Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Эллис Джек - Ночная Жизнь Ночная Жизнь

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Ночная Жизнь - Эллис Джек - Страница 29


29
Изменить размер шрифта:

Ронни была расстроена, и у нее имелась достаточно веская причина расстраиваться. Саймон нашел себе подружку.

Это несправедливо. Особенно если учесть, что Бекки – довольно приятная девушка и очень трудно ее возненавидеть. Это уже верх несправедливости.

Ронни с Саймоном были друзьями уже почти два года, с тех пор как познакомились на одной из вечеринок, которые обожал устраивать Бобби. Они часто ходили куда-нибудь вместе, а потом, в основном по ее инициативе, вместе спали. Ронни чувствовала, что Саймон просто делит с ней постель, но продолжала надеяться на большее. Было в нем что-то, от чего у нее сжималось горло и становилось тяжело в груди. Он был совсем не похож на других мужчин, которых она знала. В нем было что-то такое, чего нельзя объяснить словами, какая-то сила, сидящая глубоко внутри. Ронни сама не знала, что это, и не смогла бы внятно объяснить свои ощущения. Она только знала, что это положительная черта и что Саймон Бабич в один прекрасный день, когда никто не будет этого ждать, непременно проявит свои скрытые потенциалы. Ронни не знала, в чем это найдет выражение. О богатстве, славе и успехе у нее были весьма смутные представления. Но она твердо знала, что если будет правильно себя вести, то окажется рядом с ним в тот день, когда он достигнет успеха и перестанет быть просто Саймоном. Да, вот именно, надо лишь правильно себя вести. А тут появляется Бекки Ратман, Бекки, которая, насколько Ронни было известно, еще два дня назад даже не была знакома с Саймоном. И которая, что было очевидно, хранила в себе то же необъяснимое свойство, что и он. Они распознали его друг в друге, и Саймон, наверное, даже на мгновение не вспомнил о ней, Ронни. Она ничего для него не значила. Едва эта мысль пришла ей в голову, Ронни тут же поняла, что это неправда. Саймон не такой. Наверняка он очень много думал о ней, об их отношениях. Анализировал, что же было между ними и могло ли это быть чем-то серьезным. Он, наверное, провел немало часов, размышляя о том, что почувствует она. Вот это на него больше похоже. В этом как раз и была та его черта, которая ей очень нравилась.

Ронни вздохнула и внезапно сообразила, что остановилась, и Бобби недоуменно на нее смотрит.

– А Бекки приятная девчонка, а? – сказал он.

– Да, – сказала Ронни и снова вздохнула.

– Извини.

– Да нет, ничего.

– Саймон хороший парень, – продолжал он.

– Это что, должно меня успокоить?

– Прости.

Какое-то время они молча шли по Восьмой улице, потом свернули на Хеннепин и пошли по ней в сторону Двенадцатой улицы. Навстречу им попадались машины, но прохожих почти не было. Ночь с понедельника на вторник. Только полные идиоты шляются по улицам в такое время. Дойдя до Двенадцатой улицы, они свернули на восток. Застроенная старыми зданиями, в которых размещались второразрядные коммерческие заведения и офисы, эта улица была не очень хорошо освещена и утопала в тенях. Бобби остановился у входа в переулок и посмотрел в темноту. В переулке было очень темно, но в другом конце мерцали огни Одиннадцатой улицы. Они казались очень далекими.

– Войдем?

– Нет.

– Перестань, мы же добровольно согласились.

– Меня прямо в дрожь бросает.

– Я свяжусь с Джеком.

Бобби взял передатчик и сказал в него:

– Эй, Джек, это Бобби.

– Слушаю тебя, Бобби.

– Мы на Двенадцатой и собираемся пройти по переулку до Одиннадцатой. Это… Сейчас посмотрю… Между Маркет и Второй авеню.

– 0'кей. Будьте осторожны.

– Конец связи. – Бобби ухмыльнулся и повесил рацию на ремень. – Всю жизнь мечтал сказать эти слова.

– Ты чокнутый.

Бобби рассмеялся и взял ее руку в свою:

– Пошли. Неужели тебе не хочется остаться со мной вдвоем в темноте?

– Не особенно.

На мгновение ей показалось, что Бобби обиделся. Впрочем, он тут же улыбнулся, шагнул в темноту переулка и потянул ее за собой. Ронни невольно прижалась к нему и крепко ухватилась за его руку. Темнота сомкнулась над ними, словно они вошли в пещеру. Не было видно ни зги, будто они висели над бездонной пропастью. Внезапно у Ронни закружилась голова. Она остановилась и навалилась на Бобби.

– Эй, ты в порядке? – спросил он.

– Нет.

Сама не зная почему, она вдруг заплакала. Страх прошел, и теперь она думала о Саймоне. Бобби обнял ее за плечи и крепко прижал к себе:

– Когда я сказал, что Саймон хороший парень, я имел в виду, что такая девушка, как ты, могла бы найти себе и получше. Никогда не понимал, что ты в нем нашла.

– Ты дурак, – усмехнулась она.

– Нет, я серьезно.

– И кто же этот «получше»?

Она шмыгнула носом и, отклонившись, посмотрела на Бобби. В темноте их лица казались двумя светлыми пятнами, висящими друг перед другом. Бобби улыбнулся.

– Ну я, например.

– Ты и я?

– Неужели тебе никогда это не приходило в голову?

– Честно? Никогда.

– И почему же?

– Потому что ты мой друг.

– Ну да, и что?

– Это было бы как кровосмесительство. Все равно что спать с братом.

– Иди ты! А у тебя что, есть брат?

– Нет.

– А брат стал бы читать тебе стихи?

Ронни опять усмехнулась. Она знала, что Бобби пишет стихи, и даже прочла парочку, напечатанных в тонких журналах, которые лежали у него в квартире, открытые на нужной странице. Честно говоря, особого впечатления они на нее не произвели. Держась за руки, Ронни и Бобби двинулись в сторону огоньков на Одиннадцатой улице.

– Я назвал это стихотворение «Влюбленные во тьме», – сказал Бобби. – Мы в темноте. Мы бредем одиноко. Мы знаем друг о друге, но мы никогда не встречались. Ее дыхание, как шепот ветра, тревожащего цветы моего сердца. Я пою ее имя. Но она меня не слышит. Мы не встретимся никогда. Я хочу коснуться ее, но не смею. Мы бредем одиноко. Мы в темноте. – Он помолчал. – Ну как?

– Что «ну как»? Это же не стихи. Ни рифмы, ни ритма.

– Это белые стихи, в них и не должно быть рифмы.

– И когда ты их написал?

– Только что. Это про нас с тобой.

– Ты просто псих.

Она рассмеялась. Бобби тоже рассмеялся. Он остановился и развернул ее лицом к себе. Было так темно, что даже его лицо казалось тенью. Он наклонился и нежно, почти стыдливо коснулся губами ее губ.

– Итак, – сказал он.

Ронни мягко усмехнулась, и они продолжили путь.

– Ладно, прочти мне еще раз это стихотворение.

– Еще раз? Я его уже позабыл.

– Ну, Бобби!

– И все же я отвлек тебя от мыслей о Саймоне, правда?

Она кивнула. Они остановились и снова поцеловались.

– Итак, что же ты все-таки думаешь?

– Я думаю, что ты сумасшедший.

– Мы сможем что-нибудь выстроить на этом фундаменте.

Переулок за книжным магазином «Мунбим Букс» был темным и зловещим. Еще более зловещим, чем вчера днем, потому что сейчас рядом с ней не было Саймона.

– Итак, это произошло здесь, – сказал Мартин Бадз Бекки, не проронив ни слова, осталась стоять в свете с улицы.

– Твой парень – тот еще экземпляр, – сказал Мартин.

– Что это значит?

– Это значит, что у него богатое воображение.

– Он это не выдумал. Я ему верю.

Мартин хрюкнул, что, наверное, должно было означать смех, и шагнул в темноту переулка. Сделав несколько шагов, он полностью исчез в темноте. Бекки вздрогнула.

– Выходи оттуда, – попросила она.

– Зачем? Мы ведь должны проверять переулки.

– Только не этот.

– Почему?

– Мартин, пожалуйста.

– От того, что мы будем торчать на улице, пользы мало. Если этот парень работает в переулках, значит, их и надо проверять. Ты идешь или как?

Не дожидаясь ее ответа, он снова шагнул в темноту. Бекки закрыла глаза, глубоко вздохнула и пошла следом за ним.

– Подожди меня, – попросила она.

Мартин остановился. Бекки порылась в карманах и достала брелок-фонарик, прикрепленный к цепочке с ключами. Она сжала двумя пальцами, и он загорелся.

– Лучше, чем ничего, – сказала она.