Разбитое сердце июля - Арсеньева Елена - Страница 31

– А, так вот о чем говорил Холстин, – припомнила Алена. – Насчет того, что он какую-то вину пытается загладить? Перед Ириной, как я поняла, ну а раз Вадим – брат Ирины, значит, отчасти и перед ним?

– Ишь какая приметливая… – пробормотал Нестеров. – Да, именно эту ситуацию я и имею в виду. Но штука в том, что я никак не могу увязать события тех лет с теперешними событиями.

– Опасно искать ученым глазом то, чего бы найти хотелось, – назидательно изрекла Алена. – Особенно человеку вашей специальности. У вас и так мания преследования, как я погляжу. Зачем вы меня с собой прихватили? Неужто в самом деле ждали какого-то подвоха от Холстина? Например, какого?

– Да любого! – пожал плечами Нестеров. – Например, выманить меня из моего номера.

Алена подумала, что он явно переоценивает ценность свою и своего номера для окружающих. Это ее пытались выманить из ее номера чуть ли не целую ночь! Ну и ладно, выманили, однако можно быть уверенной, что французский «Сторож» никого туда так и не пустил, поэтому все усилия призраков и иже с ними пропали втуне.

– Выманить меня из моего номера, – настойчиво повторил тем временем Нестеров, – чтобы подложить туда, к примеру…

И он умолк.

– Что? – настойчиво спросила Алена. – Еще чей-нибудь труп? Или радиоуправляемое взрывное устройство в каком-то там тротиловом эквиваленте?

Она спросила со смешком, но Нестеров шутки не поддержал. Отнюдь! Показалось Алене или в самом деле по телу идущего рядом с ней человека прошла волна дрожи? Ах да, был же разговор между ним и Холстиным о каком-то взрыве… Если это правда – небось будешь дрожать всю оставшуюся жизнь!

– Надеюсь, бомба в одну воронку два раза не падает, – пробормотал Нестеров. – А что касается трупов… да, я не удивлюсь, если труп Холстина окажется в моем номере.

Алена даже покачнулась:

– Труп Холстина? Но ведь мы только что расстались, и он был вполне жив. Как же убийца успеет…

– Да нет, – с досадой прервал ее Нестеров, – я имел в виду тот труп, который пропал у Холстина! Именно поэтому, повторяю, я очень рад, что вы провели ночь со мной и что теперь со мной пошли. Засвидетельствуете в случае чего мое алиби.

– Ну, разве что с двух часов ночи, – холодно обронила Алена, несколько раздосадованная таким прагматичным подходом к собственному присутствию в жизни, комнате и постели этого мужчины. С чего он вообще взял, что она так уж рвется подтверждать его алиби? Ведь тогда, значит, придется сделать кратковременные отношения с ним достоянием гласности, выставить свое имя на всеобщее обозрение, стать предметом сплетен и болтовни…

А между нами, девочками, не наплевать ли на это Алене? Уж роман-то с Игорем сделал ее предметом таки-их сплетен и тако-ой болтовни, что уши вянут. Поэтому строить из себя невинную девочку и впрямь как-то ни к чему. И вообще, молва – лучший двигатель рекламы. Зато как взлетел бы спрос на книжки Алены Дмитриевой, окажись она замешана в скандальную историю, широко обсуждаемую в прессе! Пожалуй, родное издательство было бы очень довольно… Ладно, Алена согласна сделаться предметом газетной шумихи и готова подтверждать алиби Нестерова. Только для виду надо еще немного поманежиться. Пусть Сосед Соседович не ждет легкой победы!

– Да, только с двух, – повторила она. – Ведь вы говорили, что приехали в два. И вообще, откуда мне знать, правду вы сказали или нет? Может, было уже четыре утра.

– Это сейчас уже четыре утра, – буркнул Нестеров. – Теоретически мы можем еще поспать, у меня завтра совершенно безумный день.

Поспать! Боже ты мой, да неужели такое возможно? Алена внезапно ощутила, что голова у нее чугунная, да и на каждой ноге словно по пудовой гире подвешено. Вдобавок ломило все тело, словно били-колотили нашу писательницу всю ночь.

Она с сомнением покосилась на Нестерова. Может быть, он воспользовался ее девичьей (не поймите превратно, просто ведь Алена по знаку Зодиака Дева) беспомощностью?

Нестеров, вы тайный эротоман?

Ладно, хватит о глупостях. Эротомания Нестерова, бродячий труп Холстина (в смысле, обнаруженный и утраченный Холстиным), загадочное поведение плейбоя Вадима и мотивы этого поведения, история загадочного взрыва, при котором пострадал Нестеров… Алена больше не в силах ни о чем думать, нет ничего, что не могло бы подождать часов до девяти утра.

– Хорошо-о, – проговорила, вернее, провыла она, прорываясь сквозь отчаянный зевок. – Хорошо-о, давайте поспим. Спокойной ночи.

И поскольку к этому моменту они уже вошли в общий холл коттеджа, Алена взялась за ручку своей двери.

– Погодите, – проговорил Нестеров, – вы куда?

Алена взглянула на дверь повнимательней. На ней красовалась цифра «два».

– К себе. А что такое?

– Разве вы уже не боитесь призраков? – со странным выражением спросил Нестеров. – Тех самых, которые выкуривали вас ночью из номера? Из-за которых вы бросились искать спасения в моих… – Нестеров запнулся, потом закончил с неловкой улыбкой: – В моих апартаментах?

– Так ведь то было ночью. А теперь утро! Какие могут быть призраки в пятом часу утра, когда практически рассвело? – искренне удивилась Алена.

– А если это были не призраки, а вполне живые злоумышленники? – с интонацией кинопровокатора полюбопытствовал Нестеров. – И сейчас они только и ждут вашего появления, чтобы…

Нет, у него точно мания преследования!

– Живых злоумышленников я не боюсь, – не слишком-то членораздельно (зевота разрывала рот) произнесла Алена, нашаривая в кармане магнитный ключ. – И вот почему…

Пришлось-таки продемонстрировать маниаку французскую охранительную систему. Нестеров пришел в мальчишеский восторг и еще как минимум полчаса терзал Алену попытками снаружи открыть ее дверь обычным ключом и окна – подручными средствами вроде длинной отвертки, радостно при этом выкрикивая: «Не получается! Вот здорово!» Наконец угомонился, еще раз с изумленным восхищением покачал головой, бросил на магнитный ключ завистливый взгляд и сказал:

– Ничего себе, я о таких штуках только слышал! Были бы у нас в продаже такие «Сторожа», квартирные кражи отошли бы в область преданий. Молодцы французы!

– Ага… – вновь прозевала, а не проговорила Алена, которая все это время полулежала на кровати, периодически проваливаясь в сон и выкарабкиваясь из него. – Французы молодцы, это точно. И в моем номере все в порядке.

– Да, – кивнул Нестеров. – И, видимо, если Толиков спрятал то, что он спрятал, именно здесь, оно здесь так по-прежнему и лежит, никем не обнаруженное. Значит, атаки на ваш номер будут продолжаться…

Если бы дело происходило в каком-нибудь романе Алены Дмитриевой, сон у нашей героини должно было бы снять как рукой. Однако дело происходило в реальной жизни, а потому она только глубоко вздохнула, подавляя очередной зевок, и выразилась в том смысле, что будет решать проблемы по мере их возникновения. А сейчас все тихо, значит, можно наконец заснуть.

Нестеров еще потоптался на пороге, поглядывая на нее исподлобья, потом вдруг резко махнул рукой и ушел, буркнув:

– Ну, спокойной ночи! – с таким видом, словно желал Алене провалиться сквозь землю или еще чего-нибудь похуже.

Снова приводя в действие систему «Сторож», она пыталась понять, какая муха вдруг укусила соседа. Наконец-то вспомнила: ведь Нестеров боялся, что за время его отсутствия в номер подкинут какой-нибудь компромат вплоть до трупа или взрывного устройства. Наверное, Алене надо было пойти с ним посмотреть, как там дела, в люксе номер один. Но от усталости она забыла обо всем на свете. Почему Нестеров не напомнил? Сам, значит, виноват, если попадет в очередную неприятность. А может, все и обошлось. Во всяком случае, взрывного устройства там точно нет, не то Алена и Нестеров уже встретились бы снова – на небесах.

А кстати… может быть, Нестеров надулся потому, что Алена именно что не захотела встретиться с ним снова… в его постели? Да нет, вряд ли. Не похоже, чтобы их общение в этой самой постели доставило ему хоть какое-то удовольствие. Так же, как и ей, между нами говоря… И вообще, о какой постели можно думать в пятом часу утра? Алена совершенно ни на что не способна, и даже если бы здесь оказался Игорь…