Главный противник - Басов Николай Владленович - Страница 5

– А как же? – удивился Рост. – Конечно, проверяю.

Снизу, как из погреба, донесся голос Евы:

– Мальчики, мыть руки. Будем ужинать.

И в этот момент погасло солнце. Вообще-то Рост уже давно ожидал, что оно выключится, но, видимо, небрежно пересчитал коэффициенты, вот и ошибся. За ним это водилось.

Все пошли вниз, негромко переговариваясь, в целом скорее одобряя заведенную систему обороны, чем полагая ее слишком легкомысленной. Да, решил Рост, в Полдневье легкомыслие – порок. А вот даже откровенно перестраховочные решения никогда никем не будут осуждаться. И ничего не поделаешь – так устроена нынешняя жизнь, и не только людей. Однако хорошо ли это? Не признак ли все усиливающейся трусости?

За столом, когда все расселись, воцарилась напряженная тишина. Потому что следом за Ростом и Евой уселись и пурпурные, и волосатые, и, разумеется, Шипирик. Наконец, Дондик не выдержал:

– Они что же, с нами будут ужинать?

– Да, – спокойно ответил Рост. – Объяснение простое. Когда я пришел в Чужой город, меня сразу стали сажать за стол со всеми. И я решил…

– Понятно, – кивнул Квадратный. – Я ничего не имею против.

– Ну, если тут так заведено, – вздохнул и Антон.

А они изменились, решил Рост. Да и я тоже. Раньше мне пришлось бы нести какую-то чушь про отсутствие классовых барьеров… А теперь они полагают себя лучше других, по крайней мере, хотели бы есть отдельно, по-господски.

– Тут никогда и не было по-другому, – сказала Ева, разливая суп из ракушек. – Я уже и внимания на это не обращаю.

– Неужели каждый может выйти из степи, – поинтересовался Дондик, принимая тарелку, – и ты его усадишь за стол?

– Не каждый, – признал Ростик. – Но того, кто произнесет «л-ру», без сомнения сразу усажу, только попрошу руки вымыть. И то в самом крайнем случае.

– И рыболюдей? – поинтересовался Антон.

– Им-то, кстати, руки мыть не обязательно, – ехидненько добавил Ким.

– С них все и пошло, – признался Рост, принимаясь за еду. – В первую зиму как-то у меня на ступенях в воде оказался один викрам. Был он израненный, то ли на акул нарвался, то ли его Фоп-фалла невзлюбил. А к тому времени у нас уже было немного молока, потому что мы пару раз опробовали этот трюк с коровами. Понимаете, хранить мясо мы еще толком не научились, вот и делали фарш, добавляя туда немного второго молока, и мясо было – загляденье. Ну вот, отпоили мы этого викрама первым молоком, он уже через день ожил и на третий день вообще уплыл. А еще через месяц, для нас как раз самые трудные дни настали, – мы уж думали личинки насекомых из земли выкапывать, – приплыла от них целая делегация и приволокла… Не помню точно, наверное, с полтонны отличной местной кефали. Тогда я и смекнул, – Рост постарался как можно убедительнее улыбнуться гостям, – что тут через еду заключается мир. Как у арабов через воду, или у германцев в старину, сменявшись ножами.

– Я не знал, – коротко проговорил Дондик.

– Так и пошло. Викрамы приходили ко мне за молоком, притаскивали уже не столько еду, сколько металл, разные изделия…

– Например?

– Вот бочонки для молока и сидра, вы думаете, я из дерева строгаю? Шиш бы у меня что-то путное получилось. Мне викрамы такие раковины приносят, они их как-то размягчают, разворачивают, потом склеивают, и получаются емкости, литров до ста вмещается. И не портится ничего.

– А пернатые? – спросил Антон.

– Эти вообще мастера по стеклу, по кожам, по тканям. И веревки у меня от них. Сети опять же…

– Здорово ты устроился. – Ева стала всем раскладывать фасоль с мясным рагу. – Осталось только рыночные дни ввести, и живи, как в Сорочинцах.

– Примерно так и получается, – согласился Ростик. – Иначе я бы, наверное, не выжил. Или остался бы производителем одной фасоли.

– Наверное, все дело в исключительном положении Храма, – проговорил Ким, как всегда, уплетая все подряд с отменным аппетитом.

– Не только, – высказался Квадратный. – Рост и сам не зевал, а развивался.

– Да ничего я не развивался. Просто жил со здравым смыслом…

– Вот и я о том же.

– Двары могут поставлять, наверное, латекс для патронов, древесину, – Дондик оглянулся, – я где-то видел у тебя цельнодеревянную мебель.

– В спальне, – пояснила Ева.

– Да, правильно.

Рост наелся, кажется, впервые за весь день. И осмотрел стол. Это было странно, но в то же время совсем неудивительно. Люди ели наравне с пурпурными, которые, как всегда, уселись на самый дальний конец стола, волосатики, по своему обычаю, перекладывали друг другу самые лакомые куски и почти не обращали внимания на пернатика, с которым вне этих стен скорее всего попробовали бы воевать.

– Десерт будет? – спросил Ким.

– Будет, – признала Ева. – Настоящая манная каша! Я привезла немного манки… Вот только молоко пришлось брать от ящеров.

– Св-же, – пояснила Ждо.

– Верно, – согласилась Ева, – зато свежее. Не из твоих хваленых раковин.

– А со своей стороны я обещал сидр, – добавил Рост, понимая, что расслабляться еще рано, но все-таки ощущая, как все глубже погружается в облако благодушия и редчайшего для него самодовольства.

– После каши, – решительно приказала Ева. – Я не дам испортить свой кулинарный шедевр.

Каша с медом понравилась, конечно, всем. Это было что-то такое, от чего даже Дондик почмокал языком.

– Ладно, – проговорил наконец Ростик, которого стали одолевать сомнения. – Я показал и рассказал вам все, что имею и знаю. А вы-то почему тут?

– Все просто, – Дондик немного нахмурился. – Приехали тебя по-дружески предупредить.

– Вот как?

– Месяц назад в Боловск вошел караван, – продолжил Квадратный, потому что Дондик больше ничего не говорил. – Людей… Вернее, аймихо – так они себя называют. Но они совсем как мы, даже общие дети, кажется, возможны. – Он подумал, прикончил остатки своей каши, посмотрел на Ростика. – Давай сидр.

Рост кивнул Кирлан, она поднялась, поправила фартук и ушла, чуть неуклюже переставляя слишком большие для бакумурши ноги.

– Как они прошли через посты, расставленные вокруг города – уму непостижимо. Но они не только прошли, но и направились сразу… К кому бы, ты думал?

Вернулась Кирлан, разлили сидр, он, как Рост и ожидал, оказался выше похвал. Старшина, тоже почмокав, вернулся к своей теме:

– К отцу Петру. Тот с ними поговорил…

– Как поговорил? – спросил Ростик.

– Они немного уже знали русский язык.

– В общем, – скороговоркой продолжил Антон, – он их крестил, всех поголовно. И эти пришлые… аймихо стали как бы русскими.

– Антон их не любит, – усмехнулась Ева. – Но он прав. Они так ловко устроились, что их сразу приняли. Поселили в брошенных домах, стали подкармливать на первых порах.

– Теперь-то они, кажется, в порядке, – добавил Антон. – Раздобыли себе землицы, посеяли там какой-то особенный озимый горох… Кстати, привезли с собой коз, так что летать за три моря не нужно, попросишь, они с тобой на что-нибудь поменяются.

– А потом стали определяться, так сказать, политически, – задумчиво проговорил Дондик. – У них есть система старейшин, есть лекари, есть многое, что нам может пригодиться.

– Одни повозки их чего стоят, – высказался Ким, выныривая откуда-то со дна своей кружки с сидром, вернее, уже пустой.

– Что в них особенного?

– Они антигравитационные, – проговорила Ева, – хотя по суше их волокут быки. Или буйволы, я не знаю, что это за звери такие. Скорее все-таки буйволы. Только быстрые очень и выносливые.

– Ты сказала «по суше»? Значит…

– Значит, – согласился Дондик. – Они как-то на своих повозках переправились через море. И высадились в районе полуострова пернатых. И перевезли не только свой скарб, но и этих коз с буйволами. В общем, толковые ребята.

– Сколько их? – спросил Ростик.

– Ага, – удовлетворенно проговорил Квадратный, – значит, мы об одном думаем. Их немного – тысячи две. Из них бойцов всего-то несколько десятков. – Он подумал и твердо добавил: – Ситуация с воинами у них еще хуже, чем у нас. Я видел среди них даже вооруженных женщин.