Огненный дождь - Афанасьев Роман Сергеевич - Страница 6

– Это хорошо, – следопыт перевернулся на другой бок, – из тебя еще выйдет толк. Только быстро ходить научишься, и порядок. Будешь следопытом.

– Темноты теперь боюсь, – пожаловался Слепой, – так и кажется, что кто-то подкрадывается в темноте.

– Ты же нормально видишь ночью! – изумился Ворон.

– В темноте-то я вижу, только все равно – от природы то я вижу плохо! Вот и сейчас, кажется кто-то крадется к нам, а никого не видно.

– Ну ка, помолчи, – сказал следопыт и прислушался, – ерунда все это. Нет тут никого.

В ту же секунду комья земли полетели вверх прямо из под ног Слепого.

– Дерьмо! – взвизгнул подросток. – Я так и знал!!!!

Ворон подхватил железный штырь, что таскал с собой, и ткнул прямо в центр этого земляного фонтана. Слепой откатился подальше и теперь наблюдал за тем, как следопыт тычет своей железкой в землю. Наконец земля прекратила свой бешеный танец, а следопыт осторожно нагнулся к земле и что-то поднял. Это оказался огромный червяк – длиной в два метра и толщиной в руку взрослого мужчины. Он весь был облит какой то слизью и облеплен комьями земли, которая постепенно намокала от слизи и превращалась в грязь.

– Что это? – с отвращением спросил Слепой, не решаясь подойти – тварь продолжала дергаться в руке следопыта.

– Земляной Змей, – спокойно ответил Ворон, – он не очень опасен. Его привлекло тепло наших тел и он подобрался поближе. Он питается мелкими тварями, но с человеком ему не справиться.

– Чего они все ночью-то лезут, – буркнул Слепой возвращаясь к своим вещам, – поспать не дадут.

– В холмах ночная жизнь, – ответил Ворон и, размахнувшись, бросил змея подальше в темноту.

– Днем слишком жарко, вот все твари и выползают ночью, – продолжил Ворон усевшись на землю и вытирая прут от слизи. – А ты что, думал я по жаре тащусь, потому что мне нравиться? Ночью бы мы далеко не ушли.

Следопыт устало опустился на землю, лег на спину и потянулся:

– Погоди, – подросток подсел ближе, – слушай, тебе, правда не интересно, что было в тех бумагах?

– Каких? – следопыт приподнялся на локте, – в тех, что ты вытащил из огня?

– Да, в них.

– Конечно интересно, – Ворон сел, – просто столько всего навалилось, не до них было.

Слепой запустил руку в сумку и вытащил скомканные листы. Расправляя обгоревшие страницы, он спросил:

– Чего ты их в костер кинул? Тебе разве Сыщик не говорил все книжки нести в убежище?

– Говорил, – Ворон кивнул и потянулся к сумке, – я книжку-то и прихватил, а это бумажки как бумажки.

Следопыт извлек из сумки книжку и протянул ее своему спутнику. Это была тонкая книжица в твердом картоном переплете. Обложка истерлась так, что было совершенно не разобрать, что на ней нарисовано. Подросток схватил книгу обеими руками, бросив листы на землю, и жадно впился взглядом в печатные страницы. Ворон взял большой ком рассыпающийся земли и аккуратно придавил брошенные листы так, что бы их не унес ночной ветер.

Подросток вздрогнул и захлопнул книгу.

– Ты что? – Спросил следопыт.

– Это ерунда, – сказал тихо подросток рассматривая обложку.

– Почему?

– Это фантастика – человек придумал то, чего нет, чтобы позабавить других. Минимум информации. Все придуманное.

– Чего ж ты вздрогнул так? – следопыт забрал книгу из тонких рук подростка и принялся переворачивать пожелтевшие страницы.

– Это книга о людях, выживших после ядерной войны, – Слепой поднял голову и из его глаз глянула боль, – человек придумал книгу о мире, прошедшем ядерную войну, чтобы позабавить кучку идиотов.

Следопыт медленно закрыл книгу и положил ее на землю рядом с собой. Обычная бумага, приносящая с собою боль.

– Ладно! – резко сказал Ворон, подхватил книжку и спрятал в сумку – что в бумагах-то?

Подросток вскинул голову, словно очнувшись от сна – и нащупал скомканные листы. Стряхнул с них землю и разгладил на коленке.

– Это обрывки дневника, написанного в первые дни войны. Очень интересно. Седой за них правую руку отдал бы. Я тебе сейчас почитаю.

– Так темно же!

– Что? – подросток глянул в темное небо, – да нормально, мне все видно! Слушай:

– А дальше я еще не прочитал, – смущенно сказал Слепой и аккуратно сложил бумаги. Следопыт смотрел прямо перед собой и молчал. Кусочек чужой жизни потряс его. Это совершенно чужая жизнь, которая подошла к концу. Словно он заглянул в одно из старых окон, и тени прежних дней ожили перед ним. В ночной тишине ему слышались чужие голоса и шорох одежд. Следопыт застыл в молчанье, пытаясь понять, как это – жить в другом мире, мире войны и боли. Минуты тянулись одна за другой, вязкие как болото.

– Да, – наконец покачал головой Ворон, – огненный дождь. Вот как, оказывается, это выглядит. Ладно, завтра надо снова идти, ты давай бросай чтение и спи! А то завтра будешь опять ныть.

Слепой не ответил. Ворон схватил винтовку и обернулся – Слепой мирно посапывал на голой земле. В маленьком кулачке он сжимал обгоревшие листки, которые были бесценны. Следопыт тихо поднялся, вытащил бумаги из руки спящего подростка и осторожно сложив их, положил в сумку. Затем он снял курку и накрыл ее Слепого.

– Ну, он явно не безнадежен, – прошептал следопыт.

Он переложил патроны для винтовки из сумки в свой карман и снова лег, прижимая винтовку к замерзшему боку.

Утро встретило их ярким солнечным светом – тучи исчезли, и теперь палящие лучи солнца беспрепятственно падали прямо на выжженную землю. Едва заметное марево, дрожащее в ярких лучах, пряталось между холмами. Теперь путешественники шли молча, берегли влагу, что теряется при разговоре.

Первым не выдержал Слепой:

– Ворон, ты под ноги-то смотришь?

– А что? – буркнул тот, наклонив голову.

Слепой ковырнул носком сапога ломкую корку спекшейся земли и из-под нее показался желтый булыжник.

– И что? – спросил Ворон нагибаясь и рассматривая камень, – вроде крашенный кирпич.

– Ты цвет оцени! Желтый! Помнишь сказку такую, там про дорогу из желтого кирпича было?

– Шутники, мать их, – следопыт выпрямился, – сказок начитались.

– Ворон, куда мы идем? – Слепой ухватил спутника за рукав.