Учение жизни - Рерих Елена Ивановна - Страница 23

[Огни Святого Эльма и природа так называемого неопаляющего огня]

Теперь об огнях Св. Эльма. Огни Св. Эльма есть свечение, сопровождающее разряды атмосферного электричества; обычно оно появляется во время грозы, в виде огоньков на остроконечных предметах, например, на колокольнях, на мачтах кораблей и т.д. Огоньки эти сопровождаются звуком как бы потрескивания или шипения. Моряки Средиземного моря избрали Св. Эльма своим патроном и принимают эти огоньки как видимый знак его защиты. Огни Св. Эльма хотя и имеют общую основу космического электричества с явлениями так называемого неопаляющего огня, но качество последнего совершенно иного значения...

Имеется достаточно свидетельств о таком неопаляющем огне, могу привести рассказ одного очевидца. В 1933 году нас посетил тибетский лама Карма-Дордже; в беседах на разные духовные темы он поведал нам, между прочим, о своем посещении знаменитого отшельника Кшетрапа в пещере, находящейся в окрестностях местечка Шасрегтог восточного Тибета. По местным преданиям отшельник этот появился в этой пещере еще на памяти прадедов нынешних жителей, и с тех пор внешность его не изменилась. Как и все отшельники этого типа, он никогда не носит никакого одеяния, волосы покрывают его плащом до самой земли. Кожа у него темная, говорят, что он не тибетец, хотя и знает все местные наречия. Пещера, в которой он живет, состоит из нескольких помещений, в последнем стоит сухое дерево и пол устлан как бы мягкой золой. Местные жители свидетельствуют, что вокруг его пещеры, даже в самые сильные снежные заносы, не бывает снега. Также они утверждают, что он неоднократно спасал их селение от эпидемий. Несомненно, отшельник этот обладает многими сиддхами, живет в суровом одиночестве, допуская к себе немногих избранных.

Лама Карма-Дордже, присутствуя при его беседе с пришедшими, отметил следующую интересную подробность. Прежде чем дать ответ на заданный вопрос, Кшетрапа полушепотом запрашивает как бы невидимо присутствующие Высшие Силы и затем передает их ответ. Сидя у себя в пещере, он мог вызвать неопаляющий огонь, дуя вокруг себя, причем огонь сначала стелился по земле, а затем сосредоточивался на сухом дереве, стоящем в глубине пещеры. Лама Карма-Дордже сам трогал этот огонь руками и не получил никаких ожогов, но ощущал лишь приятную теплоту.

Во время беседы с отшельником лама сказал ему, что он страдает от мучительных головных болей и попросил дать ему один волос его как охраняющий талисман. На что Кшетрапа как бы возмутился и, схватив палку, сильно ударил его по голове. Силою этого удара лама был выброшен из пещеры и скатился под гору. Придя в себя, к своему удивлению он не обнаружил ни малейшей ссадины или следа от удара. После такого необычного лечения головные боли совершенно прекратились.

[Лама Карма-Дордже]

Об этом же самом отшельнике пишет в своей книге, изданной в 1933 году, посетивший эти места европейский путешественник Арнольд Хейм. Посетила его и известная путешественница по Тибету г-жа Дэвид Ниль, но отшельник не допустил ее до себя. Показавшись у входа пещеры, он сурово пригрозил ей своею дубинкою.

Конечно, посетивший нас лама является исключением среди так называемых садху. После краткого пребывания у нас, лама однажды утром пришел попрощаться, говоря, что должен спешить, ибо Учитель его, живущий в горах Тибета около священной горы Кайлас, призывает его, он слышал его зов. Через полгода он снова вернулся в наши края и сообщил, что Учитель его умер, он не успел дойти вовремя. Теперь он удалился в полное затворничество на десять лет, по истечении этого срока он выйдет учить.

По завету своего учителя, Карма-Дордже никогда, даже при самых долгих переходах, не имеет при себе больше двух фунтов пищи и двух рупий деньгами. Много замечательных видений было у него во время его пребывания у нас. Сын мой написал его портрет, прилагаю Вам фотографию с этой картины. Кто знаком с типом тибетских лам, должен будет признать, что лицо его необычайно.

Прилагаю Вам и еще газетную вырезку об одном факире, остававшемся без пищи и замурованном 42 дня. Лично мне такие достижения не по душе. Сейчас нужны решительные человеческие действия на земном плане, а не отрыв и уход в небесные сферы. Это своего рода дезертиры из стана светлого воинства Армагеддона.

[О Софье Ковалевской]

Неужели Вы ничего не слышали о Софии Ковалевской, гениальной математичке, нашей русской гордости? Уже давно я читала ее автобиографию на франц. языке, охватывающую лишь ее детство и отрочество. Последующий период ее краткой жизни описан был ее большим другом, известной шведской писательницей. Конечно, по давно заведенному у нас, русских, обычаю, ее гениальные математические способности должны были быть оценены сначала заграницей; и только после всех ее совершенно исключительных заграничных триумфов, перед самой смертью, а может быть, как это чаще бывает, и после смерти, она удостоилась избрания в члены СПБ. Академии Наук!! Так наша родина, в деле распознавания своих незаменимых ценностей, упорно продолжает на протяжении столетий уподобляться... Но грядущая эпоха сумеет охранить носителей истинных ценностей.

Привожу Вам краткую заметку о Ковалевской из Британской Энциклопедии. София Ковалевская (1850–1891), русская великая математичка, родилась в Москве 15-го января в 1850 году. В 1868 году она вышла замуж за молодого студента Владимира Ковалевского, после чего вместе с мужем уехала в Германию продолжать свои занятия по математике. В 1869 году она изучала свой предмет в Гейдельберге, под руководством Фон-Гельмгольца, Кирхова, Кенигсбергера и П. Дю Боа-Реймонд, а с 1871–1874 гг. занималась частно с Карлом Вейерштрассе в Берлине, ибо женщинам не был открыт доступ в Университеты. В 1874 году Университет в Гёттингене удостоил ее звания доктора «in absentia» за три присланные ею диссертации, из которых одна, касающаяся теории «частичных дифференциальных уравнений», является одной из ее наиболее замечательных работ.

После своих лекций в Стокгольмском Университете, Ковалевская в 1884 году была назначена там профессором, по настоянию Густава Миттаглеффлера, также ученика Вейерштрассе. Она оставалась на этом посту до самой смерти. В 1888 году она достигла вершины своей славы. Французская Академия присудила ей Приз Борден на конкурсе, в котором принимали участие все светила математики. Задание, предложенное конкурсу, было – «усовершенствовать в одной важной точке теорию движения плотного тела вокруг неподвижной точки». Задание это предлагалось уже раньше, в течение шести лет, Берлинской Академией, но безуспешно. Решение Ковалевской было настолько блестяще, что сумма Приза была удвоена, чтобы подчеркнуть эту необычную заслугу перед наукою. К сожалению, Ковалевская умерла 10 февраля в 1891 году, когда она достигла вершины своей известности и получила признание даже в своей стране, она была избрана в члены Санкт-Петербургской Академии Наук. – Обратите внимание на это даже.

Вы спрашиваете – как решала Ковалевская задачи? Конечно, с помощью огненной мощи. В своей автобиографии она говорит, что в детстве решения самых сложных задач иногда вставали в ее мозгу мгновенно, также иногда она видела цифры и формулы как бы начертанными перед нею. Конечно, она много трудилась, как видно это из ее биографии, но также несомненно, что, в ее случае, касание огненного луча, который будил ее «Чашу» и вызывал забытое, было явлением не редким.

[Необычный случай из жизни Е.И. Рерих]

Теперь сообщу Вам случай из моей личной жизни. В дни моей ранней юности я занималась музыкой, на что у меня были особые способности. Однажды мне предстоял публичный экзамен, и я должна была исполнить несколько музыкальных произведений, в том числе прелюдию и фугу Баха. Но семейные обстоятельства так сложились, что я не смогла разучить самое трудное, именно, фугу Баха. Оставался всего один день до экзамена. В отчаянии я села за рояль, зная отлично, что в один день разучить и выучить наизусть Баха немыслимо, но все же решила сделать все, что в моих силах. Проиграв несколько раз по нотам, я решила испробовать, насколько я могла запомнить, и тут свершилось чудо – вся фуга встала четко передо мною, и мои пальцы как бы сами заходили по клавишам, и от начала до конца, без единой ошибки, и с необычайным воодушевлением я проиграла и прелюдию, и фугу. Но помимо необычайности такого мгновенного заучивания, когда я исполняла эту фугу на экзамене перед целым конклавом профессоров, я снова исполнилась особого вдохновения и удостоилась восторженного приветствия со стороны профессоров. Этот случай тоже был проявлением огненного луча. Луч коснулся «Чаши», и вспомнилось давно знакомое.