Прекрасна и очень опасна - Арсеньева Елена - Страница 42

Никого и никогда!

23 мая 2002 года

Со времени визита к Амнуэлю прошло довольно много времени, а Лида никак не могла надумать, что делать дальше. Впрочем, думать было особо некогда – одолела работа: Саныч гнал «Деревеньку», как лошадь на скачках, зная, что в июне актеры разъедутся со своими театрами на гастроли, спешил записать как можно больше выпусков. Кроме того, донимали какие-то дурацкие бытовые дела: ЖЭУ отключило на двое суток воду во всем доме, предупредив жильцов об этом событии неразборчиво нацарапанным объявлением ровно через полдня после свершившегося факта отключения; прохудилась прокладка в кране в ванной; начала барахлить газовая колонка; вдруг, после проливного дождя, отстали обои на потолке в комнате… Лида отчего-то из-за таких мелочей всегда расстраивалась: отвыкла от них за годы спокойной в коммунальном отношении жизни во Франции… С тоской вспоминала она аккуратные, отпечатанные на компьютере и за неделю до отключения воды развешанные объявления в доме, где жила в Париже. Что характерно, предупреждать-то французские коммунальщики предупреждали, а воду отключать, как правило, не отключали! Здесь все было наоборот. Приходилось теперь сидеть дома, ожидая то газовика, то слесаря, они опаздывали, а то и вовсе не приходили. Особенно слесарь заморочил голову! То он болел, то болел его напарник, то в каком-то доме была аварийная ситуация… Лиду звуки капающей воды могли довести до белого каления, они проникали, чудилось, сквозь все запертые двери, а вид тряпки, привязанной на кран, чтобы капли не капали, а стекали (маленькие хитрости большой психопатки, как называла этот способ Лида), чуть не вызвал у нее истерический припадок.

Наконец слесарь пришел – одетый почему-то в телогрейку и ушанку, несмотря на изрядно теплую погоду. Ростом он был около полутора метров, а впрочем, не исключено, что и меньше; взгляд маленьких выцветших глазок был безжизненный, будто у снулой рыбы. Посиневшее лицо малость свернуто набок, словно его носителя только недавно достали из петли и еще не успели вполне оживить. Да и с телом у него были какие-то проблемы: чудилось, на уровне плеч в него был вколочен крест, потому что, желая повернуть голову, слесарь поворачивался всем корпусом, широко размахнув руки для устойчивости и сметая все вокруг на пол.

Мастер принес два огромных газовых ключа, которые почему-то не подошли к крану. Потребовал гаечные ключи, но их у Лиды не оказалось. Она вообще не понимала, о чем идет речь! Мастер решил, что она издевается над ним, обиделся и начал бранить нерадивых хозяек. Лида, кое-как прикрываясь платком от запаха перегара и из чувства такта делая вид, будто у нее насморк, попыталась убедить его, что она все-таки не слесарь, у нее не должно быть вообще никаких ключей, ни газовых, ни разводных, но мастер никак не хотел убеждаться и не верил ей. Особенно его удивлял довод, что она не слесарь. Но наконец-то он внял ее мольбам и ушел за ключами в мастерскую, оставив кран снятым, а воду перекрытой. Через два часа Лида забеспокоилась, через три ей это надоело, и она принялась названивать в домоуправление. Когда дошла до главного инженера, слесаря удалось вернуть – и даже с ключом. Правда, ключ опять же не подошел к резьбе или к чему-то там еще. После этого мастер сообщил, что сделать ничего не может, и потребовал пятьдесят рублей. Лида засмеялась. Слесарь обиделся и сказал со зловещей интонацией деревенского колдуна, накликающего порчу на неугодного:

– Ну и ладно. Кран у тебя течет – вот и пускай течет!

– А что, – с любопытством спросила Лида, – если я вам дам пятьдесят рублей, он перестанет течь?

– А всякое бывает, – загадочно сказал слесарь. – Железо – это дело такое… Дашь?

– Нет, – покачала головой Лида, вспомнив одного своего знакомого компьютерного мастера, который совершенно теми же словами отзывался о ее ноутбуке: «Железо – это дело такое…» – Почините кран – ради бога, заплачу, сколько скажете. А так – нет.

Слесарь не удостоил ее ответом, развернул свой незримый крест на сто восемьдесят градусов и вывалился из квартиры, сбросив по пути полку для обуви.

Кто сочтет этот рассказ литературной гиперболой, пусть вызовет слесаря из домоуправления. Тогда и поговорим!

Подбирая раскиданную обувь, Лида вспомнила, как однажды у нее в парижской квартире вдруг перестала работать колонка. Лида позвонила – отнюдь не в домоуправление, а хозяину, у которого снимала жилье, и тот сказал, что пришлет мастера. Пришел невыразимо красивый, высокий, просто обалденно галантный брюнет, напоминающий Д'Артаньяна как раз накануне его поступления в мушкетеры. Сверкая черными очами, моментально исправил колонку, оставил счет, рассыпался в улыбках и комплиментах и удалился. Спустя полчаса позвонил хозяин и спросил, приходил ли сон ноблес.[8] Лида засмеялась, оценив шутку, но хозяин сказал, что смеяться тут не над чем, ибо красавец-газовщик есть не кто иной, как потомственный аристократ, ле конт – иначе говоря, граф Элия де ля Буйери, владелец замка в Дижоне и обладатель прочного дохода со своих многочисленных виноградников, а в Париже он живет и занимается ремонтом газового оборудования, так сказать, из любви к искусству. У него большая ремонтная фирма, но иногда сон ноблес, мсье ле конт сам ходит по вызовам – тоже из любви к искусству.

А вот слесарь с крестом в спине искусство явно не любил!

Короче, все эти бытовые бедствия достали Лиду до такой степени, что начали даже по ночам ей сниться. К примеру, однажды она увидела сон, будто из стиральной машины вдруг вылилась в разгар стирки вся грязная вода, и Лида оказалась стоящей в этой воде по щиколотку. Она даже ощущала ее противную, мыльную теплоту!

Сон был препоганый, честно говоря. Видеть грязную воду и тем более стоять в ней – это точно к неприятностям. Лида даже проснулась от огорчения. Решила отнестись к предсказанию повнимательней, повернулась на другой бок и уснула… начисто, конечно, заспав предупреждение небес.

Этот день как раз был воскресным. По воскресеньям Лида обычно стирала. Не отступила она от этого правила и сегодня. Загрузила свою «Ардо» первой порцией белья, засыпала порошок, задала программу и пошла пылесосить ковры, которые надо было свернуть и убрать на лето.

Зайдя через час в ванную, она вдруг увидела на полу около машины маленькую лужицу. Откуда-то подтекало!

Лида мгновенно вспомнила сон и насторожилась. Первым делом проверила шланг. С ним все было в порядке. Подтекало явно из маленькой дверцы на корпусе машины. За этой дверцей находился фильтр, в котором оседал всякий стиральный мусор: оборвавшиеся нитки, комочки шерсти, всякое такое. Еще при покупке Лиде было строго наказано продавцами регулярно прочищать этот фильтр. То есть вытаскивать его и вытряхивать все, что там накопилось. Как правило, Лида месяцами забывала это делать, но ровно неделю назад на нее снизошло вдохновение – и она проверила фильтр, освободив его от всякой накопившейся дряни. То есть выражать свое недовольство протеканием фильтра не было никаких оснований. И все же он протекал… Объяснение могло быть только одно: в него снова набилась какая-то гадость. Значит, надо его проверить и еще раз прочистить.

Лида выключила машину: не лезть в прибор под током все-таки ума хватило! Потом отворила дверцу, повернула защелку фильтра и вытащила его наружу.

И… только теперь она узнала, что фильтр служил также затычкой, потому что в две секунды вся вода из стиральной машины вылилась, и Лида оказалась стоящей в ней чуть ли не по щиколотку – в мыльной, грязной, скользко-противно-тепловатой…

Вот и не верь после этого в вещие сны! Лида проворно выскочила из ванной, сбросила носки и тапочки, которые, увы, успели промокнуть, схватила ведро, тряпку и, босая, ринулась обратно: на прорыв, как строители-метростроевцы в кинофильме «Добровольцы». Только те закрывали своими телами и мешками с песком пробоину в стене тоннеля, а Лида принялась собирать воду, плюхая тряпку на пол и почти в ту же секунду отжимая ее в ведро.