Сделка с дьяволом - Бенцони Жюльетта - Страница 32

– Когда вы ждете наступления благоприятных обстоятельств? – прервала его Гортензия.

– Гораздо скорее, чем я думал, поэтому я так рад вашему приезду. В Хофбурге происходят некоторые изменения. Принцу скоро исполняется двадцать лет. Он освободится от наставников. Император Франц обещал ему полк, а это исполнение одной из его надежд.

– Подумаешь! Австрийский полк! – с возмущением пожала Фелисия плечами.

– Совсем неплохо! У полка есть гарнизон в провинции, а обещанный принцу – «Герцог Нассауский» – расположен в Брюнне. Полк выходит на маневры, что позволяет разработать план похищения. У принца будет больше свободы. Он впервые вышел в свет, появившись на балу у посланницы Англии леди Коули десять дней назад. Он пользовался большим успехом, особенно у женщин. Теперь принц будет получать множество приглашений. Вот почему я одобряю ваше решение снять дом и устраивать приемы. Вас также будут принимать, и вы сможете познакомиться с принцем, не вызывая подозрений.

– Я француженка, – сказала Гортензия, – не будет ли это препятствием?

– Конечно, нет. Когда Седлинский соберет о вас сведения, он узнает, что Лозарги – законопослушные французы. Вы будете удивлены количеством соотечественников в Вене, начиная с модистки и кончая маршалом Империи, не говоря уж о новом посланнике Луи-Филиппа, маршале Мэзоне, который после отъезда императора на Эльбу резко сменил направление.

– Вы говорили о маршале Империи. Кто это? – спросила Фелисия.

– Мармон. Наш старый враг еще по июльским событиям и осаде Тюильри. Он последовал за Карлом Десятым в изгнание, но ему пришлось несладко при маленьком шотландском дворе Бурбона, его не очень хорошо там приняли. Маршал решил путешествовать и неизвестно почему приехал в Австрию. Возможно, потому, что хотел быть поближе к сыну преданного им человека. Говорят, ему не терпелось познакомиться с принцем. Это произошло на балу у леди Коули.

– Он осмелился к нему подойти? – возмутилась Фелисия.

– Да. Его даже пригласили бывать каждую неделю в Хофбурге, чтобы ответить на вопросы принца, которому давно хотелось поговорить с соратником отца.

– Мог бы выбрать кого-нибудь получше…

– Берут то, что находят. А потом, верному соратнику Наполеона никогда бы не разрешили приблизиться к его сыну. Меттерних считает Мармона неопасным. Но он может и ошибаться. Мне передали, что Мармон был очень взволнован, приветствуя Орленка. Может быть, он сможет быть нам полезным, вам надо будет с ним встретиться. Теперь вы знаете то же, что и я. Позвольте откланяться.

– Еще минуту! – попросила Фелисия. – Не могли бы вы назвать тех, кто хочет нам помочь?

Дюшан улыбнулся своей мягкой обаятельной улыбкой:

– Кроме учителя фехтования из Эльзаса Грюнфельда, есть еще мадемуазель Пальмира, верный друг. Паскини вы знаете. Затем еще два или три человека, которые докладывают, что происходит в Хофбурге и Шенбрунне, летней резиденции двора. И, наконец, графиня Липона, подруга графини Камерата.

– Липона? – переспросила Фелисия. – Вы имеете в виду Марию Липона? Я ее встречала в Риме.

– Да, это она. У нее небольшой особняк на Салезианергассе. Если вы с ней знакомы, это отлично. Она знает огромное количество народа и введет вас в лучшее общество. Эти люди могут быть вам полезны, и в них я уверен. За остальных я не могу поручиться. Теперь мне действительно пора уходить, у меня урок.

– Не уходите без подъемных… – Фелисия достала из секретера шкатулку: – Вы забыли ваши трофеи…

Дюшан открыл шкатулку. Комната наполнилась сиянием. В пламени свечей бриллианты, рубины, изумруды и сапфиры ожили, словно вулкан. Полковник протянул нерешительно руку, как будто боялся обжечься.

– Какое чудо! – выдохнул он, беря в руки колье из бриллиантов и изумрудов. – Неужели есть женщина, способная расстаться с такими украшениями во имя идеи?!

– Это не просто идея, это месть. Пока Бонапарт не займет французский престол, кровь моего мужа не будет отомщена. На это можно купить целый полк. И потом, я сделала с них копии, – добавила она с улыбкой.

– Я не сомневаюсь, что на вас копии покажутся подлинниками, но мне все-таки жаль вас их лишать.

– После Ватерлоо королева Гортензия отдала Императору свое последнее бриллиантовое ожерелье…

– А вы отдаете ваши драгоценности его сыну! И все-таки пусть они пока хранятся у вас. У меня бывает слишком много народа, и пока они нам не нужны. Когда настанет время, я покажу вам одного еврея из Жозефштадта. Он даст вам за них больше других, потому что я спас ему жизнь. А теперь позвольте откланяться скромному учителю фехтования, чтобы вы смогли начать светскую жизнь. Когда вы захотите меня увидеть…

– Это будет скоро, – заверила его Фелисия. – Я уже давно не фехтовала, мне надо тренироваться…

– Буду счастлив давать вам уроки.

Но взгляд его задержался на Гортензии, и Фелисия засмеялась.

– Я уверена, что госпожа де Лозарг будет приходить часто, чтобы следить за моими успехами. Не так ли, Гортензия?

– Конечно, я очень люблю фехтование…

Явная ложь, которой никто и не поверил, но она согрела сердце бывшего офицера Наполеона I.

– Героев, как и детей, надо подбадривать, – сказала Фелисия, когда полковник ушел. – Этому надо хотя бы иногда дарить улыбку. Не жалейте их для него.

Глава VII

Так начиналась жизнь в Вене…

Графиня Мария Липона была родом из Флоренции и славилась своей необыкновенной любовью к секретам и интригам, сложное искусство которых было доведено ею почти до совершенства. Не то чтобы она питала личную неприязнь к Австрии, где жизнь была довольно приятной, просто в детстве графиня наслышалась прекрасных историй о наполеоновских походах, как, впрочем, и Фелисия Орсини. Поэтому для нее сын Орла был законным наследником Империи и продолжателем великих дел своего отца. А так как его окружал ореол мученика, то с первой же встречи Мария Липона объявила, что юный принц достоин стать героем легенды.

– За его улыбку можно умереть, – иногда говорила она. И это были не пустые слова. Графиня была готова посвятить себя душой и телом узнику Хофбурга.

Когда-то в Риме ей доводилось посещать дворец Орсини на площади Монте-Савелло и познакомиться с семьей Фелисии. А среди приближенных королевы-матери она свела тесную дружбу с графиней Камерата. Эта амазонка семейства Бонапартов нашла в ней одну из своих немногочисленных подруг, хотя женщин она обычно презирала. А Мария Липона почитала племянницу императора за ее сходство с ним и за ту храбрость, что заставила женщину броситься в неравный бой с Австрийской империей, чтобы спасти своего кузена от ужасной судьбы, уготованной ему Меттернихом.

С тем большим сожалением Мария Липона проводила свою подругу в Прагу, когда план по спасению герцога Рейхштадтского потерпел неудачу.

Поэтому она с радостью и почти с энтузиазмом встретила Фелисию и Гортензию, о прибытии которых сообщил ей Дюшан.

– Я чувствую, что ваш приезд утешит меня, так как я все еще тоскую после отъезда моей дорогой принцессы, – сказала она им. – Вы не представляете, как пусто стало без нее.

– Вы никогда не теряли веру в успех нашего дела? – спросила Фелисия.

– Должна признать, что я была близка к этому. Я до сих пор не могу понять, почему герцог Рейхштадтский не принял свою кузину так, как она того заслуживает. Но, насколько мне известно, он сам мечтает править Францией. Шевалье Прокеш-Остен говорит, что принц дрожит при одном упоминании имени родной страны. Он чувствует себя французским принцем до мозга костей… Но прореагировал он как типичный австриец.

– Когда слишком долго о чем-нибудь мечтаешь, всегда становится страшно, когда мечты вдруг начинают сбываться, страшно следовать за своей мечтой, потому что однажды все может рухнуть в один миг. Это страх слишком резкого пробуждения… Чего смогла добиться графиня Камерата?

– Боюсь, что немногого, ввиду недостатка денег. Бонапарты боятся авантюр, способных нарушить их покой, и не торопятся открывать кошельки. Графиня могла рассчитывать только на Дюшана и нескольких друзей…