже скрипела как-то противно, но для моих целей подходила. До вечера я налетался почти вдосталь, дважды чуть не кувыркнулся с высоты, что обещало довольно неприятные последствия, зато приноровился к новому крылу, а потом купил в автомастерской неподалеку несколько баллончиков краски и превратил ярко-желтую ткань своего аппарата в матовую грязно-серую, незаметную на фоне вечернего городского неба. После этого я покатил назад в город.

По дороге меня грызли определенные сомнения. Дело было в том, что я заложился на силовой вариант действий, без всяких хитростей и уловок, теперь же штурмовать крепость Шабата в лоб мне расхотелось.

Поэтому под Подольском я не выдержал, свернул с дороги и заехал в один очень интересный поселок, почти целиком состоящий из отдельно стоящих домиков, каких-то сараюшек и складиков. Все здесь было просто, в один уровень, без тайников под землей и без секретных вторых этажей вместо чердаков.

Поселок этот был по-своему знаменит. Еще лет триста назад, когда коммунистическая Россия готовилась завоевать весь мир и вооружалась, словно полоумная, тут была организована ближайшая к начальству база, где изготавливалось разного рода вооружение. Потом власть над базой переходила из рук в руки, пока окончательно не укоренилась в уголовно-армейских кругах, которые оказывали здешнему люду поддержку, разумеется, не безвозмездно, и позволяли при этом торговать разными разностями. Конечно, и тут следовало знать, к кому с чем обращаться, но этой проблемы для меня не существовало, я еще в свою бытность опером Охранки навострился разговаривать со здешними королями, а за год, который я тут не был, они меня забыть не могли.

Разумеется, тут существовала некая вероятность засады, но я ее, по зрелому размышлению, отринул. Если слух пойдет, что под Подольском не только торгуют, но и продают полиции, экономический ущерб будет таков, что никакой Джарвинов не сможет от хозяев этой территории откупиться. К тому же Контора пока хотела все провернуть по-тихому, настоящей истерии у нее еще не случилось, и если я все сделаю как надо, то и не случится. Просто они не поймут, как и что произошло, а меня уже тут не будет.