Анимация - Афанасьев Роман Сергеевич - Страница 1

Роман Сергеевич Афанасьев

Анимация

Северная Америка. Штат Вашингтон. Нью-Вашингтон

Серебристая капля двухместного кара поднялась над крышей коттеджа и поплыла в сторону небоскребов Сити, видневшихся на горизонте. Бенджамен Самерсон посмотрел вслед служебной машине и довольно причмокнул. Впереди два выходных — чудесное время, когда можно забыть о должности главы департамента связи Нью-Вашингтона и предаться скромным радостям жизни. Загородный дом, зеленая лужайка, спокойствие, разлитое в прозрачном воздухе… Что еще нужно для счастья?

Дверь дома узнала прикосновение ладони хозяина и легко распахнулась. Самерсон, сорокалетний толстячок в дорогом синем костюме, выглядевший прекрасной иллюстрацией к слову «босс», вернулся с работы, чтобы провести уикэнд в загородном коттедже. Бен величественно вступил в прихожую.

— Дорогая, я дома! — возвестил он глубоким басом.

Славная традиция. Ее неустанно соблюдали многие поколения Самерсонов, начиная с позапрошлого века. Эти волшебные слова давали отмашку домашним — глава семейства вернулся, пора собирать на стол, зажигать свет, начинать суетиться…

Супруга не отозвалась. Самерсон тяжело вздохнул, жалея, что на дворе не позапрошлый век и начал раздеваться. Шкаф покорно принял в свое нутро и дорогие ботинки, и пухлый портфель, и сложенный пополам плащ. Обувшись в домашние тапочки, выданные шкафом, Бен поднялся на второй этаж по широкой лестнице с роскошными деревянными перилами. В этом году натуральное дерево снова вошло в моду.

Сворачивая в коридор, ведущий в правое крыло, Бен услышал шум голопроектора. Салли снова смотрела сериалы. Бен покачал головой, взглянул на часы и решил не отвлекать жену. Ему и самому пора в любимое кресло у экрана Три-Ви.

В спальне он скинул костюм, облачился в мохнатый домашний халат с лиловыми шелковыми отворотами и отправился в кабинет. Там Самерсон плеснул в стакан виски на два пальца, выбрал сигару и уселся в кресло, стоявшее посреди зала.

Не успел он прикурить великолепный «апман», как стена замерцала, почувствовав, что хозяин дома.

— Канал А-восемнадцать, — велел Бен, откидываясь на спинку кресла.

— Вечерний показ двести тридцать второй серии «Серебряных Шлемов», вторая часть текущего сезона, — объявила мерцающая стена грудным женским голосом. — Две минуты до начала.

— Включай, — милостиво разрешил Бен.

Это был его любимый рисованный сериал. Именно этот. Конечно, еще оставались «Большие Тигры» и «Почемучки», но «Шлемы» — другое дело. Этот сериал Бен смотрел уже лет пять и по-прежнему его любил. Самерсон вообще любил аниме. Конечно, только самое настоящее, японское. Китайские, корейские и даже русские поделки его не интересовали. Еще в детстве Бен приобщился к волшебному миру этой вершины искусства анимации. В десять лет он увидел один из первых Три-Ви сериалов и навсегда влюбился в изящество рисованных фигурок. Он забросил комиксы, эту вредную жвачку для мозгов, и, несмотря на возраст, понял, что должны смотреть по настоящему культурные и образованные люди.

Маленький Бен рос вместе с героями любимых сериалов. Они стали его лучшими друзьями, его соседями, наставниками и учителями. Повзрослев, он не оставил своего увлечения. Самерсон просматривал старые сериалы, следил за новинками, собирал коллекции на цифровых носителях. Более того, он стал членом нескольких фэн-клубов и часто встречался с единомышленниками. В самый большой клуб, где Бен состоял сейчас, входили его босс, мэр и еще несколько избранных лиц. Всех их объединяла тяга к прекрасному искусству — аниме.

Стена голопроектора налилась багрянцем, мигнула и выдала заглавные титры «Серебряных Шлемов». Бен с заметным удовольствием хлебнул из стакана виски и погрузился в хорошо знакомый мир широкоглазых красоток и громоздких боевых роботов.

Но через пару минут стакан выскользнул у него из рук. Сигара, выпав из разинутого рта, упала на пол и откатилась к ножке письменного стола. Бен даже не заметил этого, он не мог оторвать взгляд от экрана. На нем творилось такое, чему Самерсон не мог подобрать названия.

По экрану бежала строка, сообщавшая, что это последняя серия «Серебряных Шлемов» — не в сезоне, не в части, а вообще. Такого не могло быть. Не мог сериал закончиться просто так, одной серией, это было бы слишком жестоко. Мордашка только добилась благосклонности Исимы, Большие Боевые Роботы уничтожили Секретную Базу Темного Владыки, но сам Владыка, тайно симпатизирующий Мордашке, отступил в страну Черной Феи и примкнул к ее фаворитам. Темные Армады наступали на Базу и уничтожали все, что встречали на своем пути. Мир захлебнулся в крови, и это просто не могло быть концом!

С ужасом Бен взирал на исходящий призрачными огнями экран. Там происходило нечто невообразимое. Прочные союзы рушились, любовь оборачивалась изменой, дружба — предательством, жизнь — смертью. Умирало все. Умирал сериал, герои и сам Бен.

Все двадцать минут, отпущенные на демонстрацию, Самерсон просидел на кончике кресла, подавшись вперед, завороженный ужасным зрелищем. Его массивный, гладко выбритый подбородок чуть подрагивал, в такт частящему сердцу.

Последняя сцена вырвала из его груди стон. Мордашка и Исима, две девчушки, только вступавшие в большую жизнь и стоящие планы на будущее, сумевшие пронести любовь друг к другу через вихри войны, умирали. В рубке разбитого боевого робота царила невесомость. Крупные капли крови, похожие на лепестки роз, медленно вальсировали среди обломков, постепенно превращаясь в алую метель. Девушки, в боевой форме космофлота Земли, в этих очаровательных коротких юбочках и белых топиках, прощались друг с другом. Две хрупкие руки встретились среди обломков. Девочки обнялись на прощанье и поцеловались. Кровавые лепестки заполонили весь экран, скрывая Мордашку и Исиму от глаз Самерсона, но он успел рассмотреть, что умерли они одновременно. Их головы запрокинулись, руки обмякли, и они остались кружить в невесомости, как две пустые оболочки, из которых ушли жизнь и любовь.

Голопроектор полыхнул алым, словно экран залила кровь и страшное слово «конец» проступило на стене, подводя итог сериалу, героям, жизни…

Бен, ошеломленный и подавленный, замер в кресле. Потом поднялся и, шаркая как немощный старец, подошел к письменному столу. Он наступил на сигару, растер ее в пыль, но даже не заметил этого. Дрожащими руками открыл верхний ящик стола. Там, на зеленом сукне лежал револьвер. Smite and Wesson тридцать восьмого калибра, доставшийся Самерсону в наследство от деда — простого полицейского. Всего лишь семейная реликвия.

Бенджамен достал револьвер и приставил его ко лбу. Самерсона тошнило, по телу разлилась предательская слабость. Он чувствовал себя больным и уставшим. И все же, несмотря ни на что, твердо знал, что нужно делать. Палец дрогнул, взводя курок. Силы покидали Бена, но он знал — осталось немного.

Выстрела никто не услышал. Жена Самерсона, Салли, лежала в ванной со вскрытыми венами. Ее сериал, о двух влюбленных мальчиках, покончивших жизнь самоубийством из-за того, что их разлучили жестокие родители, закончился на полчаса раньше.