Недостающее звено - Ахманов Михаил Сергеевич - Страница 74

Он смотрел на четыре фигуры, разглядывал их не спеша, то приближая, то отдаляя изображение, изучал их лица и позы, спокойные, грациозные и в то же время полные экспрессии и жизни. Мастерство скульптора восхищало его; поистине нечеловеческий дар, недосягаемое совершенство для землян, скованных физиологией собственной расы. Два пола, женщины и мужчины, а все остальное – уродство, давно изжитое отклонение… Но тот, кто создал эти статуи, мог сочетать в себе оба начала, и значит, выйти за границы, дозволенные человеку.

Вздрогнув, Ивар приложил к вискам ладони и энергично потер лоб. Эти мысли уже приходили к нему! Точно, приходили! Вспомнить, где, когда и при каких обстоятельствах, он не смог, но был уверен, что размышлял о существе, о мастере лоона эо, творившем неземную красоту. Это первое воспоминание потянуло за собой второе: теперь ему казалось, что он уже видел эти четыре фигуры, в таких же позах, на таком же постаменте, из того же камня, светлого мрамора, но не белого, а с золотистым оттенком. Видел! Когда? Ясно, что не в последние годы, раз в памяти не сохранилось подробностей! Где? Само собой, не в тех мирах, что патронируются Фондом, не на планетах хапторов, не на Горькой Ягоде, не на космической станции кни’лина… В музеях Земли, Венеры или Марса?.. Возможно, на Гондване?.. Там, в городах отдыха, на улицах и площадях, масса всяких статуй, и есть среди них инопланетные, весьма почтенной древности…

– Хорошо идем, – раздался голос командора. – Первый, то есть сержант, отслеживает направление, второму и третьему я велел следить за небом, четвертому… Нет, так дело не пойдет! – перебил он сам себя. – Первый, второй… Не годится! Нужно им присвоить имена. Так сказать, боевые клички. У тебя есть соображения?

– Ровным счетом никаких, – сказал Тревельян, погруженный в собственные мысли. Ему казалось, что если он видел эти статуи, то не на Гондване и не на Земле. Марс и Венера тоже отпадали, а на планетах лоона эо и в их астроидах он никогда не бывал.

Где же тогда?.. В голографической записи? В сети Ультранета?.. Во сне?..

– У первого имя есть, будет у нас Сержантом, – молвил призрачный Советник и на секунду задумался. – Остальным дадим боевые прозвища. Знаешь, как-то попалась мне старинная винтовка… редкая вещь, пулевое оружие, начало двадцать первого века… Вот в ее честь и назовем.

– Это как же? – поинтересовался Тревельян. – Винтовка одна, а мокрецов, не считая Сержанта, у нас пятеро.

– Одна-то одна, зато деталей много. Это было сложное устройство, не то что лазер. Штык, затвор, приклад, обойма, пуля… Так и назовем. Группа, отдаю приказ зафиксировать имена в порядке движения в колонне: первый – Сержант, второй – Штык, третий… – Командор перечислил клички и дождался подтверждения. Потом велел: – Стоп! Справа по курсу непонятный объект. Пуля, произвести разведку!

– Что за объект? – встрепенулся Ивар.

– Ложбина, а в ней какие-то обломки. Сейчас я прикажу трафору дать это место крупным планом.

В голографической картине, окружавшей Ивара, раскрылось окно. Теперь он мог следить за Пулей, шагавшим к подозрительному углублению, и разглядывать валявшийся там корпус разбитой машины. Вероятно, это был трипод, наполовину засыпанный песком и будто бы обглоданный – в куполе и обшивке зияли дыры, оружие исчезло, от треножника с лапами-ходулями осталась только красноватая пыль.

– Похож на наших бойцов, – заметил командор. – Давно тут лежит. Я бы сказал, не первое десятилетие.

Пуля внезапно остановился. Стволы орудий в его куполе пошли вниз и глядели теперь на останки собрата.

– Хмм… – пророкотало в вокодере. – Что-то странное творится, малыш… Сообщение от Пули: двигаться дальше опасно. Сейчас я попробую уточнить.

Наступила тишина. Ивар разглядывал лощину, соображая, что на природную складку рельефа она не походит, а выглядит точно округлая яма или воронка с осыпавшимися краями. В центре, где находился разбитый трипод, ее глубина составляла метров восемь-десять.

– Я опросил Пулю и Сержанта, – произнес командор. – Понять их нелегко, три извилины в мозгах и те прямые… Сообщают, что в этой ямине таится что-то живое и неприятное. Надо бы проверить. Больше знаешь, дольше проживешь.

Повинуясь его приказу, Пуля шагнул к воронке и начал спускаться вниз. Грунт проседал под его тяжестью, и Тревельяну показалось, что от ступней гиганта растекаются песчаные волны. Затем в них стали появляться крохотные углубления с черными точками посередине, словно кто-то буравил песок, стараясь выбраться наружу. Их было все больше и больше, и наконец земля вокруг треножника разверзлась и закипела. Мириады крохотных тварей потоком хлынули из невидимых нор, облепили треножник, ринулись вверх, карабкаясь по обшивке огромной башни, вгрызаясь в пластиковую броню. Пуля покачнулся, его орудия ударили длинными струями огня, но легионы врагов, неисчислимых, как дождевые капли, ползли и ползли из песка. Треножник уже превратился в большой шевелящийся ком, и первые темные струйки достигли купола с орудиями.

– Микророботы, – произнес Советник. – Что-то подобное есть у хапторов, а вот у нас… Нет, не помню, производилось ли такое оружие. Если и было, то недолго. Кибервирусы эффективнее.

Пуля раскачивался все сильнее и сильнее. Из бойниц его купола выплескивал огонь.

– Мозг! – позвал Тревельян. В ответ что-то пискнуло. – Не понимаю тебя. В чем дело?

– Прошу простить, эмиссар. – Голос трафора казался чуть слышным. – Достойный ньюри занял мой речевой аппарат. Я сформировал дополнительный, но он не очень совершенен. Желаете отдать приказ?

– Ты ведешь запись?

– Да, как вы распорядились. Записываю все существенные эпизоды.

– Хорошо. Продолжай в том же духе.

Ноги Пули подломились, разъехались, и он грузно опустился на песок, раздавив днищем останки погибшего робота. Вероятно, крохотный враг уже терзал искусственные мышцы, поддерживающие корпус трипода. Темные ручейки струились на самый верх башни, к орудийному куполу, но батарея еще продолжала стрелять.

– Этого бойца мы потеряли, – сказал Тревельян.

– Все равно он лишний. Новая информация дороже. – Кресло под Иваром заколыхалось, словно командор ворочался в теле трафора. Потом он сказал: – Сержант утверждает, что эти мураши – не оружие. Форма кремнийорганической жизни, распространенная на всех материках. Они пожирают энергию и ценное сырье, в первую очередь металлы, а их тела перерабатываются владыками. Это утильщики, парень. Думаю, на месте схватки Стручка с Фардантом их сейчас полным-полно.