Прекрасна и очень опасна - Арсеньева Елена - Страница 54

А интересно, была уже у него Майя? И сделал ли Виталий то, что должен сделать?

Может быть, да. Может быть, нет. И если нет…

Ярослав выбрался наконец из сугроба, который уже успела намести вокруг его ног легкая поземка за то время, что он стоял перед адресным бюро, и поспешил к своему джипу. Развернулся и двинул было к Нижневолжской набережной, чтобы выбраться на Сенную площадь, а там проехать на улицу Нестерова в объезд (сущее безумие рвануться сейчас через площадь Минина, и она сама, и все прилегающие улицы перегружены), и не смог удержаться – покосился на вывеску клуба «Красная волчица». Да, опять снег испятнан сполохами, словно кровью! Красивая все же песня у этой Майи – про красную волчицу. И голос прекрасный. Да и сама она очень эффектна. Неужели такая очаровательная женщина, с таким великолепным голосом могла совершить нечто, за что ее надо столь жестоко наказывать?! Интересно, Виталий знает, в чем дело, чем так прогневила Майя Лиду? Если знает, то Ярослав выкачает из него эту информацию. А понадобится, и выбьет.

Он зло стукнул кулаком по рулевому колесу. Охолонись, парень! Если ты пытаешься остановить Лиду, то сначала остановись сам!

Ну как тут не вспомнить поговорку, которую она как-то раз при нем произнесла: «Врачу! Изцелися сам!»

Таких умных, как Ярослав Башилов, нынче в Нижнем нашлось много, и на подъеме к трамплину, на Сенную, образовался затор почти такой же, как на подъеме на площадь Минина. Одно утешение, что путь лежал мимо парка на Откосе, заснеженного, но оттого имевшего еще более величественный и роскошный вид. Ярослав шею свернул, поглядывая направо. Вот в тайге почти так же хорошо… До тайги этому чудному уголку природы было, конечно, далеко, однако у Ярослава всегда становилось легче на душе, когда он смотрел на заснеженные деревья. И отчего-то поверилось, что там, у Виталика Привалова, он не только узнает адрес Лиды, но и найдет ответы на многие свои вопросы.

Наконец джип подвернул к больничному боковому крыльцу – и тут в бок его чуть не ударил красный «Пежо», который разворачивался чрезмерно резво для этой довольно узкой улицы. Водитель, красивый блондин с зачесанными назад волосами, примирительно улыбнулся, успокаивающе махнул рукой; однако сидевшая рядом с ним женщина так мрачно сверкнула глазами поверх мехового воротника своей дубленки, словно это Ярослав чуть не протаранил бок их «Пежо».

Вид у дамочки был не просто угрюмый, но и совершенно больной. Наверное, муж забирает из больницы жену на Новый год. Везет же людям!

Лицо дамы показалось знакомым Ярославу. Да и красный «Пежо» он уже видел где-то. А где?

О ч-черт… Да где еще, как не на обочине, около клуба «Красная волчица»?! Именно там вечно торчала эта машина. А женщина… да ведь это Майя Майданская со своими знаменитыми красными волосами!

И она отъезжает от больницы… Понятно. Значит, только что побывала у Виталия. Ох и вид у нее… Неужели Виталий все-таки сделал то, к чему принуждала его Лида?

Нет, не Лида. Он, Ярослав!

Растерянно уставился вслед «Пежо», который уже спустился на Ковалиху и исчез за поворотом.

Первое желание было ринуться следом, остановить и сказать Майе… предупредить…

Чушь, глупость. Дело уже наверняка сделано. Бомба, заложенная им самим, взорвалась!

Одна надежда: Виталия не было на месте, или он просто не сделал того, что было приказано.

Ну да, как же! Эта трусливая овца, которую Ярослав так легко и просто скрутил в бараний рог? Сделал, все он сделал, конечно. Эх…

Устало выбрался из джипа, устало толкнул дверь приемного покоя и побрел наверх знакомыми переходами. Ну и пустота. Они что, всех больных разогнали по домам? Да уж, дома всяко лучше, чем здесь!

Вот и знакомая дверь рентгенкабинета. Интересно, что сейчас делает этот поганый Привалов? Докладывает об исполнении? Довольно потирает руки?

Ярослав с силой толкнул дверь, не вошел – ворвался в кабинет. И замер, по расхожему выражению, словно наткнувшись на незримую преграду.

Виталий Привалов скорчился на полу, плечи его вздрагивали.

При звуке шагов Ярослава он сделал попытку подняться, но хрипло закашлялся и снова уткнулся в пол.

– Что такое? – Ярослав шагнул вперед, приподнял Привалова. – Что с вами?

Того била дрожь. Да это бы еще ничего! Ого, какое лицо… Весь багровый, словно только что из петли вынутый. Душили его, что ли?

Кто? Неужели…

Привалов с усилием приподнял набрякшие веки.

– Ты? – В его глазах мелькнул ужас. – Теперь ты пришел?.. Да вы что, сговорились?

Он слабо повел рукой перед лицом Ярослава. Тот не сразу понял, что Виталий пытается оттолкнуть его, но не может ни сфокусировать взгляд, ни скоординировать движения. Да, крепко ему досталось… Интересно, до или после? В том смысле, что удалось Майе распознать «преступный умысел» до того, как Виталий воплотил его в жизнь, или уже потом? Получил Привалов аванс или полный расчет?

– Давай-ка поднимайся, – грубовато сказал Ярослав, изо всех сил подавляя в себе совершенно неуместное сочувствие к этому раздавленному человеку. Ничего, какие бы кары ни обрушились на голову Привалова, он их всяко заслужил. Хотя бы тем, что некогда продал и подставил друга!

А также за то, что некогда был мужем некоей женщины…

Вот именно! Прежде всего именно за это!

Ярослав перехватил Привалова под мышки, приподнял и, протащив несколько метров по полу, опустил в кресло у стола. Потом подошел к раковине в углу кабинета, обнаружил рядом в шкафу пакет ваты, оторвал клок, намочил холодной водой и, вернувшись к Виталию, вложил мокрый комок ему в руки:

– Оботрись, полегчает.

Тот послушался, начал вытирать лицо. И вот уже вздохнул с облегчением, уселся поудобнее в кресле и откинул голову на спинку.

– Кто тебя так достал? – спросил Ярослав, вглядываясь в отекшее лицо, с которого медленно, но верно начал исчезать багровый оттенок. И руками Привалов владел уже поуверенней. – Неужели Майя с муженьком? Я их видел, но мне и в голову не пришло, что он у нее такой рукастый.

Виталия ощутимо передернуло.

– Это не ее муж, – ответил он угрюмо. – Охранник, я так понял. Она его вперед пустила – я в полумраке купился, за тебя его принял, потом-то понял…

Понял? Ну а Ярослав отчего-то перестал понимать хоть что-то.

– Так ты успел сделать то, что от тебя требовалось? Или нет?

Из-под набрякших век сверкнул взгляд, полный такой ненависти, что Ярослав на миг оторопел.

– Да пошел ты… – выдохнул Привалов. – Понял? Им я ничего не сказал – и тебе не скажу. Провались ты пропадом, все вы провалитесь вместе с вашими играми! Я врач, понял? Врач, а не убийца! Я клятву давал! Давай бери удавку, доставай свою пушку, стреляй! Надоели вы мне все и эти две ваши фурии. Вы наемники, вы у них в руках просто тряпки, у Лидки с Майкой, ну а я – человек, понял? Если я что плохое сделал в жизни, так я за то заплатил. Лидка думает, у нее одной душа болит? И только ее брат свое отстрадал? Ничего, не только на зоне страдают, можно и на свободе так себя измучить, что самому в петлю впору полезть… Да вам не понять, ни тебе, ни ей, ни Майке! А потому пошли вы все! Не будет по-вашему! Не будет!

И он, вдруг вытянув руку, оттолкнул Ярослава с такой силой, что тот покачнулся и хоть удержался на ногах, но с немалым трудом.

В основном покачнулся он от изумления.

Потому что вслед за эти выкриком Виталий сгорбился в кресле, закрыл голову руками и замер.

Он что, в самом деле ожидал, что Ярослав начнет сейчас его избивать?!

С лицом Ярослава вдруг что-то сделалось: щеки словно обожгло. Немножко подумав, он сообразил, что покраснел – видимо, от стыда. Давненько не приходилось, даже отвык малость.

Посмотрел на поникшие плечи Виталия, покачал головой.

– Успокойся, я тебя не трону, – буркнул не столько сердито, сколько озадаченно. – Одно скажи: ты что-нибудь сделал?

Виталий согнулся еще сильней, еще крепче обхватил голову руками. Промычал что-то невнятное… хотя нет, при известной фантазии можно разобрать: