Вторжение - Ахманов Михаил Сергеевич - Страница 52

– Лезь наверх, – сказал выигравший Демескис, кивая на компьютерный экран. Потом добавил на греческом в ритме гекзаметра: – Ужасна судьба побежденных титанов! Ждут их в Тартаре страшная участь и жуткие муки! Не им сражаться в покер с олимпийцами!

– Мошенники! – прошипел Дюрант, подошел к раздаточному автомату, напился впрок и исчез в кабине лифта.

Вернулся он через полчаса, истекающий потом, багровый, усталый, с квадратными глазами.

– Ну, парни, ну… свежие вести с матушки-Земли… Пришествие!.. Прямая трансляция по всем каналам… Мон дьен! Не знаю уж, как и рассказать…

– А ты попроще, Поль, попроще, – приободрил Свиридов. – Своими словами.

И Поль рассказал.

На Земле новость тоже встретили по-разному. В сытых городах Европы, в американских и японских мегаполисах, в Австралии, в Канаде, где реки текли молоком и медом, и даже в России, не очень богатой, но слишком многолюдной и огромной для полной нищеты, к Пришествию отнеслись с энтузиазмом. Он варьировался от умеренного до бурного, переходящего в эйфорию, но в общем и целом многотысячные толпы на улицах крупных городов скорее ликовали, чем буйствовали и предавались панике. Выступления отдельных ксенофобов пресекли дубинками, водометами и умиротворяющим газом, а самых рьяных отправили в психушки, вместе с сотней-другой нью-луддитов и антиглобалистов. В Рио-де-Жанейро начался карнавал под лозунгом «Мы и Галактика»; в Диснейленде устроили выставку пришельцев – всех, каких изобрели с уэллсовских времен; в Голливуде возобновили фильмы столетней давности – «Моя мачеха – инопланетянка» и «Земные девушки доступны»; в музеях – в Лувре, Прадо, Эрмитаже – наводили лоск, рассчитывая, что их посетят небесные гости; в Чили, Бельгии и Португалии на радостях объявили амнистию; в России новый сорт пшеницы назвали «Космическая колосистая».

Что до стран третьего мира (понятии очень расплывчатом в конце двадцать первого столетия), то большинство их граждан о Пришествии не ведали или считали слухи о чужаках из галактических бездн нелепой и безбожной выдумкой. Голые туземцы с Андаманских островов бродили в тропическом лесу в поисках съедобных корешков и травок и временами занимались сексом; в их языке насчитывалось двести слов – и ни одного о пришельцах. Сотни миллионов китайцев, индусов, арабов, африканцев если беспокоились о чем-то приходящем с неба, то исключительно о ветре и дожде. Люди – или нелюди – из космоса были от них так же далеки, как облако Оорта, и уж, во всяком случае, не ближе, чем купола на Марсе и Пояс Астероидов. Они в отличие от андаманцев слышали о чудесах своей эпохи, о достижениях генетики, клонировании, эндохирургии, компьютерах размером с мелкую монетку, о термоядерных станциях и рукотворных спутниках Земли, о кораблях, летающих к Плутону, – не только слышали, но, случалось, видели все это на ти-ви экранах, далекое и не совсем понятное, не связанное с повседневной жизнью. Пришельцы были из тех же чудес, никак не касавшихся их и не суливших ни лекарств, ни новых башмаков, ни даже лишней горсти риса. Если Пришествие что-то и значило, то для людей, с которыми они не ощущали общности, ибо голодный сытого не разумеет.

Однако Алый Джихад, Дети Аллаха и Ассасины заявили, что даже пришествие ангелов с неба не защитит иудейских собак и христианских гиен от праведной мести. С ними были солидарны сепаратисты всех оттенков, сколько их нашлось в Испании, Британии, России, Соединенных Штатах и, разумеется, на Балканах. Нью-луддиты призывали отказаться от контакта с космической, явно машинной цивилизацией; зеленые опасались за земную экосферу, последних китов и слонов, которых пришельцы могут вывезти в качестве редких диковин; антиглобалисты пока что молчали, видно, пребывая в замешательстве. Китай, Великая Албания и Индия направили ноту в ООН, в которой говорилось, что Космические Силы и тем более Третий флот адмирала Тимохина не представляют социум Земли и не имеют полномочий вести переговоры. А потому должна быть создана дипломатическая миссия с учетом интересов всей планеты, иначе страны-заявители пошлют своих гонцов к орбите Марса, чтобы связаться с пришельцами в одностороннем порядке. Реакция была мгновенной: ООН с подачи Совбеза ограничило передвижения космического транспорта в пределах Солнечной системы.

В остальном на политическом олимпе мира царила тишина. Ученые, от физиков до социологов, строили прогнозы и гипотезы, пресса ворковала и пугала, предвещая скорый рай или неизбежный апокалипсис, биржи слегка лихорадило, и ценные бумаги в сфере термояда поползли вниз, что было связано с надеждами на новые источники энергии. Но Большая Политика и Бизнес, ее повелитель, молчали. Никаких вразумительных заявлений от ООН или Совета Безопасности, от президентов и правительств великих держав, ни слова от крупных финансистов, глав международных корпораций, лидеров ведущих партий. Впрочем, это было понятно: флотилия Тимохина встретилась с пришельцами двадцать шесть часов тому назад.

Не все сформировали свою позицию. Не все избавились от шока и растерянности. Не все оценили последствия и перспективы, ибо готовых прецедентов и решений не было.

Наконец, не все поверили.