Князь Диодор - Басов Николай Владленович - Страница 30

– Верно, – вздохнул с облегчением князь. – Моим прямым начальством в данном случае был и остается лишь Тайный Приказ Империи, сьер Оприс.

– Разве вы?.. Не посольство от Кесаря? – удивился Оприс.

– Приказ об этом поручении был отдан от его имени, – неопределенно высказался князь.

Конечно, Кесарь являлся по феризским представлениям Императором, но не мог же князь пояснять главе королевской канцелярии, что он в Империи являлся весьма номинальной фигурой, которая далеко не всегда осуществляла исполнительное, оперативное управление. Структуру власти в Империи Опрису следовало бы знать самому, и не задавать дурацких вопросов, мешающих тому, ради чего они сюда прибыли. К счастью, ответ Оприса вполне князя успокоил:

– Никогда не понимал различий между вашим Кесарем и Императором Священной Империи макебуртов, который выбирается собранием курфюрстов. Думал, что у Кесаря все же больше реальной власти.

– У него больше власти хотя бы потому, что Священная Империя макебуртов входит в Империю как составная часть, – отозвался князь. Глупый разговор получался, поэтому он добавил: – Будет лучше, если ты, сьер Оприс, по-прежнему станешь к нам относиться как к чрезвычайному посольству по тому делу, которое мы все должны обсудить.

– Расследовать, князь. И как тебе, без сомнения, говорил ваш посол, князь Притун, по возможности вернуть деньги. Вот только… – и тогда Оприс уже с откровенным недоверием еще раз обсмотрел всех троих подчиненных Диодора.

– Ты можешь говорить свободно, сьер Оприс, – высказался князь Диодор. – Отсюда ничего не уйдет, а для дела будет полезнее, потому что люди эти будут точнее и вернее знать, что им искать, и с чем придется иметь дело.

– Даже если и так… Впрочем, да… – нехотя согласился Оприс. – Ваша деятельность, насколько я понимаю, создаст столько слухов и мнений, что долго это в тайне не продержится. – Он задумался. – Хотя, если по чести, ситуация настолько невероятна, что… До правды сплетники и болтуны вряд ли додумаются. – Он поднял голову и снова очень внимательно посмотрел на Диодора. Тому стоило большого труда понимать Оприса правильно, но пока, ценой изрядной сосредоточенности князя, это у него, кажется, получалось. Оприс и сам это каким-то образом понял и сделал весьма существенную уступку. – Будет лучше, если ты, князь Диодор, будешь задавать мне вопросы. Я не могу сообразить, как изложить всю… предысторию этого дела.

– Хорошо, – согласился князь. – Кто проводил расследование с вашей стороны, когда преступление открылось?

– Это был один из моих подчиненных, человек высочайших достоинств граф Апель род Моршток Менгский. Расследование это ни к чему существенному не привело… И по этой причине король хочет, чтобы именно я работал с вами.

– Надеюсь, он фиксировал свое расследование хотя бы в виде каких-либо докладных записок?

– Он не только отчитывался передо мной устно, но и вел довольно подробный журнал, который я регулярно получал и почитывал, чтобы понимать направление его действий. Не знаю, как сказать, я довольно далек от специфики полицейской работы… Но выглядели его поступки и решения, порой, довольно странно. Тем не менее, благодаря его расследованию я знаю, в общих чертах, что произошло.

– Об этом мы тоже поговорим, позже, – князь тоже собирался с мыслями. – А пока, виконт Тамберсил, расскажи, что известно тебе и, следовательно, что вообще знают об этом деле при дворе.

– В канцелярии его величества, – поправил князя Оприс, как ни скромен он был в своих повадках, но достоинства и своей действительной важности умалять не хотел. – При дворе знают мало, если вообще хоть что-то… Дело обстоит так. Более полугода назад, еще весной, к торговому дому одного из богатейших и влиятельнейших людей королевства месье Четомысла обратился сам король, приватным порядком. И под залог своего слова и расписок, скрепленных малой королевской печатью, попросил об очень крупном займе. По свидетельству наших агентов, Четомысл чуть не всех своих должников едва ли не ограбил, вывел все оборотные средства из собственных предприятий, но деньги все же собрал и передал их…

– Неужели настолько выгодные условия этого займа предложил… лжекороль? – спросил внезапно Густибус. И смутился, потому что вмешиваться в разговор он не должен был.

Оприс покосился на него, но все же ответил:

– Детали мне неизвестны, лучше будет спросить об этом Четомысла. Тебе, князь, – Оприс снова уставился на Диодора, – он не откажет в пояснениях. В общем так, воз со всеми деньгами исчез, попросту испарился не вполне понятным образом.

– Как именно, сьер Оприс? – вкрадчиво спросил Диодор, который решил все же, именовать своего посетителя как он привык, по имени.

– По словам самого Четомысла, и по свидетельству тех его служащих, которых расспросил Апель, в условленный заранее, чрезвычайно засекреченный срок в главном здании его банка, едва ли не в хранилище его богатств, появилось несколько солдат одной из гвардейских рот короля под командованием лейтенанта.

– Что это за человек? – спросил князь.

– Лейтенант этот не раз проявлял свою верность королю и доблесть в службе. Известная фигура при дворе, и хотя поговаривают, что он кутила, гуляка и бабник, но… У нас таких много, эти недостатки не мешают ему оставаться одним из доверенных людей короля.

– Как он получил приказ исполнить свое дело? Письменно или?..

– Нет, по словам графа д`Атум, так зовут этого лейтенанта, король во время одного из его дежурств самолично подошел к нему и недвусмысленно приказал сделать то, что он и исполнил.

– Это был именно сам король и никто другой?

– Он в этом не сомневается, при дворе граф служит около шести лет, за это время он видел короля множество раз и в самых разных обстоятельствах, ошибиться он не мог. – Оприс снова вздохнул и сел свободнее, видимо, разговор утомлял или раздражал его, не каждый день государственному секретарю и магу кто-то задавал вопросы, на которые нужно было отвечать. Обычно все происходило наоборот, он спрашивал, а кто-то вертелся ужом на сковороде, чтобы ответы были правдивыми и в то же время понравились, хоть сколько-нибудь, виконту Тамберсилу. – И вот еще что – я ему верю. Можете положиться на мое магическое образование и умение, он не лжет.

– Так, – кивнул князь Диодор, – граф д`Атум забрал воз с этими деньгами, в окружении немногих солдат для охраны такой невероятной суммы, и увез?..

– Он перевез экипажи за двадцать лье от города, от Парса… – Оприс запнулся, мучительно замолчал даже. – Дальше начинается нечто невообразимое. В чистом поле, проверившись, чтобы вокруг не было даже работающих крестьян, граф д`Атум, выполняя волю короля, оставил возы с имуществом, отозвал своих солдат на расстояние до четырехсот шагов, то есть, чуть меньше четверти мили. Разумеется, он наблюдал с холма, что происходит. Из ближайшего леска неожиданно появились какие-то люди, которых за расстоянием он рассмотреть как следует не сумел, окружили весь обоз и угнали его… Разумеется, в неизвестном направлении. Проследить за ними графу было строжайше запрещено.

– Так исчезли деньги господина Четомысла, – подытожил Густибус, уже не стесняясь. – Произошедшее графа д`Атума не удивило?

– У него еще не было достаточного понимания необычности происходящего, чтобы… о чем-то всерьез беспокоиться.

– В самом деле? – спросил князь.

– Интриги в нашей части света, князь, особенно при дворе, вошли в поговорку, – уже с заметным раздражением отозвался Оприс. – Я понимаю графа, к тому же, по его словам, ему случалось выполнять не менее головоломные и необычные приказы, поэтому он не очень-то обеспокоился. Далее… Через три или четыре дня тот же лейтенант граф д`Атум таким же образом вывез деньги из банка другого нашего финансового магната – банкира барона Ротшеста.

– Сьер Оприс, – прервал его князь, спокойно и задумчиво, государственный секретарь даже не удивился этому, по-видимому он уже стал привыкать к излишне вольной манере этого разговора. – В какой момент граф д`Атум передал Четомыслу расписки короля?