Крутой мэн и железная леди - Арсеньева Елена - Страница 68

Эта Н. – в своем роде тоже экземпляр прелюбопытнейший! Она из тех женщин, для которых мир вращается вокруг любимого мужчины. Понятия добра и зла у таких женщин весьма условны и субъективны: что на пользу милому другу, то и хорошо. И наконец Н. влюбилась в С. до такой степени, что стала помогать ему обирать своего отца. Не стану посвящать тебя в скучные финансовые подробности, в которых я и сам толком ничего не понимаю. С. открыл какую-то левую фирму, Н. помогала ему сплавлять туда деньги… Таких историй миллион! Но нет ничего тайного, что не стало бы явным. П. начал кое-что подозревать. Однако он знал, что дочь к нему относится враждебно и любовника своего не выдаст, а потому решил потрясти этого самого любовника. Действовал он незамысловато: напоил С. и выкачал из него все, что хотел. Сделать это ему было тем более легко, что С. очень странно реагировал на шампанское: оно просто сбивало его с ног и делало неудержимо болтливым. Именно поэтому он шампанского не пил никогда, хотя в принципе газированные напитки обожал и от пепси-колы его невозможно было оторвать. П. смешал пепси с шампанским… конечно, не с «Дом Периньон» и не с «Вдовой Клико», а с «Советским» нижегородским… потом шлифанул это водочкой и пивом – и С. поплыл, далеко поплыл, да все компаньону и выболтал. Однако гремучая смесь выпитого его, ко всему прочему, еще и перевозбудила. Он полез драться с П., сильно его побил, сделался просто не в себе. И тут П. позвонил по телефончику и вызвал «Скорую» – бригаду психологической поддержки.

Приехал доктор… обозначим его как Л. Нормальный мужик, нормальный доктор – не хуже и не лучше других, но, может быть, избыточно проницательный и так и норовящий сунуть свой нос в тонкости человеческих отношений.

Л. моментально просек, что в отношениях П. с буйным С. все не так просто. При драке вызывают обычно милицию… Ясно, рассудил наш проницательный Л.: П. нарочно хочет сплавить С. в психушку хотя бы на денек, чтобы потом на это можно было ссылаться – компаньон-де мой неадекватен, ему доверять нельзя, он и сам не ведает, что творит.

Вне себя от злости, П., который тоже был в подпитии, а значит, тоже страдал некоторым недержанием речи, взял да и выболтал Л., каким образом С. свое состояние сколотил. Мол, это такое дерьмо, что ему место только в психушке, а с нормальными людьми делать нечего!

Ну что ж, Л. отвез С. в психбольницу на улицу Ульянова и снова отправился по вызовам. Но дело это его зацепило. А надо сказать, что тут имело место любопытное совпадение: этот Л. на «Скорой» только подрабатывал, а официально работал именно в стационаре на Ульянова. Он определил С. в одну из палат, которые курировал, потом уехал на другие вызовы, но утром вернулся в больницу и принялся наблюдать за С.

Стоило тому протрезветь, как стало видно: это нормальный человек, попавший в психушку случайно. Подобные казусы происходят, кстати, довольно часто, и никто в стационаре держать такого человека силком не будет: элементарно больных-то класть некуда, чтоб еще на здорового койко-место тратить! Но С. этого не знал и страшно испугался. Начал проклинать своего компаньона и умолять Л. выпустить его, однако тут его ждал сюрприз. Л. впрямую сказал С., что все о нем знает, что есть люди, которые на него крепко обижены, и хоть потеряли из-за него немалые деньги, все же охотно приплатят еще, только чтобы С. «полечился» подольше, а то и никогда бы из психушки не вышел.

С. умел быстро соображать и предложил Л. очень хорошие деньги. С точки зрения полунищего докторишки это была просто-таки баснословная сумма! Но С. обещал добавить еще столько же, если вот на эту самую продавленную коечку с комковатым матрасом Л. уложит бизнесмена П.

Надо тебе сказать, Алёна, что Л. – человек непростой. Ты уже с ним знакома и сама могла это понять. Он страшно гордится, что его психотип – «Робеспьер». Ну что ж, правильно французы называли Робеспьера кровавым чудовищем, ибо именно «Робеспьеры» – самые беспринципные личности. Ради достижения своих целей они готовы на все, пренебрежение к другим людям способно дойти у них до абсурда. Именно поэтому они настойчиво рвутся в психиатрию: ведь они получают здесь абсолютную власть над человеком. Патологическую власть!

Думаешь, почему Л. затеял эту передачу на радио? Да потому, что жаждет расширить свое влияние на людей! Что касается тебя… ну, тут особый разговор и об этом ниже.

Л. хотел денег, это да, но он хотел и конкретной власти – хотя бы над одним человеком. Поэтому он принял предложение С., выписал его из больницы (ведь тот был совершенно здоровым человеком!) и с удовольствием включился в компанию по сведению П. с ума. В ход пошло все: галлюциногены, алкоголь, организация ситуаций, которые заставляли П. чувствовать себя не в своей тарелке, терять веру в себя, сомневаться, никому не доверять, то и дело срываться… у него и вообще-то нервы были ни к черту, поэтому Л. и С. добились своей цели довольно просто. Не будем забывать, что им помогала Н.! Она не жалела отца: по-прежнему винила его в смерти матери и хотела отомстить.

Ну что ж, месть, казалось бы, свершилась: после очередного применения галлюциногена у П. случился припадок буйства, и его увезли в психушку – на ту же самую улицу Ульянова, куда он незадолго до этого упек своего компаньона, дразнить которого оказалось так же опасно, как наступать на хвост змее.

Как и положено «Робеспьеру», Л. оказался очень работоспособен и деятелен. Он стабильно накачивал П. лекарствами, которые сдвигали его и без того сдвинутую крышу все дальше и дальше, а также в два счета помог С. оформить доверенность на ведение всех дел фирмы, а Н. – получить опеку над имуществом П. То есть она получила наследство при жизни отца! Еще та девка, конечно…

А впрочем, во всей этой истории нет положительных героев. Все твари, все сволочи. Даже страдалец П. Права была его дочка, жену он загнал в могилу – загнал! Так что пожинал теперь то, что посеял. Про Л. вообще говорить нечего, и если бы он не был абсолютно беспринципен и не жил по сугубо своим, им самим установленным законам – как и положено Робеспьеру! – он мог бы умереть от угрызений совести.

Ну что ж, видимо, бог судил ему умереть от чего-то другого… очень любопытно бы знать, от чего именно…

Но вернемся к нашим баранам. Именно баранами почувствовали себя С., Н. и Л. в один прекрасный день, когда уже почили было на лаврах, да вдруг, покопавшись в бумагах П., обнаружили, что и он был не лыком шит, и он потихонечку оттягивал денежки от компаньона, и оттягал их изрядное количество. Однако, в отличие от С., он не открыл собственную керосинную лавку, а вложил деньги в вечные ценности: золотые монеты – причем царской чеканки, бесспорную ценность! – и в доллары да евро, на солидную сумму. Кому-то эта сумма, может быть, покажется не слишком значительной, но ведь все на свете относительно, а для С., Л. и Н. эти деньги были очень даже не маленькими, ради того, чтобы их добыть, стоило потрудиться. Однако пока у них в наличии имелся только список этих ценностей да ключ от банковского сейфа с биркой, на которой стояли четыре цифры: 6 11 0 25… И всё. Ясно, что это часть кода, благодаря которому можно получить доступ к сейфу, но бирка была оборвана, поэтому полностью код узнать было невозможно – так же как и название банка, в котором находился сейф. Даже в Нижнем банков полным-полно, а кроме того, П. часто ездил в Москву, там их вообще пруд пруди. И, главное, не было никакой наводки, никакого указания на то, где искать ценности!

Никакой тебе шифрованной записки, никакого плана, карты и тому подобное…

Сначала наши персонажи решили добраться до сейфа законным путем. Они обратились к юристу, который вел дела о наследстве. Юрист показал завещание П. – все имущество получает дочь, ну, она его и так получила, но в завещании есть оговорка: деньги, которые находятся в банковском сейфе, наследует женщина; имя ее известно только дирекции банка.

Какого?

Неведомо!

То есть, подразумевается: женщина эта в курсе дел, и если П. умрет, она вступит в права наследования содержимым сейфа.