Спальня королевы - Бенцони Жюльетта - Страница 50

Резким жестом девушка стерла обеими руками вновь набежавшие слезы и подумала, что Валь-де-Грас – это не только гнездо политического шпионажа, но и славное местечко для самых нежных свиданий. Подумала и сразу же одернула себя. Какое свидание в присутствии мадемуазель де Отфор, которая славится при дворе своим острым язычком? Но минуту спустя Мария спустилась вниз.

– Вы уже достаточно потрудились сегодня, моя дорогая! – сказала она, не глядя на Сильви, усевшуюся у камина, чтобы сжечь кое-какие бумаги. – Идите спать. Я сама провожу герцога!

Девушка встала, но никуда не ушла, а осталась стоять, пристально глядя на подругу. Та наконец повернулась к ней:

– Что такое? Вы разве не слышали? Я вам сказала, Сильви, чтобы вы шли спать!

– Почему? – спросила Сильви, не двигаясь с места.

Мария нахмурилась:

– Что означает это ваше «почему»?

– Вы слишком умны, чтобы не понять. Но я объясню, если вы настаиваете. Зачем вы послали меня открыть дверь сегодняшнему гостю?

– Вчера вы отлично справились с подобным поручением.

– Вчера вы были слишком заняты и де Ла Порта здесь не было. Сегодня вечером вы могли бы сами взять на себя этот... труд. Итак, я повторяю свой вопрос: почему я? Ведь именно вы не могли не знать, какое причините мне страдание.

Повисла пауза. Потом Мария подошла к Сильви и обняла ее за худенькие плечи. Она почувствовала, что девушка дрожит.

– Возможно, для того, чтобы проверить степень вашей преданности, детка... Вам плохо? – очень нежно спросила Мария.

Сильви молча покачала головой. Ее душили слезы.

– И сейчас вы, конечно, меня ненавидите, – снова заговорила мадемуазель де Отфор. – Но вы должны все-таки отдать мне должное. Ведь я совсем недавно предупреждала вас, что прекрасный Франсуа разобьет ваше сердечко, верно?

– Дело не только в этом! Я боюсь за него! Разве вы не знаете, что он рискует головой, приходя сюда?

– Мы все ею рискуем – вы, я, Ла Порт и даже настоятельница. Мне казалось, вы это поняли.

– Я все поняла и приняла... Но он – это совсем другое дело! Ходят слухи о дуэли, на которой герцог убил своего противника. И все ради прекрасных глаз госпожи де Монбазон. И вместо того чтобы бежать, он является сюда, почти к самым воротам Парижа или кардинала, что одно и то же!

– Откуда вы это взяли?

Сильви поняла, что, поддавшись своей тревоге и боли, она сказала слишком много. Малышка в отчаянии махнула рукой:

– Говорю вам, слухи. Мне кажется, Жаннетта, моя камеристка, принесла их из дворца Вандомов.

– Вы меня очень удивили! Я получаю много сообщений от разных друзей, но такого не слышала... Как так вышло, что вы мне ничего не сказали?

– Вот сейчас я вам и говорю! А что до правдоподобия этих слухов, так вам нужно только спросить самого герцога де Бофора. Он-то здесь! А сейчас спокойной ночи! Я иду спать, потому что вы мне приказали!

– Я вам ничего не приказывала. Это просто дружеский совет. Пока спишь, время бежит быстрее. И завтра утром все, что случилось сегодня, покажется вам лишь дурным сном...

– Это вы так думаете. Спокойной ночи!

Но, вернувшись в свою келью, Сильви не стала ложиться. Она хотела дождаться Франсуа и поговорить с ним наедине. А это невозможно под ястребиным взором Марии. Единственный выход – выйти из аббатства через потайную дверь и ждать снаружи. Разумеется, следовало задуматься и о том, как потом вернуться обратно. Но ведь еще совсем недавно Сильви с легкостью карабкалась по деревьям в парке замка Ане или в лесах вокруг Шенонсо. Плющ, увивающий стену, послужит ей отличной лестницей. Остается только привести этот план в исполнение!

Сильви начала с того, что избавилась от многочисленных нижних юбок, придающих объем ее простому коричневому платью из фламандского полотна, украшенному лишь кружевными воротником и манжетами. Но без нижних юбок платье стало слишком длинным. Оно, пожалуй, будет сковывать движения. Тогда Сильви подняла юбку повыше, чтобы было удобно, и закрепила ее на талии массивным кожаным поясом. Потом сняла манжеты и воротник, чья белизна слишком бы бросалась в глаза, и завернулась в короткую накидку с капюшоном, чтобы спрятать лицо. Девушка не забыла прихватить и кожаные перчатки. Они понадобятся ей, когда она полезет вверх по плющу. Даже думать нечего о том, чтобы ее увидели завтра с ободранными руками и обломанными ногтями.

Экипировавшись таким образом, Сильви вылезла в окошко кельи, выходившее в огород. Она приземлилась прямо на капустные кочны, стараясь не сбить их большие круглые головы. Потом Сильви побежала к двери и вскоре оказалась по другую сторону монастырской ограды, на маленькой площади. По другую ее сторону возвышалось здание для послушников ордена капуцинов. Зоркие галаз девушки быстро обежали площадь. Лошади нигде не было видно. На этот раз Франсуа проявил осторожность и пришел пешком. Но откуда?

Сильви оставалось только ждать. Луна была на ущербе, она играла в прятки с мелкими облачками, но все было видно почти как днем. Поэтому Сильви спряталась в густом плюще, волнами накрывающем стены монастыря.

Время, как ей казалось, тянулось бесконечно. Холодало. На колокольне прозвонили два часа, когда Франсуа наконец появился. Он был не один, его сопровождал вооруженный до зубов де Ла Порт. Они вместе прошли по улочкам предместья по направлению к воротам Сен-Жак. Вне себя от досады, но решившая идти до конца, Сильви последовала за ними, молясь только о том, чтобы Бофор оставил свою лошадь не слишком далеко. Но когда уже показались более или менее разрушенные стены Парижа, мужчины все еще продолжали идти вдоль крепостных рвов по направлению к югу. Сильви стиснула зубы и не отставала. Она все время спрашивала себя, как далеко они собираются идти. Юная упрямица решила, что обойдет весь Париж, но поговорит с человеком, которого любит. Он держит в своих руках ее жизнь и так бездумно с ней играет...

В этой «прогулке» было что-то нереальное. Окруженный зубчатыми стенами Париж жил своей тревожной ночной жизнью, освещаемый все более тусклым светом луны. Ночную тишину нарушали то крики стражников на городской стене, то эхо застольной песни, доносившееся из казармы гвардейцев, крик котов, ошалевших от жары, лай потревоженной собаки. А Сильви все продолжала идти...

Наконец они выбрались прямо к Сене. Широкая лента реки оловянно поблескивала впереди. И тут Сильви поняла, почему им нигде так и не встретилась привязанная к дереву или к кольцу ворот лошадь. Мужчины спустились на песчаный берег и там расстались. Франсуа с прощальным взмахом руки вскочил в поджидавшую его лодку.

Сильви пронизала отчаянная мысль – ведь ей так и не удастся с ним поговорить. Она открыла рот, собираясь крикнуть – позвать его, попросить подождать ее и – почему бы и нет? – забрать ее с собой, но было уже слишком поздно. Ялик, повинуясь мощным взмахам весел двух гребцов, уже устремился по течению... Измученная Сильви рухнула на колени, спрятала лицо в ладонях и горько заплакала. Она даже не заметила возвращавшегося назад де Ла Порта. Тот прошел метрах в шести от нее, не разглядев хрупкой фигурки.

Когда Сильви снова начала осознавать действительность и оглянулась по сторонам, то поняла, что оказалась в полном одиночестве в довольно мрачном месте. С одной стороны возвышались Нельские ворота и силуэт угрюмой башни, по имени которой они были названы. С другой стороны расположились сады и великолепный дворец королевы Маргариты. Брошенный на произвол судьбы после ее смерти, он служил теперь убежищем для весьма подозрительного сброда.

Сильви с трудом поднялась на ноги. Она с ужасом думала о том, что ей предстоит проделать весь обратный путь пешком. Девушка надеялась, что ей удастся без труда найти пригород Сен-Жак. И тут до нее донесся чей-то крик. Затем хрип, как будто кому-то перерезают горло, – и топот убегающих ног. На нее кто-то налетел, словно пушечное ядро, сбил с ног со страшной руганью, упал сам, потом, быстро вскочив на ноги, исчез в темноте, унося с собой странную смесь запахов грязи и горячего воска.