Зима в раю - Арсеньева Елена - Страница 30

Потом Лидия разложила цыганское гадание с джокером. Растолковывать карты даже не понадобилось: «дама кубков», она же дама черва, разрыдалась и сама все рассказала о своей злосчастной жизни. Впрочем, не такой уж и злосчастной. Эмигрантка, конечно, она нашла себе богатого русского, который еще до войны четырнадцатого года сотрудничал с французами и имел в Париже небольшую, но вполне преуспевающую фирму по ремонту телефонных аппаратов – модной новинки, которая давно перестала быть данью моде и новизне, а стала жизненной необходимостью. Мсье Гаврилов холост, любим женщинами и, конечно, ужасно важничает, понимая свою ценность как объекта женского внимания. Нине Яковлевне – так звали посетительницу – он не раз признавался в пылких чувствах, она уже ждала предложения руки и сердца, однако в последнее время огонь в сердце Данилы Ильича, к несчастью, несколько поугас. И он прочно замолчал о том, что так мечтала услышать Нина Яковлевна. Она пришла к гадалке, надеясь услышать слова надежды и утешения, однако карты показали нечто совсем иное…

– Не надо отчаиваться, – сказала Лидия, глядя на Нину Яковлевну со всем возможным сочувствием. – Мы с вами сейчас раскинем карты снова и спросим у них о том, что делать и как быть в этой ситуации…

– Да не надо ничего спрашивать! – с внезапной решительностью воскликнула любительница серых оттенков. – Я сама знаю, что делать и как быть! Но вы должны мне помочь, вот что!

– Всей душой! – кивнула Лидия, почуяв, что затевается нечто интересненькое. – Сделаю все, что в моих силах!

И Нина Яковлевна открыла ей, чего она хочет. Оказывается, предмет ее сердечных трепетаний – человек очень суеверный. Свято верит всевозможным гадалкам и предсказательницам, это отлично известно всем его знакомым, и они снабжают его адресами салонов, которые только открываются в Париже. Недавно ему дали адрес мадам Лидии, и нынче вечером мсье Гаврилов собирается ее навестить, дабы спросить совета о том, как жить… Нина Яковлевна, зная о его намерении, нарочно его опередила и прибежала к мадам Лидии. Она просит, нет, умоляет гадалку: не просто так раскинуть перед Данилой Ильичом карты, а раскинуть со смыслом. Так, чтобы мсье понял: сама судьба пророчит ему не проявлять нерешительность, не мучить свою милую подругу, Нину Яковлевну, а немедля схватить ее за руку и тащить под венец. А если упустит такую драгоценную даму кубков или черва, то весь свой век несчастен будет!

Разумеется, Нина Яковлевна готова заплатить мадам Лидии столько, сколько та запросит…

Разумеется, мадам Лидия назвала самую высокую цену, которая только пришла ей на ум.

И Нина Яковлевна выложила деньги, не последовав примеру своих соплеменников. А потом ушла, чуть не припрыгивая от радости, словно маленькая девочка.

Лидия смотрела ей вслед не без сочувствия: ну и глупа же ты, господи! Ну как можно прожить столько лет и остаться такой дурочкой?

Дураки и дуры – любимые клиенты гадалок и магов всех мастей.

Лидия Николаевна на радостях сбегала в соседнее бистро и заказала обожаемый жюльен – нет, три порции жюльена! А еще рюмку кюра на аперитив, чашечку кофе, козий фромаж и слоеный яблочный пирог на десерт. Деньги… Ах, как хорошо, когда есть деньги, когда их много и они не иссякают! Вернулась в салон, причесалась поинтересней, выпустила челку на лоб, надела несколько серебряных перстней, купленных все на том же маленьком пюсе на углу авеню Трюдан и рю де Марти и очень красиво смотревшихся на ее длинных, худых пальцах, села в кресло поудобнее, задрала ноги на спинку стула, чтобы не отекали, и задумалась о том, что она будет делать нынче вечером, когда к ней заглянет этот ремонтер телефонов, завидный жених.

Вот именно – завидный жених!

Ну что ж, Лидия раскинет перед ним карты, конечно. И можно заранее предсказать, что ее карты покажут: чтобы король мечей держался подальше от истеричной дамы кубков! Чтобы немедля прервал с ней всякие отношения! А искал бы счастья в объятиях дамы пентаклей: чувственной, практичной, высокодуховной – идеальной подруги для любого мужчины! Такие дамы приносят счастье, с ними раскрываются лучшие мужские качества. К несчастью, дамы пентаклей чрезмерно разборчивы, они предъявляют мужчинам слишком высокие требования, оттого часто остаются одни. «Да вот вам живой пример, – скажет вслед за тем Лидия. – Я – дама пентаклей, и я одна в жизни…»

Разумеется, мсье Гаврилов немедля бросит на нее заинтересованный взгляд. Ну а дальше… Нет, Лидия остерегалась загадывать, однако твердо решила сделать все, чтобы одним взглядом дело не ограничилось. Она придирчиво осмотрела покрывало на кушетке. Вполне чистое, и если вдруг, то… сойдет! Постельного белья здесь нет, да и слишком уж это по-мещански было бы – стелить постель. Лучше так, как бы налегке, как бы непритязательно… Однако надо сделать все, чтобы визит к гадалке запал Гаврилову в душу!

Лидия вдруг почуяла, что жизнь дает ей очень хороший шанс устроить свою судьбу как надо. Сколько можно жить одной, рассчитывая только на себя? Ей нужен мужчина! Приличный, надежный мужчина, желательно муж, ну а если нет, то хотя бы состоятельный ami. Зачем отдавать мсье Гаврилова, который подходит на эту роль по всем меркам, какой-то Нине Яковлевне, если можно забрать его себе?

Гаврилов суеверен? Прекрасно! Если, чтобы убедить его в необходимости связать свою жизнь с мадам Лидией, придется вызвать с того света дух Клеопатры, мадам Лидия таки сделает!

Да, похоже, Нина Яковлевна окажется первой еврейкой, которую обвела вокруг пальца русская…

«А если Гаврилов мне не понравится?» – мелькнула вдруг опасливая мысль, однако Лидия немедля изгнала ее прочь. Судя по отзывам Нины Яковлевны, Гаврилов совсем не урод и вдобавок не жаден. А что еще требуется от мужчины? Лидия уже не в том возрасте, когда следует смотреть в зубы дареному коню… Ничего, стерпится – слюбится!

Спустя два часа раздался долгожданный звонок – вкрадчивый такой, некоторым образом даже интимный… Лидия, ощущая в душе давно забытый трепет, открыла дверь и поняла, что опасалась напрасно: перед ней стоял весьма, весьма привлекательный господин. Довольно высокий, правда, изрядных «плепорций», как любил выражаться давний знакомец Савва Морозов, муж незабвенной подружки Зинули, впоследствии Рейнбот, но полнота его не безобразила, а лишь добавляла солидности. Пухлые, тщательно выбритые щеки сообщали лицу добродушное выражение. Близко посаженные серые глаза были прикрыты стеклами очков в дорогой золотой оправе. Прекрасный костюм, располагающие манеры… Давно Лидия не видела столь хорошо одетых и столь вальяжных русских! На миг показалось, что вернулись давние, полузабытые времена, и не какая-то полунищая (давайте будем смотреть правде в глаза, от себя-то зачем таиться?) гадалка, которая заискивающе принимает богатого клиента в своем обшарпанном салоне, а госпожа Шатилова, супруга управляющего сормовскими заводами, облаченная в элегантное творение знаменитой мадам Ламановой, устраивает прием для выфрантившихся энских толстосумов, которые с изумлением пялятся на модный стол а-ля фуршет… Остро вспомнилось вдруг, как на одном таком приеме она, донельзя разволнованная расспросами начальника сыскной полиции, обворожительного и зловещего красавца Смольникова (ах, царство ему небесное, бедняжке, какая ужасная кончина его постигла, безвременная, бесчеловечная!), отправилась отдохнуть в свой будуар – и застала там свой кошмар тех дней, Бориску, который явился убить опасную свидетельницу, но кончил тем, что…

Вот именно – кончил тем, что!

Ах, господин Гаврилов вряд ли будет радовать в постели такими изысками, на какие горазд был незабвенный Бориска, но…

«Да ты сперва замани его в постель, голубушка!» – сурово одернула себя Лидия. И вообще, Гаврилов помладше Лидии лет на пять, никак не меньше. Ерунда, конечно, однако мужчин именно в этом возрасте страстно влечет к юным дурочкам, а вовсе не к зрелым женщинам… Впрочем, если его тянуло к Нине Яковлевне, то почему не потянет к Лидии? Надо просто-напросто более тонко вести игру, и добыча никуда не денется!