Охота на красавиц - Арсеньева Елена - Страница 27

– Сиди тихо, девочка, – миролюбиво попросил незнакомец, – а то мы устроим твоему дружку электрический стул, ладно?

В тот же миг такой же шокер был приткнут к шее Максима слева.

Кира только моргнула в ответ, медленно опуская как можно ниже руку с пистолетом и не отводя глаз от электрошокера, который прильнул как раз туда, где проходит сонная артерия. Одно движение пальцев…

– Рули налево, товарищ, – с тем же миролюбием было предложено Максиму, и ему ничего не оставалось, как, снова взявшись за руль, заехать в глубину этих пышных кустов, сразу же и надежно скрывших «Москвич» от посторонних глаз.

Подбежал конопатый, нетерпеливо заплясал возле открытой дверцы, приглашающе размахивая рукой. Появился мотоцикл, его вел, оседлав, как ослика, огромный бритоголовый детина в черной майке и коротких шортах, выставлявших напоказ волосато-загорелые ножищи тяжеловеса. Таких крепышей в народе обычно называют бугаями или бычарами.

«Американский боевик какой-то, – вяло подумала Кира. – Может быть, где-то здесь кино снимают?»

– Ну, кого делать будем, мужики? – спросил бугай, заглядывая в машину и задумчиво переводя взгляд с Максима на Киру. – Вы тут моего братишку подвозили, а он в вашей тачке портмонет с тысячей баксов обронил. Сами отдадите или помочь?

Менее схожих людей, чем два этих брата, невозможно было себе представить. С другой стороны, чем еще, как не общей наследственной патологией, можно объяснить их неспособность отличить мужчину от женщины? И вдруг до Киры дошло, в какую переделку они с Максимом попали. Да, южные автомобильные дороги просто-таки кишмя кишели разбойными бандами – что на Украине, что в России!

– Арабы, сказал, обращаясь к бурятам, матрос Железняк – партизан! – воскликнул Максим так хладнокровно, словно к его сонной артерии не был прижат электрический разрядник, будто любовник к любовнице. – Зачем весь этот пассаж? Cкажите прямо, так, мол, и так, вы тутошние Робин Гуды, дань лопатою с богатых гребете, а несчастных бедняков оделяете. Только не повезло вам, хлопчики. Не на тех напали. У нас с жинкою на все про все одна-разъединая сотенка осталась – в деноминированных рублях. Ну что вам, удальцам, от этой сотенки? На четверых по флакону – только и всеголько. Вы бы уж лучше отпустили нас подобру-поздорову! С самого с ранья из Феодосии пылим: теща заболела. Уважьте, а, хлопчики?

– Мужики! – воскликнул конопатый. – Да врет же он, гад! Ну кто в наше время из одной страны в другую с соткой ездит? Тем паче – к больной теще! Я в багажник глянул – там один кейсишко, никаких корзин с подарками. Надо кейс открыть: в нем небось баксы!

В логическом мышлении конопатому отказать было трудно – даром что не мог отличить мужчину от женщины!

– Не чипай, – сердито сказал Максим. – Ну какой дурак возит баксы в кейсе? Да еще в багажнике! Да еще в «Москвиче»! Там бельишко про запас, вот и все.

– Да мы проверим! – Соображучий «братишка» уже волок кейс. – Щас мы его монтировкой…

– Дурак, – совсем рассердился Максим. – Зачем вещь портить? Дай мне – я его открою, там кодовый замок.

– Ага, – ехидненько покивал конопатый, – «дай мне»! Дай тебе, а ты этим кейсом кого-нибудь по башке – и деру. Ну уж нет, нема дурных! Колись, мужик, как сундук открыть, не то мы до твоей бабы доберемся!

Кира так удивилась этой внезапно прорезавшейся наблюдательности, что даже не испугалась угрозы.

В зеркальце мелькнули глаза Максима. Странно он посмотрел… не испуганно, а как-то вопросительно, словно спрашивал у Киры одобрения на то, что намерен сделать. Но она только растерянно моргнула в ответ.

– Ну, хорошо, открывай сам, коли так, – согласился Максим. – Это не трудно. Слева кнопочки 608 нажми, а справа – 806.

– Всего-то и делов! – обрадовался конопатый, устанавливая кейс на поджатой коленке, отчего сразу сделался похожим на веселого журавля, и пальцы его медленно поползли по клавиатуре замочка. – 608… так, а теперь 806… Сделано!

– Прижми сразу все цифры, – посоветовал Максим, – там что-то заедает.

Голос его был таким по-товарищески сочувственным, как будто он до смерти беспокоился о скорейшем открытии собственного кейса разбойником с большой дороги!

Кира только успела удивиться этому, как вдруг конопатый, прижавший враз все шесть кнопочек, издал странный горловой звук, резко дернулся, будто уколовшись, – и попытался отбросить кейс. Однако это ему не удалось. Кейс словно прирос к его рукам и колену, да еще начал вдруг приплясывать на этом колене, вынуждая конопатого трястись и дергаться всем телом. При этом он издавал некое неразборчивое курлыканье, так что если бы мог еще махать руками, то был бы совершенно неотличим от журавля, исполняющего брачный танец.

На какое-то мгновение все озадаченно уставились на этого «пляшущего человечка». И в это самое мгновение Максим вдруг резко вскинул локти вверх и в стороны – с такой силой, что оба его «соседа» оказались отброшенными от него. Один свалился на сиденье, громко стукнувшись головой о дверцу. Второму повезло еще меньше: он вывалился из машины на траву, а следом, как пуля, выскочил Максим, по неосторожности зацепив выпавшего ногой. Тот остался недвижим, а его электрошокер заскользил по траве куда-то прочь, словно решил наотрез отказаться быть оружием нападения, а не защиты, как было предписано его создателями.

Максим рванул заднюю дверцу и выдернул Киру наружу.

– Беги! – приказал он и тут же развернулся к ней спиной, прикрывая от очнувшегося бугая, который медленно шел на него. При этом бычара расстегивал устрашающе-монументальную пряжку широкого ремня, стягивавшего то место, где анатомические атласы единодушно указывают у нормальных людей талию.

«Он что, раздеться решил?» – мелькнула у Киры дурацкая мысль, и в то же мгновение пряжка, будто праща, просвистела в воздухе, на миллиметр не достигнув лица Максима, который успел увернуться.

– Беги! – сердито крикнул Максим, принимая оборонительную позицию, и Кира неловко забежала за машину, однако дальше не смогла ни шагу ступить: оставшийся в кабине «шокерист» успел очухаться, выскочить и преградить ей дорогу.

– Вовчик, наша берет, я его бабу прищучил! – радостно крикнул он, и мрачный лик бугая слегка посветлел. Вдобавок восстал из мертвых тот «шокерист», который выпадал из машины, теперь они подступали к Максиму вдвоем, прижимая его к автомобилю.

Вдруг Максим взвился в высоком прыжке, и его нога звучно влипла в голую волосатую грудь бычары Вовчика. Тот нагнулся, попятился, взмахнул руками, чтобы удержаться… Взмах невзначай пришелся по голове его напарника. Кире показалось, что рост мужика резко сократился, словно предводитель вбил его на добрые полметра в землю. Тотчас она поняла, что напарник просто-напросто рухнул как подкошенный на колени, а потом и вовсе повалился ничком.

Максим взлетел для нового прыжка, однако недооценил противника. В руке бычары сверкнула выброшенная вперед пряжка и, будто ядовитая змея, обвилась вокруг ноги Максима. Тот тяжело рухнул, но почти сразу снова оказался на ногах. Однако это самое «почти» оказалось для него роковым: ремень бугая захлестнул его шею мертвой петлей, и Максим бессильно сник, предоставив Кириному охраннику возможность подбежать, заломить ему руки за спину и перехватить их обрывком проволоки, который был извлечен из кармана.

– Придуши его, Вовчик, придуши! – закричал «шокерист», азартно пиная Максима под ребра. Тело его конвульсивно сжималось, изо рта рвался тяжелый хрип. А петля на горле и в самом деле затягивалась все туже и туже.

– Придушу, куда он денется, – охотно пообещал Вовчик. – Только раньше пусть Серегу отцепит от своего чемодана. Ну, говори, гад, как напряжение отключить! – Он приподнял руку с намотанным на нее ремнем, и голова Максима дернулась в петле.

– Вовчик, Вовчик! – сразу забеспокоился соратник. – Погодь, ты ж ему хрип перервешь. Ослабь маленько!

Киру шатнуло, и она поняла, что сейчас упадет. Бежать, как советовал Максим? Да ноги ее в землю вросли. Дыхание прерывалось, словно и ее горло было натуго перехвачено удавкой… Она оперлась о распахнутую дверцу… Что-то тяжело стукнуло о металл…