Мария — королева интриг - Бенцони Жюльетта - Страница 45

Мария лишь пожала плечами. Огорченное лицо маленькой королевы напомнило ей странные слова Стини, и теперь она испытывала нечто вроде угрызений совести от того, что оставила ее в его власти. Мария догадывалась, что тот способ, о котором он говорил, состоял в том, чтобы сделать жизнь Генриетты-Марии невыносимой и тем самым вынудить ее просить супруга отпустить ее повидаться с матерью и братьями — под его наблюдением! Это было, по правде говоря, довольно подло.

Между тем ее так раздражала безмятежная радость мужа, что она решила подпортить ему настроение:

— Не радуйтесь преждевременно возвращению в родные пенаты и возобновлению теплой дружбы с вашим дорогим государем! Нас могут поджидать сюрпризы.

Глава VIII

ЗИМНИЙ САД

Мария не ошибалась, опасаясь возвращения во Францию. Двор в это время был в Фонтенбло, спасаясь от парижского зловония, усугубленного августовской жарой. Поэтому Шеврезы заехали в столицу лишь для того, чтобы оставить свой багаж. Однако и этого времени им хватило, чтобы узнать о последствиях дерзости Бекингэма в амьенском саду.

Король был извещен матерью, чье лицемерное перо на сей раз достигло настоящего совершенства: «Не могу не сообщить вам правды, но уверяю вас, что все это несерьезно. Даже если бы ваша жена захотела совершить нечто дурное, ей бы не позволили, поскольку за нею наблюдали. Конечно, милорд Буккенкан1 продемонстрировал к ней больше чем просто уважение: любовь — но что с того! Молодым женщинам непросто защитить себя от мужских ухаживаний…» Несложно представить себе реакцию столь мрачного ревнивца, каким был Людовик XIII! Допрошенная в первую очередь как участница злополучного путешествия, принцесса де Конти, смеясь, заявила, что ручается за добродетель Ее Величества от пояса до пят.

Этот слегка резковатый юмор и высокое положение спасли ее от грозы, обрушившейся на королевское окружение. Мадам дю Верней была удалена от двора, так же как и оба шталмейстера Анны, шевалье де Жар и Пютанж. Бог знает почему, были изгнаны врач Риппер и один из слуг мадам де Верней. Исповеднику короля, отцу Сегирану, было поручено объявить об этом королеве. На другой день он снова пришел к королеве, чтобы сообщить, что у нее забирают также Пьера де Ла Порта, про которого сперва забыли, так как он был болен и лежал в постели. Чтобы покинуть дворец, давалось два часа времени. Тогда возмущенная Анна попросила священника передать ее супругу, чтобы он «раз и навсегда определил список людей; которых он желает удалить, чтобы более к этому не возвращаться»! Что до истинного виновника, наглеца Бекингэма, то ему (хоть он и не подозревал об этом) было запрещено находиться во Франции.

Имя англичанина произносили тогда на французский лад. Эта форма некоторое время сохранялась в названии охотничьей шапочки из черного бархата, моду на которую он ввел во время своего пребывания в Париже.

Людовик XIII ни под каким видом не хотел больше ни видеть его, ни слышать о нем.

— Вам повезло, что вы уехали в Англию с мадам Генриеттой-Марией, — заключил Бассомпьер, который, заехав по делу в свой Арсенальный дворец, счел необходимым предупредить путешественников. — Даже не знаю, что с вами сделали бы. Возможно, вам следует отпустить вашего супругу одного в Фонтенбло?

Несмотря на уверенность в себе, Мария почувствовала, что бледнеет. Однако она сохранила хорошую мину и даже рассмеялась:

— Боитесь, что меня отправят в Бастилию? Не я затолкала королеву в эти заросли, где этот безмозглый Бекингэм попытался ее изнасиловать! Я не нанималась охранять ее добродетель. Впрочем, она сумела ее сохранить, не так ли? Так стоит ли устраивать трагедию из такой безделицы!

Бассомпьер в свою очередь рассмеялся:

— Иностранный министр затащил в кусты королеву Франции, точно деревенскую девчонку на сеновал, и это вы называете безделицей? Моя прекрасная кузина, обычно в вашей хорошенькой головке больше здравого смысла.

— Что же я, по-вашему, должна делать?

— Я уже сказал: послать Шевреза прощупать почву.

— Ни за что! Мы поедем вместе!

— Я не думаю, что Мария сильно рискует, — вмешался Клод. — Я привез от короля Карла к нашему государю письма, полные самых лестных для меня и для нее отзывов. Карл выражает в них уважение и дружеские чувства к нам, и, думаю, его оскорбит, если с моей супругой станут дурно обращаться…

— В таком случае поступайте как знаете. Я дал вам совет исключительно по дружбе.

И к нему следовало прислушаться. Шеврез должен был как можно скорее доставить вверенные ему послания, и Мария настаивала на том, чтобы ехать с ним, но она уговорила его ненадолго заглянуть в Лезиньи, прежде чем направиться в Фонтенбло. Она хотела поговорить с Базилио. Они уже давно не виделись, так как, несмотря на желание Марии перевезти Базилио в Дампьер, он наотрез отказывался расставаться со своим убежищем и своими привычками. Быть может, из-за призрака Галигай, к которой он был так привязан.

Наконец, после нелегких размышлений, Мария отпустила своего супруга в королевскую резиденцию. Она чувствовала, что ему не терпится там оказаться, к тому же Мария хотела поговорить со своим кудесником наедине. Неплохо было бы также знать, к какому приему ей следует готовиться.

Слова Базилио звучали не слишком утешительно.

— Ты делаешь глупости, госпожа герцогиня, — сказал он с несвойственной ему суровостью. — Пытаясь повлиять на жизнь стоящих выше, ты рискуешь вновь навлечь на себя грозу, избежать которой тебе стоило таких трудов.

— Я и в тот раз была не виновата, и теперь ни при чем. Почему на меня всегда падает гнев за чужие ошибки?

— Потому что ты не так уж и невинна! И ты прекрасно это знаешь. И тем более ты должна быть признательна тому, кто защищает тебя своим именем. Он женился на тебе по любви…

— Можно сказать и так!

— Говорят, что у тебя есть любовник…

Мария встала со своего кресла и принялась кружить по комнате.

— Чего только не узнаешь о себе в вашей глуши! — раздраженно бросила она.

Это не произвело никакого эффекта на флорентийца.

— Звезды смотрят на мир, точно око Божье. Твоя звезда по-прежнему блестяща, но я видел над ней тень недоброй звезды. Берегись, чтобы она не затмила тебя!

Мария тотчас перестала расхаживать перед Базилио и посмотрела на него, нахмурив брови:

— Не нужно нравоучений, друг мой! Я приехала не за этим, а за тем, чтобы узнать, что меня ждет в ближайшем будущем! А тот, от кого ты пытаешься меня оградить… Знай, что я страстно люблю его. И он меня тоже!

— Ты в этом уверена?

— Что за вопрос? Женщина в таких делах не ошибается. А вот мужчинам не дано понять. Тебе — в первую очередь!

— И все же будь осторожна. Он единственный, кто может причинить тебе зло, госпожа герцогиня. Прочим же вредишь ты, ибо ты хочешь безраздельно повелевать ими.

— Будь добр, давай вернемся к тому, с чего начали! Я еду ко двору в Фонтенбло. Как меня там встретят?

— В соответствии с твоим положением и заслугами, полагаю. Как, по-твоему, Базилио должен узнать об этом?

— Но… — растерялась Мария, — ты же всегда предвидишь будущее. Или ты утратил свой дар ясновидения?

Базилио рассмеялся, взял молодую женщину за руку и усадил ее в кресло, встав перед ним так, чтобы помешать ей подняться:

— Базилио тебе скажет так: если ты опасаешься, что тебя схватят или что-то в этом роде, он может успокоить тебя: ничего подобного не случится. А вот потом Базилио боится за тебя.

— Почему?

— Потому что ты никогда не сумеешь усидеть на своем месте, так как в тебе живет страсть к интригам, подпитываемая безумной жаждой власти. Послушай меня, госпожа герцогиня! Оцени тех, на кого ты собираешься напасть, и спроси себя, способны ли они уничтожить тебя!

— Если только прежде они не потеряют свою власть! Не принимай меня за глупую гусыню, Базилио! И пропусти меня! Мне нужно ехать. Ты по-прежнему не хочешь обосноваться в Дампьере? Там так красиво! Думаю, тебе бы понравилось.