Легкой дороги - Арсеньева Елена - Страница 6

Некоторое время она постояла, умиленно наблюдая за своим бывшим попутчиком, который одной рукой прижимал к себе мальчишку лет двенадцати в грязной джинсовой куртке, а другой неуклюже держал черно-серый рюкзак, а потом медленно приблизилась к ним, краем глаза отметив, что коренастый человек, нервно куривший рядом с желтой «копейкой», насторожился и даже отбросил сигарету.

Алена успокаивающе улыбнулась ему и, осторожно потрогав за плечо попутчика, сказала негромко:

– Извините, Валентин Михайлович… Мне очень неловко вам мешать в такую минуту, но… если мой рюкзак вам больше не нужен, может, отдадите его мне?

Он обернулся и уставился на Алену влажными, измученными глазами. Мальчик высунулся из-под его руки. Лицо у него было усталым и зареванным, однако в глазах уже заплескалось любопытство:

– Пап, кто это?

– Извините, Валентин Михайлович, – повторила Алена. – Но меня подруга ждет. Поэтому…

– Вы меня знаете? – спросил этот человек.

– Читала в газете интервью с Валентином Михайловичем Федоровым, но вас никогда в жизни не встречала. Слышала по радио информацию о похищении вашего сына, но все концы с концами связала только сейчас, когда увидела вас вместе с мальчиком.

– Связали концы с концами? – повторил Федоров. – Но как вы вообще догадались?

– Неважно, – усмехнулась Алена. – Вам сейчас не до детективных штучек, верно? Ваш сын…

– Я в порядке! – гордо сказал тот.

Федоров крепче приобнял мальчика:

– Мы оба в порядке, верно, Ванька? Они не причинили ему никакого вреда, только напугали. Они не жестокие люди, просто… гнусные мелкие воришки. Из-за каких-то двухсот тысяч баксов так влипли, что теперь долго не очухаются.

– Значит, я правильно поняла – в рюкзаке были деньги? – оживилась Алена.

– А, ну ясно: это рюкзак меня выдал? – улыбнулся Федоров.

– В том числе, – кивнула Алена. – Нет, я сразу-то ничего не поняла, только удивилась немножко: уж очень рюкзак из общего вашего образа выбивался.

– Эти люди, которые похитили Ваню, приказали, чтобы я был одет как можно проще. Чтобы ничем не выделяться среди пассажиров сельской электрички, – пояснил Федоров. – Мол, едет мужик с рюкзаком да и едет. Я старательно подобрал «гардероб»: куртку и боты нарочно купил на Средном рынке – знаете, там всякое старье продают? Штаны занял у соседа: он в них в огороде летом возится. А рюкзак… Это Ванькин рюкзак. Мне с ним было как-то… легче.

Федоров посмотрел на Алену с извиняющимся выражением.

– Easy way! – сказала она. – Я понимаю.

– Но я чувствовал, что он бросается в глаза, поэтому и прятал его под сиденьем: то в электричке, то в автобусе. А что, кроме рюкзака, вызвало ваши подозрения? – с любопытством спросил Федоров.

– Еще меня ваши руки удивили, – усмехнулась Алена. – Ухоженные ногти, руки явно привыкли к перчаткам, а сами пальцы длинные, музыкальные – на полторы октавы! И я вспомнила, что читала в интервью с вами: вы учились в консерватории, сын ходит в музыкальную школу.

Отец и сын, не сговариваясь, вытянули руки и показали Алене сильные, узкие ладони с длинными, очень гибкими пальцами.

– Это у нас фамильное, – сказал Федоров с гордостью. – Мой дед был знаменитый пианист, преподавал в консерватории, кому только не аккомпанировал! Отец тоже играл на рояле – в оркестре нашего Нижегородского оперного театра. И пальцы у всех у нас – ну просто вылитые, один в один! Но я вас опять перебил.

– Да ну, ерунда, – небрежно пожала плечами Алена. – Еще я напряглась, когда вы как бы дернулись мобильник достать… Помните, я попросила сотовый у пассажиров? Все на меня смотрели, как на ненормальную, а вы с трудом удержались, чтобы этаким привычным жестом не сунуть руку в карман. Впрочем, дело не только в этих зацепках, я на них не больно-то обращала внимание, разве что мимоходом отмечала. Просто странностей было как-то многовато для одного отдельно взятого рейса, а по-настоящему, если честно, я насторожилась, когда вы стали требовать искать парня, укравшего мой рюкзак. Это было неестественно… как-то переизбыточно-благородно. То есть не с чего было так завестись человеку случайному! Ведь никаких особенных ценностей у меня не пропало, но вы были просто в отчаянии. И я заметила, как вы были обескуражены, когда я описывала свой рюкзак, похожий на ваш, словно брат-близнец. Как будто вы сообразили, что мой рюкзак взяли просто по ошибке, вместо вашего… Теперь я понимаю, что все игрища вокруг заблудившегося водителя были устроены лишь затем, чтобы без помех, незаметно забрать ваш рюкзак! А сначала я понять ничего не могла. Но когда вернувшийся водитель начал возмущаться и требовать, чтобы искали того парня, многое стало ясно. Что водитель в этой нечистой игре замешан, я не сомневалась. Ведь он, минут двадцать проведя в эпицентре вьюги, влез в автобус с легкими снежинками на волосах. Он должен был в снеговика превратиться! Значит, он где-то в укрытии отсиживался все это время. В каком укрытии? Скорее всего, в автомобиле. Автомобиль там мелькал, да… Причем, что характерно, на байковой кофте водителя виднелись влажные пятна, да и волосы были сырые. Значит, сначала его крепко замело снегом, потом он где-то в тепле посидел, снег на нем растаял, а потом он опять вышел в метель и быстро добежал до автобуса. Я вспомнила, что автомобиль обогнал нас минут через пять-семь после того, как водитель вышел на дорогу. Видимо, между сообщниками произошла какая-то нестыковка во времени. Ну а уж вовсе подозрительно стало мне, когда водитель поддержал вас и потребовал, чтобы мы начали искать похитителя моего рюкзака. Конечно, он знал, что этот парень где-то недалеко: видимо, в той же машине, где он сам отсиживался. И что они там сразу откроют рюкзак и обнаружат, что он не деньгами набит, а всякой ерундой. И постараются любым способом заполучить нужный рюкзак. То-то водитель время тянул, делал вид, будто автобус сломался, а вы маячили на подножке, выставив свой рюкзак за дверь! В конце концов, они забрали ваш рюкзак, а мой вернули. Впрочем, эти люди, которые были подельниками водителя и вора, здорово рисковали, – продолжала она. – Ведь парень в том случае, если сразу украл бы именно ваш рюкзак, мог бы запросто смыться с ним.

– Этот парень и был организатором всей игры, – сказал Федоров, осторожно поглаживая прижавшегося к нему сына. – А в автомобиле как раз дожидались исполнители.

– Как? – удивилась Алена. – Этот парень? Но разве… Это было бы слишком рискованно с его стороны – соваться вам в глаза. Ведь это ваш заместитель, да? Петр Перфильев, так, кажется, его зовут?

Федоров вытаращил на нее глаза:

– Откуда вы о нем знаете?!

– Извините, а документики нельзя ли у вас попросить, девушка? – вдруг раздался голос за спиной, и Алена, обернувшись, увидела того самого коренастого человека, который несколько минут назад нервно курил рядом с желтой «копейкой».

– А ваши документики нельзя ли? – спросила она в свою очередь, ни чуточки не сомневаясь в том, что они будут предъявлены, и это окажется удостоверение работника милиции.

Она почти не ошиблась. Майор Константинов служил не в милиции, а в ФСБ.

Алена, в свою очередь, показала Константинову паспорт и не удержалась, съехидничала:

– Вы не пугайтесь, я ни в каком криминале не замешана, вот разве что детективы пишу.

– Еще неизвестно, что хуже, – проворчал майор Константинов.

– Детективы пишете? – восхищенно воскликнул Ваня.

– Вы что, знакомы с Перфильевым? – строго поинтересовался майор.

– В жизни не видела. Однако черный «БМВ» под номером «В 888 МН», который сегодня то и дело маячил вокруг нашего автобуса, зарегистрирован на его имя, верно?

– Круто! – выдохнул Ваня.

– А откуда вам известно про машину Перфильева? – не унимался майор. – Кстати, здесь что-то холодновато, ветерок задувает. Может быть, пройдем в мою машину? – Он указал на «копейку».

– Только не бросай меня в терновый куст! – хихикнула писательница.

– Что-о? – Майор напрягся.