Мера любви - Бенцони Жюльетта - Страница 7

— Убирайтесь к черту, святоша, — прохрипел он пропитым голосом. — И не вздумайте снова явиться. Вы узнаете, кто здесь хозяин. Еще не родился тот, кто выгонит меня отсюда!

Ошеломленная толпа расступилась.

— Сеньора, — начала было Катрин. Но вдруг глаза ее округлились, и она остановилась на полуслове.

— Лоиз! Боже правый!

Они не виделись больше пятнадцати лет. Катрин была так потрясена, что не сообразила, радоваться ей или огорчаться.

Несмотря на необыкновенное самообладание, настоятельница тарского монастыря бенедиктинок испытала такое же волнение.

— Катрин! — воскликнула она, — Ты здесь? Какими судьбами?

— Я еду из Шатовилена, где умерла наша мать. Там же мы пережили осаду. А ты Лоиз, как?.. Старшая сестра нахмурилась.

— Не следует больше называть меня Лоиз, — сказала она, — я теперь мать Агнесса аббатства Святой Радегунды.

Катрин сдержала улыбку. Это было так похоже на Лоиз: вечно она прячется за приличиями, как за охранную грамоту. Внешне сестра мало изменилась. Похудела, и белый цвет кожи стал чуть темнее. Нос ее всегда был немного длинноват, а сейчас напоминал лезвие ножа. Красивые глаза по-прежнему сохранили нежный лазурный цвет.

— Ты хочешь, чтобы я называла тебя матушкой? — процедила Катрин сквозь зубы, пока Лоиз не слишком дружелюбно разглядывала ее молодых спутников.

— Кто они? спросила она.

— Мой конюх Готье де Шазей, мой паж Беранже де Рокморель. Теперь объясни, сестра моя, кто этот негодяй, что выбросил тебя за дверь нашего дома.

Гнев Лоиз, угасший было от неожиданной встречи, вспыхнул с новой силой.

— Слуга Сатаны! Проклятый брат этой шлюхи, с которой наш несчастный дядюшка связал судьбу. Грязная оборванка!

— Я знаю. Так он на ней женился?

— Я этого не знаю, потому что не могу его увидеть. Я на несколько дней оставила монастырь, чтобы узнать последние новости и навестить дядюшку. На это мне пришлось испрашивать разрешение у самого епископа. Вот чем закончилась моя попытка, дядюшку постоянно охраняют.

— Посмотрим, получится ли у меня!

Под взглядом своих спутников, в любую минуту готовых сразиться врукопашную с этим чудовищем, молодая женщина направилась к лавке. Перед тем как переступить порог, Катрин подозвала мальчугана, ожидающего продолжения «спектакля».

— Ты хочешь заработать монету?

— Еще бы! Кто же этого не хочет, госпожа.

— Тогда ответь мне, кто возглавляет дворцовую гвардию? По-прежнему Жак де Руссе?

— Да, он.

Порывшись в кошельке, Катрин достала обещанную монетку и сунула ее в руку ребенка.

— Найди его и приведи сюда! Скажи, что тебя послала Катрин.

— Какая Катрин?

— Просто Катрин. Пусть он тотчас же придет к Матье Готрэну и прихватит с собой нескольких лучников. Мне нужна его помощь!

— Зачем вам нужна гвардия? — возмущенно запротестовал Готье. — Мы разве не в состоянии за вас постоять?

— В общем-то да, но надо учитывать силищу этого медведя. Несколько вооруженных людей будут выглядеть убедительнее.

— Что ты собираешься делать? — обеспокоено спросила Лоиз.

— Увидеть дядюшку любой ценой, клянусь памятью нашей матушки. Я не уйду отсюда, не проникнув в дом!

В лавке было темно, и сначала Катрин ничего не могла разглядеть. Она узнала знакомый запах нового сукна и горячего воска. Когда глаза привыкли к темноте, Катрин увидела на прежнем месте настенные шкафы на железных петлях, в которых хранились самые дорогие ткани.

Из глубины лавки, где Катрин провела столько времени над огромными книгами в пергаментном переплете, сверяя дядюшкины счета, раздался слащавый голос:

— Что я могу предложить госпоже? Я полностью в вашем распоряжении и смею утверждать, что нигде в городе вы не найдете такого выбора сукна из Испании, Фламандии или Шампани, шелка с Востока…

Голос принадлежал хозяйке, стоявшей за прилавком, на котором были разложены образцы тканей. Это была смуглая, с зеленоватыми глазами женщина среднего роста, примерно того же возраста, что и Катрин. Ее черные густые волосы выбились из-под чепца тонкого полотна, отделанного кружевами. Она была хорошо сложена. Пышная грудь бесстыдно натягивала прелестный серовато-зеленый бархат ее платья, на котором призывно позвякивали золотые цепочки. Платье было прикрыто фартуком из той же ткани, что и чепец. Если эта женщина была любовницей дяди, она, несомненно, стоила ему больших денег. Справедливости ради следовало признать, что она была довольно красива и потому способна свести старика с ума.

В то же время Катрин охватило странное чувство: ей показалось, что она уже где-то видела эту женщину. Но при каких обстоятельствах?

Она холодно прервала поток красноречия хозяйки.

— Вы Амандина Ля Верн?

Брови той поползли вверх, а угодническая улыбка исчезла с лица.

— Да… я, это я, но я не…

— Я графиня де Монсальви и приехала повидать дядюшку Матье! — спокойно сказала Катрин. — Проводите меня к нему!

Амандина смотрела на нее, не произнося ни слова. Катрин повернулась к Лоиз и добавила:

— Преподобная мать Агнесса, которую вы только что выгнали за дверь, — моя сестра. Я хочу, чтобы вы поняли, — вам не удастся так же легко отделаться и от меня!

Амандина разглядывала незваную гостью, которая была так хороша в простом костюме из добротной вишневой ткани.

Как и все в Бургундии, она знала легендарную историю любви этой женщины и герцога. Несмотря на душещипательные рассказы этого старого осла Матье Готрэна, уже прошло немало времени, и вся эта история уже казалась вымыслом. Но вот неожиданно Катрин де Монсальви снова появилась. Она была так же красива, и из-под приспущенной вуали на Амандину пристально смотрели большие фиалковые глаза.

— Матье? Его здесь нет, — ответила она без тени замешательства. Ей, видимо, потребовалась помощь, и она позвала брата:

— Филиберт, иди сюда на минутку!

— Сейчас, сейчас.

Мужчина, который выгнал Лоиз, появился в дверном проеме, полностью закрыв просвет.

С трудом можно было отыскать сходство между братом и сестрой. Он был моложе, а вместо миловидности Амандины у брата на лице проступало выражение первобытной свирепости. Ему отводилась в доме роль сторожевой собаки, следящей за исполнением прихотей хозяйки, и, в частности, устранение любопытных.

— Что случилось, Амандина? Я тебе еще нужен? — прогудел он, прочищая зубы гусиным пером.

— Они хотят видеть отца Матье, — ответила она, кивая в сторону четверых посетителей.

— Еще? Это что, эпидемия? — Вдруг он заметил Лоиз и взорвался:

— А вы что сюда явились? Я ведь запретил вам переступать порог этого дома.

— Довольно, — сухо прервала его Катрин. — Мы немедленно хотим видеть нашего дядюшку.

— Не стоит нас задерживать, — заметил Готье, поигрывая шпагой. Он еле сдерживался, чтобы не броситься на грубияна.

Филиберт открыл рот, чтобы узнать, что это за дама перед ним, но Амандина, приподнявшись на цыпочках, прошептала ему что-то на ухо, и его нахмуренное лицо внезапно озарила улыбка.

— О! госпожа… о! Какая гостья! И ты заставляешь графиню стоять, Амандина? Кресло ей скорее!

— Речь не об этом! Я пришла не для того, чтобы беседовать с вами. Я немедленно хочу видеть своего дядюшку!

— Мы прекрасно понимаем, госпожа. Для нас было бы величайшей радостью проводить вас к нему. Но его здесь нет!

— Нет? Так где же он?

Вероятно, в своем доме в Марсаннэ. Приближается время сбора винограда, и вы знаете, что отец Матье…

Я попросила бы называть его господин Готрэн, — воскликнула Лоиз, шокированная манерами парня.

Хорошо, господин Готрэн, если вам так больше нравится, он наш лучший друг…

Катрин отметила про себя, что Филиберт назвал дядю Матье другом, и она зря опасалась, что прелестная Амандина женила его на себе. К счастью, этого не произошло…

Вам надо ехать в Марсаннэ, — продолжал Филиберт.

Вдруг чей-то голос произнес:

Это ни к чему, его нет в Марсаннэ. Вот уже целых три месяца он туда не показывался!