Неуязвимых не существует - Басов Николай Владленович - Страница 12

Мотор мобиля потарахтел, потом деловито загудел. Я бежал уже так, что даже не ветер свистел в ушах, а визг в голове стоял, и все равно не успевал. Слишком я медлил, слишком неспешно и раздумчиво дрался, слишком легкомысленно отнесся к необходимости захватить транспорт.

И вдруг мотор мобиля взвыл, потом перешел в сумасшедший вой – но вой этот не удалялся! Выкатившись из-за кучи щебня, пытаясь разом разобраться в том, что происходило, я затормозил. Причин торопиться больше не было.

Картина в самом деле стоила того, чтобы ее рассмотреть как шедевр. Мобиль выл, орал, работал, пытаясь выполнить программу и удрать, но за задний бампер его удерживал еще один погрузчик. Старый, ободранный, едва функционирующий, кажется, из тех, что должен был снимать бетонные блоки с грузовиков.

И это надо же уметь так верно ориентироваться! Чуть не пустив слюни от благодарности, я спокойно, уже без рывков, хотя и не забывая про трех вертухаев, спускающихся с холма, подошел к мобилю, влез в него и попробовал выключить движок. Разумеется, он не выключался, пришлось соображать, что я сделал не так. Потом догадался и отключил автопилот. Движок заглох, команды удирать у него больше не было, вся тачка теперь могла управляться только водителем, как в старые времена шутили – прокладкой между баранкой и сиденьем.

Потом я обернулся к погрузчику, который придерживал мобиль. Между защитными рамами в нем стоял старик, а может, и не такой уж старик. Он смотрел на меня недоверчиво – удеру я без него, когда он отпустит бампер, или все-таки нет.

Что и говорить, среагировал он отменно, но это не значило, что он и дальше собирался мне верить. Его следовало успокоить.

– Опускай, я все равно буду приятеля ждать.

– А меня раскуешь?

Я вспомнил, что просил Джина не оставлять ключ от поясных замков. Интересно, что он с ним сделал? На всякий случай я кивнул.

– Ключ у приятеля.

– Вот когда он появится, освободит, тогда…

Его голос, повадка, движения были странно заторможенными. Словно я пустил пленку на видюшнике в замедленном режиме. Зато соображал он быстро. И надо же, пытался торговаться!

В общем, правильно. Хотя и бесполезно. Я мог выскочить из мобиля, открутить ему голову, как бы быстро она ни соображала, потом освободить машину и снова вернуться за баранку, но я не стал этого делать. Все равно Джин был где-то поблизости.

Помимо прочего, это прибавит ему доверия, а значит, и я, чем черт не шутит, смогу на него полагаться чуть больше… Хотя, нет, доверять нужно лишь в крайнем случае, если ничего другого не остается.

В общем, я отвернулся к рулю, потрогал всякие рычажки и кнопочки, привыкая к управлению, а потом закинул руки за голову и откинулся на спинку сиденья. Находиться тут было хорошо, это было многообещающее состояние, это было самое отрадное положение, в каком я оказывался за последние полгода. Вот только нужно было еще чуть-чуть подождать.

Я и ждал. Кажется, ждал так долго, что даже решил закинуть телепатическую удочку, где находится мой напарник и куда именно в этот момент молотили охранники?.. Они разделились, один валил усмирять разбегающихся или топчущихся на месте заключенных. С теми скоростными характеристиками, которыми обладали их погрузчики, застегнутые в кандалы и не способные быстро думать, у них не было ни единого шанса. Второй из охранников рискнул спуститься по самому крутому месту холма и вывалился на поле перед дамбой, где я бился со всеми этими вертухаями, которые сейчас там уже догорали, и пытался найти меня между неровностями почвы. Он еще надеялся, что может меня перехватить – странные у него были представления о скорости моих перемещений. Тем более что он упустил уже не только меня, но и Джина. А вот третий был недалеко. И направлялся как раз в нашу сторону, определив по звуку, что мобиль так и не уехал с площадки.

Я стал соображать, как можно с ним справиться, но тут наконец-то из-за бетонных блоков появился Джин. Он едва шел, приволакивая за собой ногу, которую пытался даже переставлять руками. Его зацепило.

Я сорвался с водительского креслица, добежал, вытащил из окровавленных пальцев ключ, донес Джина, чтобы не ждать дольше необходимого, до мобиля и довольно невежливо швырнул его на заднее сиденье. Потом добрался до старика за манипуляторами погрузчика и сам, не дожидаясь, пока он поймет, в чем дело, отстегнул его браслеты и пояс.

И тут этот седой дурак, вместо того чтобы работать, действовать, убегать, принялся мне улыбаться… Вот на это у нас уже не оставалось времени. Я схватил его за плечо и попытался выволочь из погрузчика. Но он принялся мне объяснять:

– По-го… Ди… Я дол-жен мо-биль… отпус… тить….

Он говорил так, что становилось ясно, это никогда не кончится. Поэтому я просто обхватил его за талию, выдернул из манипуляторов так, что он чуть не завизжал от боли, быстро сунул руку в правую клешню, разжал «пальцы» подъемника, которые держали машину, выпрыгнул на землю и добежал до водительского креслица.

За все это время старик едва сделал три шага к машине. Я подождал еще немного.

Нет, мне показалось, это был не охранник, выходивший из облака белесой пыли, поднятой стрельбой, и какого-то дыма, невесть откуда взявшегося… Или все-таки охранник, третий, тот, что шел в нашу сторону? Но если это охранник, почему он не стреляет?

А седой только-только дополз до мобиля, взялся за ручку и поднял ногу. Он садился на заднее сиденье рядом с Джином со скоростью дремлющей улитки. Чтобы не терять времени даром, я включил движок, и он заработал. Но как!

Я услышал, как провернулся коленвал, как поршень первый раз чмокнул клапанами, забирая новую порцию топливной смеси… Это следовало исправлять. Я приказал себе успокоиться и даже, проверяясь, повернулся назад, чтобы посмотреть на Джина. Скорость жизни в мире немного возросла, потом снова возросла, потом стала почти нормальной…

Лучше бы она не становилась. Потому что та тень, которую я принял за охранника, охранником же и оказалась. И он уже видел нас. Он повернулся всем телом, выцеливая мобиль.

Вот тут-то я и газанул. Я не очень хорошо рассчитывал время за всех этих посидельцев, с которыми пустился в побег, особенно за седого, но надеялся, что он уже оказался в машине. Просто мы не могли больше стоять на месте.

Мы и не стояли. Взвивая за собой облако пыли под небеса, мы удирали по свободной, раздолбанной грузовиками дороге. Охранник все-таки влепил в то место, куда целился, изрядную очередь, но меня это не взволновало. Потому что нас там уже не было.

12

Мы неслись по проселку как угорелые. Шлейф пыли обозначал нас километров на десять по округе, но иногда дорога уходила под купы деревьев, нависающие то с одной стороны, то с обеих, образуя как бы аллею, и это скрывало пыль. Кроме того, я надеюсь, не одна же наша машина быстро скачет по этим долбаным харьковским дорогам, может, есть еще кто-то, кто создает помехи наблюдателям – фермеры, контрабандисты, мальчишки, дорвавшиеся до папашиных «Роверов».

Размечтался, думал я, выжимая газ и пытаясь проскакивать повороты по-раллийному, на контролируемом скольжении. До того как появятся флаеры какого-либо типа, размера, фасона и вооружения, у нас есть треть часа, если повезет – половинка.

Я ни на минуту не сомневаюсь, что в машине где-то находится маячок. Но для того, чтобы его найти, нужно было пустить за руль старика. Джин, которому я больше доверял, потому что свое дело он сделал наилучшим образом с самой минимальной «накачкой», вести машину не мог. Он истекал кровью, но дед уже наложил ему повязку, хотя наш негроид и отключился при этом. Так что стало не до него.

Главная моя забота – старик. Вот его-то я начал прозванивать, и довольно жестко. Во-первых, к этому он привык за годы отсидки и даже не особенно сопротивляется, хотя и сразу понял, что я его «прокатываю». А во-вторых, времени действительно не было, столько нужно еще сделать…

Он оказался не очень старым, чуть за сорок. Просто скотское отношение к собственному телу и отсутствие денег на восстанавливающие операции, невозможность оплатить даже самые простые из них, вроде введения в структуру волос красящего пигмента, привели к тому… В общем, с этим понятно.