Мужество в наследство - Абрамов Александр Семенович - Страница 16

Решили послать в разведку Мысикова.

— Главное — узнай, есть ли там немцы. Только не торопись, будь осторожен, — наставительно предупредил Дивиченко. — В случае чего — действуй по обстановке, но на рожон не лезь.

Сказал это командир не случайно. Лишь вчера их подстерегла опасность там, где ее совсем не ждали. Они зашли утром в деревню, где немцев не было. Остановились у пожилой приветливой хозяйки. Мечтали поесть, отдохнуть и по возможности раздобыть продукты в дорогу.

Случайно Журавлев узнал, что в соседнем доме живет человек, поддерживающий связь с карателями. Не мешкая ни минуты через огороды ушли в лес. Только скрылись из виду, как в деревне раздались выстрелы. Стоило им задержаться в доме еще несколько минут — могли попасть в руки врагов.

Маскируясь в кустарнике и высокой траве, Мысиков добрался до заброшенного на околице сарая, поднялся на чердак. Отсюда хорошо просматривалась единственная улица. Два дома были сожжены, на их пепелищах торчали, словно надгробья, закоптевшие печные трубы.

Не прошло и часа, как Мысиков вернулся.

— Хутор небольшой, — переводя дыхание, сказал он. — Дома закрыты, окна заколочены. Не видно ни одной живой души…

Дивиченко посмотрел на грустные лица друзей и, перемешивая русские и украинские слова, сказал:

— Що ж вы, хлопци, зажурылыс? Выше головы! Володь, мабуть, ты яку думку маешь? Кажи.

— Скажу, — ответил Журавлев. — Хаты надо проверить все, их тут немного. Но отоспаться лучше в каком-нибудь заброшенном сарае. Рисковать не стоит. Ты же, Коля, сам говоришь: береженого бог бережет.

Летчики обследовали дома, однако не обнаружили никаких признаков присутствия человека. Все свидетельствовало о том, что люди давно покинули жилье. Хутор будто вымер. Не удалось найти и ничего съестного. Пришлось голодными ложиться спать. Выбрали старый сарай на отшибе, но прежде чем залезть на сеновал, напились воды из стоявшей у сруба деревянной бочки.

Утолив жажду, Журавлев внезапно застыл, склонившись над бочкой: он увидел свое отражение в воде. На него смотрел незнакомый человек с впалыми, заросшими щеками, с глубокими провалами глазниц. «Неужели это я?» — с удивлением огорчился Владимир.

…На рассвете седьмого дня пути показался берег Дона. Здесь проходила линия фронта. Надежда на спасение переросла в уверенность. Воодушевленные близостью своих, они скрытно подползли к реке и бросились в воду. Но гитлеровцы их заметили, стали обстреливать. Над головами плывущих засвистели пули. К счастью, людей в реке увидели и с противоположного берега. Наши минометчики с автоматчиками открыли по фашистам беглый огонь. Это и помогло летчикам добраться до своих.

Раны и ожоги у всех быстро зажили. Лишь у Журавлева порой давала о себе знать острая боль в пояснице — результат травмы, полученной при ударе бомбардировщика о землю. Когда в медсанбате врач обследовал летчиков, Владимир даже не заикнулся о пояснице: опасался, что могут отправить в тыловой госпиталь, а то и вовсе списать с летной работы. А куда он без неба?

Почти весь сорок второй год Журавлев воевал в экипаже Дивиченко. В конце декабря командир воздушного корабля погиб во время схватки с «мессершмиттами». Из подбитого и неуправляемого самолета Журавлев и остальные члены экипажа выпрыгнули с парашютами.

За время войны штурман Владимир Журавлев совершил сто пятьдесят боевых вылетов. Он сражался на Сталинградском, Юго-Западном, Белорусском и Центральном фронтах, участвовал в Курской битве. Его грудь украсили ордена Красного Знамени, Отечественной войны I степени и медали.

Встреча в конце войны Владимира Журавлева с выдающимся летчиком дважды Героем Советского Союза Владимиром Константиновичем Коккинаки определила его дальнейшую судьбу: он становится штурманом-испытателем новых типов самолетов. Ему довелось работать на машинах различной конструкции: А. Н. Туполева, С. В. Ильюшина, В. М. Мясищева. Проверяя в действии новые системы и оборудование, летал он и на боевых сверхзвуковых самолетах в сложных погодных условиях на больших высотах, нередко забирался в стратосферу. За долгие годы работы в авиации Журавлев стал штурманом высокого класса. Ему довелось перенимать опыт таких прославленных летчиков-испытателей, как М. Л. Галлай, С. Н. Анохин, Ю. А. Гарнаев, В. С. Ильюшин, чьи имена связаны с историей развития отечественной авиации.

В практике штурмана Владимира Журавлева были не только успехи. Случались и неудачи, не раз он лежал с травмами в гипсе. Но в конце концов становился в строй и продолжал испытывать новую авиационную технику.

В начале шестидесятых годов Журавлев перешел на новую работу: вместе с ведущим летчиком-испытателем и шеф-пилотом стал выполнять сложный комплекс испытаний вертолетов генерального конструктора Михаила Леонтьевича Миля.

В последних числах мая шестьдесят пятого года в центральной печати сообщалось о мировых рекордах, установленных советскими летчиками на вертолете Ми-10. Штурманом на нем был Владимир Владимирович Журавлев. Ми-10 находился еще в воздухе, когда на его борту приняли радиограмму: «Поздравляю с рекордом! Желаю успешной посадки. Миль».

А спустя неделю мать Владимира, Евгения Станиславовна, проживавшая в Свердловске, получила письмо. «Дорогая мамочка! Посылаю фотографию нашего экипажа после установления мирового рекорда с большим грузом. 26 мая мы побили рекорд американского майора Кларка. Свой рекорд мы посвящаем трудящимся Уралмашзавода. Будь здорова. Твой сын Владимир. 5 июня 1965 года».

Как опытный штурман, В. В. Журавлев участвовал в экспериментальном рейсе на вертолете Ми-10. С Воронежского авиционного завода на сборочное предприятие транспортировался комплект крыльев для сверхзвукового пассажирского лайнера Ту-144.

Сложность задачи заключалась в том, что габариты крыла нового самолета огромны, вес — шесть с половиной тонн. Его размеры не позволяли перевезти крыло ни по железной дороге, ни по шоссе. Обсуждался вариант транспортировки на барже по реке. Однако выяснилось, что нужно будет идти через каналы, а крыло шире любого шлюза. Решили использовать вертолет. Как правило, при транспортировке вертолетом грузов больших размеров применяется внешняя подвеска со специальной платформой, но крыло для Ту-144 не помещалось на платформе. Специалисты предложили крепить крыло к днищу Ми-10.

Во избежание просчетов изготовили макет крыла и попытались с ним подняться в воздух. И тут обнаружилось: крыло все время становилось поперек потока и начинало раскачиваться. К тому же Журавлев заметил, что крыло искажает показания приборов, установленных на вертолете. Поэтому штурману пришлось вести машину по наземным ориентирам. Этот уникальный перелет был благополучно завершен за несколько часов.

Журавлева нередко направляли в командировки за рубеж. Там он во время показательных полетов демонстрировал новейшие образцы советских винтокрылых машин. С этой же целью Владимир Владимирович посетил Японию, Швецию и Голландию, Индию и Пакистан, Иран и другие страны Европы и Азии.

Еще долгое время В. В. Журавлев руководил штурманской службой испытательного авиаподразделения.

А 22 февраля 1969 года он в составе экипажа летчика-испытателя первого класса В. П. Колошенко (впоследствии — Герой Советского Союза) вновь установил ряд мировых рекордов на вертолете В-12.

Эти достижения советских вертолетчиков внесены в таблицу мировых рекордов Международной авиационной федерации.

За установление мировых и всесоюзных рекордов на различных видах вертолетов В. В. Журавлеву, восьмому авиатору в стране, присвоено звание «Заслуженный штурман-испытатель СССР», он награжден золотой медалью ФАИ и орденом Трудового Красного Знамени.

…27 марта 1982 года коллектив уралмашевской школы № 22 имени А. М. Горького, в которой учился Владимир Журавлев, отмечал свое пятидесятилетие. На улицу Красных партизан, дом номер четыре, из разных городов страны съехались бывшие учащиеся школы. Встретились люди, убеленные сединами, многие из них не виделись десятки лет и с трудом узнавали друг друга. Какая это была незабываемая встреча!