Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Страшное гадание - Арсеньева Елена - Страница 92


92
Изменить размер шрифта:

Джессика, в лицо которой постепенно возвращались краски жизни, приподнялась на локтях, устремив на Десмонда обволакивающий взор.

– Дай мне руку, – шепнула она тихо, и Марину даже передернуло, до такой степени это был голос прежней Джессики, вновь напялившей личину слабости, нежности, покорности судьбе. – Десмонд, дай мне руку!

Он не шелохнулся.

Джессика вскочила – и Марина с коротким криком отшатнулась, словно от вставшей на хвост змеи. Но Джессика на нее даже не взглянула.

– Десмонд, – шепнула она умоляюще, – ты должен позволить мне все объяснить.

– Не трудись, – разомкнул он наконец губы. – Не трудись, не трать время. Я и так довольно наслушался тебя, твоей лжи!

– Ты верил мне, – насмешливо повела бровью Джессика, но лицо ее заметно вытянулось после следующих слов Десмонда:

– Я очень старался убедить тебя в этом.

Джессика вперила в него мрачный взор – и, должно быть, прочла нечто страшное, потому что быстро, испуганно спросила:

– Что ты сделаешь со мной?

– Ни-че-го, – раздельно ответил Десмонд.

Марина вздрогнула, Сименс издал некий протестующий звук, но Десмонд повторил:

– Ничего. Ты уйдешь отсюда живая и невредимая. Какая ни есть, ты моя сестра, и я не хочу оскорбить память нашего отца жестокостью – пусть даже и справедливой. Но взамен ты должна дать мне слово, что никогда, никогда не покажешься больше…

Он не договорил, и лицо его исказилось брезгливой гримасой:

– Уйди, уйди прочь! От тебя смердит!

– Смердит?! – вскричала Джессика, бросив на Марину убийственный взгляд. – Благодари за это свою шлюху!

– Не смей пачкать мою жену своим грязным языком, Джессика, – сказал Десмонд внешне спокойно, однако в голосе его послышалось лязганье стали. – Еще одно слово – одно! – и я позабуду о том, что у меня есть сестра!

Джессика, прихрамывая, бросилась к лестнице, верно, решив не искушать более судьбу, но в последнее мгновение не выдержала: обернулась и выкрикнула, безобразно кривя рот:

– Будьте прокляты! Прокляты! Пусть буря и ветер гуляют по твоему замку, покуда не повергнут его в прах!

Рука Десмонда рванулась к оружию, и Джессика стремглав ринулась по ступенькам, но… но не успела она сделать и двух шагов, как нога у нее подвернулась, Джессика наступила на подол, прянула вперед – и с криком покатилась кубарем по ступенькам, пересчитав их все… и застыв на повороте лестницы темной, всклокоченной массой.

Десмонд, еще крепче прижавший к себе Марину, не тронулся с места, однако один из лакеев, повинуясь его знаку, сбежал по лестнице, повернул недвижимое тело – и отпрянул с испуганным криком:

– Она мертва, милорд!

Десмонд вздрогнул.

– Она подавилась проклятием, – послышался потрясенный шепот, но в следующую минуту голос его, обращенный к слугам, окреп: – Унесите ее в часовню. И тех… несчастных… которых вы нашли за стеной, тоже перенесите туда. Они все будут похоронены в семейном склепе. Сэр Брайан ляжет рядом с Урсулой, Гвендолин – с Алистером. Джессика… это я решу потом. А сейчас, – он подхватил Марину на руки, – сейчас настало время уделить внимание миледи.

Он размашисто зашагал по коридору, и Марина, откинув измученную голову на его плечо, успела увидеть на ступеньке лестницы туфлю со сломанным, стоптанным каблучком.

* * *

Десмонд шел так стремительно, что уже через мгновение они оказались возле его комнаты. Плечом толкнув дверь, он вошел – и Марина едва не лишилась чувств от запаха дров из пылающего камина, горячего куриного бульона, и только что испеченного хлеба, и лавандовой воды, щедро добавленной в ванну, над которой поднимался пар.

Она вдруг так ослабела, что подумала: без горничной ей сегодня, пожалуй, и не раздеться, – однако Десмонд не позвал горничных, а опустился в кресло, усадил Марину на колени и принялся сноровисто расстегивать платье и стаскивать с нее.

Марина с изумлением воззрилась на него, и Десмонд кивнул, отвечая на ее невысказанный вопрос:

– Да, да. Я теперь буду сам тебе прислуживать. Ты же знаешь, что я неплохо умею раздевать женщин. Я буду тебя купать, кормить… Я вообще не выпущу тебя больше из рук. Никогда.

Марина блаженно прикрыла глаза. Его руки одновременно оберегали и властвовали. Дивные ощущения пробуждались в ней – ощущения, гораздо более близкие в жизни, чем все самые смелые мечтания, некогда томившие ее исстрадавшееся от тоски тело.

Он любит ее. Он любит ее!

– О Десмонд… Мой лорд, мой супруг… – прошептала она, закидывая голову и млея под его поцелуями. – Умоляю тебя…

– О нет. Это невозможно, – пробормотал Десмонд хрипло, соскальзывая на ковер и увлекая за собой Марину. – Я готов сделать для тебя что угодно, только не умоляй пощадить тебя!

– Что? – приоткрыла Марина изумленные глаза. – Я умоляла тебя прийти ко мне.

Их схватка была мгновенной, стремительной и столь бурной, что Марина вскоре испустила протяжный стон, а Десмонд впился в ее шею алчным поцелуем, изливая в это время в ее лоно все море своей любви. На какое-то мгновение Марина лишилась чувств, однако новый поцелуй вырвал ее из беспамятства и заставил открыть глаза.

– О господи, – прошептал Десмонд. – Я обезумел. Ты чуть жива, а я готов залюбить тебя до смерти… Марион, прикажи мне, чтобы я отнес тебя в ванну, потом накормил, потом уложил в постель.

– Лучше сразу в постель, – выдохнула Марина в его целующие губы, ощущая в себе небывалую полноту жизни. – Хотя мне и здесь нравится. Перед камином тепло…

– А в России есть камины? – спросил Десмонд, начиная осторожно, вкрадчиво приподниматься и опускаться.

– У нас все больше печи, – ответила с невинным видом Марина, будто это не она шевельнула бедрами. – Русские… Ох, господи! Печи, я говорю, русские…

– Тогда тебе придется немножко подождать, пока я велю сложить в нашем имении камин. – Лицо Десмонда то всплывало ввысь, то приближалось к ее лицу. – В каждой комнате. И там все время будет гореть огонь, так что в самые лютые морозы тебе не понадобится одеваться.

– Морозы? – вскинула брови Марина, пытаясь угодить поцелуем в ямочку на подбородке Десмонда. – Какие еще морозы?

– Лютые! – пояснил он. – Русские! Как завоют, как завеют ветры… – Он ускорил свои движения, что, очевидно, должно было означать стремительный лёт метелей.

– Мы что, поедем в Россию?

От изумления Марина замерла, но Десмонд шепнул:

– Нет, нет, не останавливайся! – И только потом ответил ей: – Если ты согласна. Мне показалось, тебе не очень по душе Маккол-кастл.

– Не очень?! – Марина вся передернулась, и Десмонд тихо засмеялся от того дивного ощущения, которое доставило ему это внезапное содрогание. – Да я бы хотела исчезнуть отсюда прямо сейчас!

– Сейчас?! – воскликнул Десмонд с притворным ужасом, и Марина, покрепче оплетя его ногами, смягчила приговор.

– Желательно с тобой вместе.

– Мне это тоже желательно, – шептал Десмонд, утыкаясь губами ей в шею. – Очень… очень… Мне желательно уехать с тобой в Россию как можно скорей. Сказать по правде, мне ненавистны сквозняки, каменные стены, тайные ходы и вообще все, что хоть отдаленно напоминает башни и галереи с бойницами. У меня такой дворец на Волге… тебе понравится, клянусь!

Маккол-кастл принадлежит Алану, и только ему. С ним останутся Флора и Джаспер. Он поклялся, что не притронется более к опию. Теперь, когда нет ни Линкса, ни Джессики, никто более не будет толкать его в эту пропасть. А Флора сказала, что вылечит его от малярии каким-то чудовищным знахарским средством, которому научила ее леди Марион. – Десмонд тихо засмеялся. – Хорошо бы! Если Джаспер выздоровеет, никто лучше него не научит юного лорда Маккола, как по-настоящему любить эти ледяные стены. А я… я всегда был англичанином только наполовину, и теперь, похоже, настало время действия второй моей половины – русской!

– А как же 31 июля? – невинно спросила Марина. – Мы что, не будем его дожидаться?