Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Тихая тень (Луиза-Елизавета Алексеевна и Александр I) - Арсеньева Елена - Страница 5


5
Изменить размер шрифта:

Послали за лейб-медиком Роджерсоном, который констатировал у государя нервические судороги, а в общем, ничего серьезного. Александр Павлович, по его словам, вполне мог выйти к солдатам.

Но еще долго Палену и Елизавете пришлось ободрять совершенно потерявшегося императора , чтобы он исполнил свой первый долг и показался народу. Наконец он решился.

Какое-то время солдаты Преображенского полка и Александр молчком стояли напротив, недоверчиво и испуганно вглядываясь в лица друг друга. Александру чудилось, что эти люди сейчас завопят:

– Какой он император?! Это самозванец и убийца! Бей его!

Он ощутимо дрожал.

Наконец Палену неприметными тычками удалось сдвинуть оцепенелого Александра с места и погнать его к выстроившимся поблизости семеновцам. Этот полк считался как бы собственным полком великого князя, тут Александр почувствовал себя полегче, к тому же непрестанный, настойчивый шепот Палена:

– Вы губите себя и нас! Очнитесь! – начал, наконец, действовать на эту слабую натуру.

Александр принялся шевелить губами и повторять вслед за Паленом, сперва тихо, потом все громче и громче:

– Император Павел скончался от апоплексического удара . Сын его пойдет по стопам Екатерины!

Слава Богу, грянуло «ура»: эти слова произвели ожидаемое действие. Пален смог перевести дух. Он посоветовал новому государю срочно отправиться в Зимний дворец. Александр с облегчением кивнул.

В это время Елизавета Алексеевна с помощью своей камер-фрейлины поспешно оделась и отправилась сообщить страшную новость Марии Федоровне. У входа в комнаты императрицы ее встретил пикет и никак не хотел пропускать. После долгих переговоров офицер наконец смягчился и пропустил Елизавету, которая с ужасом пыталась подобрать слова, однако судьба смилостивилась над нею: Мария Федоровна уже знала страшную новость.

Разбуженная и предупрежденная графиней Шарлоттой Ливен, императрица, забыв одеться, бросилась к той комнате, где Павел испустил дух. Но ее не пускали: над трупом теперь работали доктора, хирурги и парикмахеры, пытаясь придать ему вид человека, умершего приличной смертью. Здесь, в прихожей, и нашла свою свекровь Елизавета. Мария Федоровна, окруженная офицерами во главе с Бенигсеном, требовала императора. Ей отвечали:

– Император Александр в Зимнем дворце и хочет, чтобы вы туда приехали.

– Я не знаю никакого императора Александра! – кричала Мария Федоровна. – Я желаю видеть моего императора!

Она уселась перед дверьми, выходящими на лестницу, и заявила, что не сойдет с места, пока не увидит Павла. Похоже было, она не сознавала, что мужа нет в живых. Потом вдруг она вскочила – в пеньюаре и шубе, наброшенной на плечи, и воскликнула:

– Мне странно видеть вас неповинующимися мне! Если нет императора, то я ваша императрица! Одна я имею титул законной государыни! Я коронована, вы поплатитесь за неповиновение!

И опустилась на стул, шепча, словно в забытьи, на немецком языке, на коем всегда предпочитала изъясняться:

– Я хочу царствовать!

Эти слова то и дело вырывались у нее, вперемежку с причитаниями по убитому.

В комнате беспрестанно толпился народ. Люди приходили, уходили, прибывали посланные от Александра с требованиями к жене и матери немедля прибыть в Зимний, но Мария Федоровна отвечала, что уедет, лишь увидав Павла. С ней уже и говорить перестали!

В ту ночь в Михайловском дворце вообще был ужасный кавардак. Елизавета, которая от усталости и потрясения была почти на грани обморока, вдруг ощутила, как кто-то взял ее за руку. Обернувшись, она увидела незнакомого ей, слегка пьяного офицера, который крепко поцеловал ее и сказал по-русски:

– Вы наша мать и государыня!

Она только и могла, что слабо улыбнуться этому доброму человеку, потом тихонько заплакала, впервые поверив, что все, может быть, еще кончится хорошо и для нее, и для Александра, и для России.

Наконец между шестью и семью часами утра Мария Федоровна и Елизавета отправились в Зимний дворец. Там Елизавета увидала нового императора, лежавшего на диване, – бледного, расстроенного и подавленного. Мужество сменилось у него новым приступом слабости, изрядно затянувшимся.

Александр бормотал, хватая руки жены своими ледяными, влажными пальцами:

– Я не могу исполнять обязанности, которые на меня возлагают. У меня нет на это сил, пусть царствует, кто хочет. Пусть те, кто исполнил это преступление, сами царствуют!

Елизавета покосилась на Палена, стоявшего в амбразуре окна, и увидела, как тот передернулся. Она почувствовала, как глубоко оскорблен этот человек – оскорблен за себя и за тех, кто обагрил руки в крови ради Александра, ради ее слабохарактерного супруга. Она поняла, что ей предстояло быть сильной за двоих – за себя и за мужа.

И Елизавета начала говорить, шептать, увещевать, твердить – предостерегать Александра от тех ужасных последствий, которые могут произойти от его слабости и необдуманного решения устраниться. Она представила ему тот беспорядок, в который он готов был ввергнуть империю. Умоляла его быть сильным, мужественным, всецело посвятить себя счастью своего народа и смотреть на доставшуюся ему власть как на крест и искупление.

Тем временем Мария Федоровна объявила среди погребальных хлопот, что не желает расставаться со своим штатом императрицы, не даст ни единого человека и вскоре вытянула из сына согласие, что придворные будут одинаково служить и ей, и ему. Она истерически потребовала, чтобы с этого времени статс-дамы и фрейлины получали шифры [2] обеих императриц, ибо она ничего не хотела уступить Елизавете! Это было вещью неслыханной и даже смешной с точки зрения придворного этикета, однако в то время мать всего могла добиться от своего сына, и она не упускала случая. Стоило Марии Федоровне воскликнуть трагическим голосом: «Саша! Скажи мне: ты виновен?!» – как император становился мягким воском в ее руках. И Елизавета почувствовала, что краткие минуты полного доверия и дружбы, которые установились между ней и мужем и внушили ей надежду на счастье, уже истекли.

Она горько пожалела об этом, совершенно забыв, что переворот не только сделал императором Александра. Он и ее, великую княжну Елизавету Алексеевну, сделал императрицей!

Но это не принесло ей счастья.

* * *

Государственные дела всецело поглотили нового императора. И, как это ни странно (а может быть, как раз вполне объяснимо!), одновременно с императором Александром родился и великий любовник. Однако, увы, не жена привлекла его пробудившуюся, самоуверенную чувственность, не жена, которая всю жизнь ждала от него именно страстной, плотской любви. Эта любовь у Александра всегда была направлена только на других женщин.

Можно сказать, что пробудила эту чувственность любовь к прусской королеве Луизе. Это была необыкновенно умная и привлекательная женщина. Ей было тогда всего лишь 26 лет – на год больше, чем русскому императору, – у нее были синие глаза и великолепные, пышные пепельные волосы. Александр совершенно сознательно и расчетливо (в интересах союза двух государств!) свел с ума эту красавицу, обделенную общением с поистине умными и обольстительными мужчинами. При этом он и сам чувствовал к ней такое влечение, что, живя с ней в Мемеле в одном дворце, каждую ночь накрепко запирал двери своей опочивальни. И не введи нас в искушение, и избави нас от лукавого!

Симпатию к королеве Луизе русский император хранил в своем сердце всю жизнь. А в 1814 году Александр обратил внимание своего брата Николая на подрастающую дочь Луизы – Фредерику-Луизу-Шарлотту-Вильгельмину, он тогда как раз искал невесту при иностранных дворах, которая и стала его женой, получив в православном крещении имя Александры Федоровны.

Однако нежная страсть к королеве Луизе не мешала Александру без раздумий вступать в связи с другими дамами. Среди прочих была графиня Мария Алексеевна Бобринская, двоюродная сестра Александра (внучка Екатерины Великой и Григория Орлова, дочь их сына Алексея). Она была замужем за князем Сергеем Николаевичем Голицыным, старалась хранить ему верность, так что связь ее с императором оказалась хоть и бурной, но не долгой.

вернуться

2

Шифр (уст.) – бриллиантовый вензель с инициалами императрицы, носимый фрейлинами на плече придворного платья.