Ты, Марианна - Бенцони Жюльетта - Страница 4

— Я знаю, — устало вздохнула Марианна, — вы хотите, чтобы я поехала в Брест и…

— Нет! Вы не угадали! Я хочу, чтобы вы отправились в Сен-Мало!

— В Сен-Мало? А что там делать. Бога ради?

В улыбке Жоливаля смешались сострадание и ирония.

— Самое неприятное в вас, Марианна, это легкость, с которой вы забываете о знакомствах, которые могли бы оказаться… весьма полезными. Мне кажется, что вы называли в числе ваших друзей некоего Сюркуфа и что вы даже спасли ему жизнь?

— Да, это так, но…

— Барон Сюркуф, моя дорогая, уже не корсар, но богатый судовладелец. Вы не скажете, — добавил с бесконечной нежностью Жоливаль, — где нам еще удастся найти подходящее судно с надежным экипажем, как не у этого владыки моря? Так что вы завтра побыстрей поедете в Сен — Мало и узнаете там о возможностях этого человека. Нам нужен хороший корабль и крепкий экипаж, способный помочь нам вырвать заключенного с Брестской каторги.

На этот раз Марианна не нашла что сказать. Слова Жоливаля открыли перед ней радужные перспективы, среди которых успокаивающе маячила энергичная фигура барона-корсара!

Сюркуф! Как она раньше о нем не подумала? Если он согласится ей помочь… Но согласится ли он?.«

— Ваша идея хороша, Аркадиус, — сказала она, чуть заколебавшись, — однако вы забываете, что у императора нет более верного подданного, чем Сюркуф., и что Язон только осужденный законом! Он откажется!

— Возможно. Но попытаться все-таки стоит, ибо я буду очень удивлен, если он не согласится хотя бы чем-то помочь, или же легенда и действительность совершенно разные вещи! Во всяком случае, вы можете предложить купить у него корабль с экипажем.

Если только разбойники не облегчат вас по дороге, у вас есть в той шкатулке за что купить королевство! — заключил виконт, ткнув сухим указательным пальцем в один из чемоданов Марианны.

Взгляд Марианны проследил за пальцем и радостно блеснул.

Покидая особняк, она захватила с собой драгоценности Сант'Анна с намерением использовать их при необходимости для осуществления ее планов. Если ей удастся достигнуть Америки с тем, кого она любит, тогда она отошлет их в Лукку, или по крайней мере то, что останется, чтобы в дальнейшем возместить утрату. В любом случае это было замечательно, она имела при себе за что купить не только один корабль, но множество.

Жоливаль внимательно следил по выразительному лицу Марианны за ходом ее мыслей. Когда ему показалось, что она согласилась с его предложением, он тихо спросил:

— Итак? Вы едете?

— Да! Ваша взяла! Я еду, Аркадиус.

Когда карета Марианны выехала на Силлонскую дамбу, превращенную в плотину узкую полосу земли, которая соединяла Сен-Мало с континентом, ветер перешел в ураган, и Гракх с великим трудом удерживал лошадей, испуганных летевшими через парапет брызгами и клочьями пены. С другой стороны дамбы, в хорошо защищенном порту целый лес мачт покачивался под порывами ветра. В конце ее показался город-корсар, массивный, как громадный пирог из серого гранита в сотейнике крепостных стен, творении Вобана, над которыми вздымались синие крыши домов, шпицы церквей и мощные средневековые башни замка.

Это бьющееся у Силлона зеленоватое море обрушивало на город вспененные волны, напоминавшие обезумевших белогривых лошадей. Марианна узнала его. Это оно влекло ее еще не так давно в бешеных водоворотах, это оно погубило судно Блэка Фиша, прежде чем выбросить их, голых и избитых до полусмерти, к обманчивым огням береговых пиратов. Это оно омывало владения Морвана: море неистовое и коварное, вспыльчивое и притворное, которое умело при неудаче внезапно проявить свое могущество, создавая смертельные засады на отмелях, подводных камнях и в предательских водоворотах.

Ветер завывал, принося через невидимые щели в окнах кареты терпкий запах моря с привкусом соли и водорослей.

Промокшие лошади ворвались под гулкие своды величественного въезда Сен-Винсент и сразу успокоились. Ни буйство моря, ни ярость урагана не могли проникнуть за мощные крепостные стены.

За ними царил относительный покой, и немного удивленная Марианна увидела, что горожане спокойно занимались своими делами, как при хорошей погоде. Точно так же никто не обратил внимания на их стремительное прибытие. Только стоявший у ворот солдат вынул изо рта глиняную трубку и добродушно обратился к стряхивавшему воду со своей мокрой шляпы Гракху:

— Что, немного прохватило, а, парень? Норд-вест задул!..

Лошадки его не любят!

— Я и сам это заметил, — улыбнулся юноша, — и рад узнать, что это норд-вест, но я был бы еще больше рад, если бы вы сказали, где живет господин Сюркуф!

Он обратился к служанке, но едва это имя прозвучало, как вокруг кареты собрались люди, говорившие одновременно: женщины в чепчиках, поставившие на землю корзины, чтобы показать руками, моряки в вощеных шляпах, старые рыбаки в красных колпаках, до того заросшие, что их лица представляли собой только багровые носы и трубки в зубах. Все предлагали указать дорогу.

Встав на сиденье, Гракх пытался успокоить их.

— Не все сразу! Да перестаньте! Так он там живет? — добавил он, заметив, что все руки протягивались в одном направлении.

Но никто не умолкал. Смирившись, Гракх собрался снова сесть и ждать, пока волнение утихнет, когда двое более решительных мужчин взялись с обеих сторон за поводья и, сопровождаемые остальными, спокойно повели упряжку по улице, идущей между крепостными стенами и высокими домами. Высунув голову из окошка, Марианна спросила, ничего не понимая:

— Что происходит? Нас арестовали?

— Нет, мадемуазель Марианна, нас ведут! Похоже, что господин Сюркуф здесь вроде короля и все эти люди только и думают, как бы ему услужить.

Прогулка продолжалась недолго. Проехали еще мимо двух ворот, затем свернули направо, и наконец кортеж остановился перед большим строгим домом из серого гранита, чьи высокие окна, герб над входом и украшенная бронзовым дельфином дверь дышали благородством. Добровольный эскорт Марианны дружно провозгласил, что» это здесь «, и Гракху больше ничего не оставалось делать, как выдать несколько монет, чтобы наиболее жаждущие смогли выпить за здоровье барона Сюркуфа и его друзей.

Развеселившиеся провожатые разошлись, и старые моряки направились к ближайшей таверне, чтобы выпить по кружке горячего сидра, который, как известно каждому, является самым ободряющим напитком, когда дует норд-вест. А в это время Гракх потревожил бронзового дельфина и с важным видом спросил у появившегося старого слуги, безусловно, отставного моряка, может ли его хозяин принять м-ль д'Ассельна. Из многочисленных имен, которые теперь носила Марианна, только это корсар мог хорошо знать.

В ответ юный кучер услышал, что г-н Сюркуф в настоящий момент находится в сухом доке, но долго там не задержится, и что» барышня может, если пожелает, немного подождать в его кают-компании «. Эти слова подтвердили предположение Марианны о бывшей профессии старого слуги. Он учтиво ввел ее в вестибюль, выложенный черными и белыми плитками, со стенами, обшитыми панелями из старого дуба, главным украшением которого была стоявшая на античной консоли между двумя бронзовыми канделябрами великолепная модель фрегата с поднятыми парусами, откинутыми люками и выдвинутыми из них пушками. Два дубовых кресла с высокими спинками стояли в строгом карауле по бокам.

Весь дом благоухал свежим воском, и гостья поэтому заключила, что баронесса должна быть хорошей хозяйкой. В этом доме все блистало чистотой, и можно было где угодно провести рукой в белой перчатке и не обнаружить ни пылинки. Это впечатляло и даже немного волновало.

Кают-компания, отделанная таким же темным деревом, как и вестибюль, была более уютной. Здесь ощущалось присутствие человека действия, моря, приключении и кипучей жизни. На письменном столе смешались в веселом беспорядке компасы, карты, бумаги, трубки и гусиные перья вокруг лампы-грелки и зеленой свечи с брусочками воска для печатей на витом подсвечнике. Стоящий на укрытом ковром яркой расцветки паркете громадный глобус отдыхал в бронзовом скрещивании экваториала и меридиана. На стенах помещенные в красивые рамки старинные гербы и штандарты, явно побывавшие под пушечным огнем, обрамляли большое знамя, тогда как почти везде, на всей мебели, за исключением набитого книгами шкафа, подзорные трубы составляли компанию пистолетам и навигационным инструментам.