Разбитое сердце июля - Арсеньева Елена - Страница 53

Хотя – стоп. Защелки ни с окон, ни с двери не сняты, значит, когда дверь захлопнется, они сработают автоматически. На счастье, ключ Алена не забыла, взяла с собой, а значит, может спокойно вернуться завтра, да хоть послезавтра, уверенная, что за время ее отсутствия никакой на свете зверь, хитрый зверь, страшный зверь…

Да, а как же она узнает о развитии событий вокруг трупа несчастной Лены, если не поедет в пансионат? За что ее прикончила мерзкая «Юрмала»? У Алены не было ни грана сомнений в том, что и здесь руку приложила сия зловещая дама. Может быть, Лена знала что-то, чего ей знать не следовало? Например, увидела «Юрмалу» среди гостей, и та…

Алена нахмурилась. Вроде бы что-то прозвучало тогда, в туалете, когда она подслушивала высокоценное щебетание трех распутных подружек: кто-то кого-то неожиданно увидел, хотя не встречал много лет… Впрочем, нет, это Надя говорила, что неожиданно встретила мать Ирины Покровской… как же ее там… Марину Ивановну какую-то, что ли. Точно, Надя рассказывала, что встретила знакомую, а Лена ничего такого не рассказывала, что вовсе не означает, будто она никого не встретила. А это могла оказаться именно «Юрмала», которая и убрала с дороги несчастную шлюшку, бывшую кумиром своей добродетельной прабабушки.

Стоп, товарищи… Стоп, товарищи! Надя и Лена менялись серьгами. Платья у них практически одинаковые. Предположим, Марина Ивановна испугалась, что Надя ее узнала, и решила ее прикончить, а в темноте перепутала с ней Ленку, которая уже успела забрать обратно свои серьги, и…

Чепуха полная. Мать невесты не могла появиться на помолвке инкогнито. Значит, ей было наплевать, узнала ее Надя или нет. Вот разве что Наде была известна какая-то жуткая тайна, которая, к примеру, сделала бы женитьбу Холстина на Ирине Покровской невозможной. Ну, типа, какой-то предок Ирины убил на дуэли какого-то предка Холстина – как в романе «Граф Монте-Кристо». Или, если следовать реалиям позднейших времен, предок Ирины накатал на предка Холстина донос, по которому его либо поставили к стенке, либо отправили тундру ковырять в поисках олова, золота, молибдена, алмазов… да какая разница чего… И Марина Ивановна, чтобы правда не вышла наружу…

Ага, очень правдоподобно. И действенно! Особенно подсунуть труп опасной девчонки под крылечко будущему и столь желанному зятю!

Кроме того, вот какая нестыковка: предполагается, что Марина Ивановна и есть «Юрмала». Однако матери Ирины не может быть меньше пятидесяти, это уж всяко, а «Юрмале» категорически нет сорока. Алена же ее видела в лифте-то. Конечно, современная косметология творит чудеса, но дело даже не в них. А в том, что мать Ирины никак не могла нормальным образом получить доверенность на управление автомобиля Юровского. Разве что была его любовницей. Что вряд ли правдоподобно. Во всяком случае, если бы бывшая жена Лютова была близка с Юровским, ее первую начали бы проверять после взрыва, устроенного неизвестной женщиной и подозрительно похожего на изощренную месть…

Эх, как бы узнать, была ли у Юровского какая-нибудь близкая женщина, а главное, кому он мог доверить свою машину… Как узнать?

Конечно, простейший способ – подождать появления на связи Муравьева. Или опять начать названивать бедной Инке, которую затрахала какая-то там мышеподобная или комаровидная Леонида. Или, к примеру, вернуться в «Юбилейный», пасть в ножки Нестерову (может быть, даже забраться к нему в постель, ха-ха?), признать свои ошибки и попросить ввести в курс некоторых обстоятельств.

Ага, и нарваться на какую-нибудь гадость, типа высокомерного отказа. Это стопроцентно! Сто пудов, как выражаются нынешние юные придурки. Нет, надо, как всегда, рассчитывать только на себя. Для начала пересесть на другую маршрутку, которая идет на площадь Горького, и оттуда спуститься до Звездинки. Адрес Юровского известен. Нестеров был прав, что не боялся общаться с народом. По сути, он вполне обошелся бы и без сведений, которые Алена, всяко унижаясь, получила от Муравьева, ведь он вызнал ту же информацию у мамашек в песочнице именно что путем веселой болтовни. Так неужели и Алена, с ее-то данными и талантами, не сможет разговорить кого-нибудь из соседей покойного Юровского и узнать, была ли у него женщина? Предлогом может быть…

Нет, бессмысленно сейчас что-то придумывать. Тут придется положиться на вдохновение. С почтенной дамой будет один предлог, с каким-нибудь юнцом – другой, с девицей-красоткой – третий и так далее. Смотря по обстоятельствам!

Ага, вот и вокзал. Здесь удобнее всего сменить и маршрутку, и маршрут. Но первым делом надо что-нибудь съесть!

Алена вышла из побитого «пазика» (все маршрутки в Нижнем – «пазики», и все побитые, и даже новые становятся побитыми через месяц, не более того) и немедленно бросилась к ближайшему лотку с фруктами. Два банана и персик. Нет, лучше три банана и два персика. Конечно, не бог весть что, но после этого вполне можно продержаться еще пару часов.

Ужасно хочется какой-нибудь пошлый биг-мак слопать с соусом карри, который Алена обожает! С противоположной стороны вокзала – «Макдоналдс», надо всего лишь пройти через подземный переход, чтобы… Нет, нет и нет, нечего время терять на чревоугодие! Тем паче в презираемом месте, куда Алена ходит раз в полгода, а потом стыдится сама себя.

А с другой стороны… Ведь неизвестно, сколько моральных и физических сил потребует предстоящее расследование. Так что вперед, в «Макдоналдс», больше в районе вокзала поесть безопасно совершенно негде. А бананы и персики – на десерт!

Алена сделала несколько шагов к подземному переходу, как вдруг послышался свист тормозов и к тротуару прижалась синяя «Ауди». Распахнулась дверца, высунулся Нестеров:

– Запаслись провиантом? Тогда быстро садитесь! Быстро, вам говорят! Есть новости.

Алена, как загипнотизированная, шмыгнула в машину, и Нестеров взял с места.

Покосился на пакет с фруктами:

– Так вот, значит, чем питаются красивые писательницы? Я так и знал, что не грилями какими-нибудь или там, к примеру, биг-маками.

Алена невольно сглотнула слюнки. Да, теперь путь в «Макдоналдс» перекрыт прочно!

– Ну, и какие у вас новости? – спросила красивая писательница с самым неприступным видом.

– Пока не знаю, – покосился на нее Нестеров. – Тише, не дергайтесь! Да не соврал я! Новостей нет, но вот-вот будут. Во-первых, я решился, позвонил одному знакомому парню в ГАИ, который обещал узнать насчет машины Юровского – на кого доверенность могла быть оформлена. Или вы это уже умудрились без меня выяснить, через своего Муравьева?

– Нет, – призналась Алена. – Мой Муравьев уже умчался в «Юбилейный», сотовый у него выключен. Я надеялась съездить туда, где жил Юровский, порасспрашивать насчет его личной жизни. Вдруг у него была любовница, на которую он оформил доверенность…

– И эта любовница его потом подорвала? Ну и нравы! Просто карибские страсти какие-то! – покачал головой Нестеров. – Ладно, с помощью моего знакомого мы все узнаем легче и быстрее. Это раз. А во-вторых, мне позвонил Крайнов – ну, тот самый мой приятель, который передо мной в некотором роде в долгу и которому я вчера задал некоторые вопросы. И он нашел ответы. Не на дороге, конечно, – покопался в архивах. Штука в том, что он до ухода в «Барс» работал сначала в милиции, а потом в архиве областного УВД. И сохранил самые тесные связи со всеми архивными отделениями ведомства. Вячик – расследователь просто никакой, боевых качеств у него – ноль, однако он классный организатор, а главное – неоценимый источник информации, потому что всегда знает, где и что нужно искать. Именно поэтому он быстро нашел ответы на мои вопросы. Вот попросил приехать к нему в офис, в «Барс». Составите компанию?

Алена покосилась недоверчиво:

– А зачем я вам?

– Да понимаете, Алена, – с подкупающей улыбкой поглядел на нее Нестеров, – вы везучая барышня. Из вас бы сыскарь хороший получился. Информация к вам в руки идет – это раз, а главное, вы аналитик классный, и чутье у вас есть именно такое, какое не всякому дано. То ли ваша работа вас научила соображать хорошо, то ли вы детективы писать стали именно потому, что у вас особый склад ума, не знаю, но мне вы как товарищ по оружию очень подходите. Вы видите то, на что я внимания не обращаю. Хотя я тоже не идиот – чего нет, того нет. Просто, думаю, в таком деле одна голова хорошо, а две лучше.