Место для радуги (СИ) - Гаспачо Максим - Страница 31

— Хорошо, — согласился я и показал ей пакетик с белым порошком. — Будешь «скорость»?

— Ско-о-орость? — переспросила Ольга с таким удивлением, словно впервые слышала это слово. — Вообще-то наркотики мне Саша тоже запретил в дороге.

— Так будешь или нет?

— Буду.

Почему-то я даже не сомневался, что она согласится. Я остановился, и мы зарядились этой белой гадостью. Дальнейшая поездка происходила в состоянии невероятной раскрепощенности. Ольга была со мной совсем не такой, как я видел её в новый год и в больших компаниях. Она разговаривала без пафоса и казалась простой и открытой. Мы общались так, словно были знакомы уже тысячу лет. Мне не хватало ума понять, что за всей этой «душевной близостью» стоит метамфетамин. В какой-то момент Ольга стала казаться мне идеальной женщиной. В ней было что-то необъяснимо притягивающее, она оказывала на меня примерно такое же влияние, как Ира «Солнышко» много лет назад. Я почувствовал, что хочу её очень сильно.

Если отмотать время назад, я не взял бы в дорогу «скорость». Более того, Ольгу я тоже не взял бы. Я предпочел бы вернуться ещё раньше и вообще никогда не быть знакомым ни с ней, ни с её Александром. Я вернулся бы в детство и не согласился бы на предложение от «дружелюбного голоса» — когда дьявол пришел ко мне со своим предложением, я послал бы его вместе с его компьютерами к черту. О, как мне хотелось бы вернуться назад!

Если бы я изобрел машину времени, то первым делом вернулся бы в детство и подошел бы к девочке Иришке из моего класса, которая мне очень нравилась, пока в доме не появился компьютер, поглотивший мое внимание. Я сказал бы ей:

— Знаешь, я был в будущем. Без тебя оно страшное, пустое и неинтересное. Ты сменишь двух мужей, а я вообще наделаю кучу ошибок.

Я поборол бы всю свою робость и застенчивость и признался бы ей:

— Не хочу увлекаться компьютерами, хочу увлекаться тобой. Ты самая красивая девочка на свете, пойдем со мной гулять.

А если бы она не поверила и не согласилась, приняв меня за сумасшедшего, я вернулся бы ещё раньше, в наше прошлое рождение — в послереволюционное время, и подошел бы к ней, возвращающейся из школы по увешанной красными знаменами улице.

— Ты меня не узнаёшь, — сказал бы я на ходу, — но и ты немного по-другому выглядишь. И всё равно я узнаю тебя, потому что знаю тебя очень давно, от начала времен. Я узнал бы тебя из миллиона. Я вернулся из будущего, чтобы сказать… Чтобы сказать, что мне не нужны ни деньги, ни власть, ни все остальное. Мне нужна твоя Любовь!

Все эти рождения я что-то пытаюсь изобрести, что-то придумываю, что-то строю с одной лишь целью — чтобы тебе это понравилось и ты проявила ко мне симпатию. Но меня каждый раз отрывает от тебя какая-то сила. Она появляется в виде другой женщины и преследует, чтобы разрушить мою жизнь и не дать мне обрести Любовь. Она не хочет, чтобы я нашел тебя и был с тобой. Она хочет владеть моей душой и разумом, потому что она пришла в этот мир, чтобы смешать семьи и посеять между людьми вражду. Она хочет превратить меня в дьявола, а я этого не хочу. Я нормальный парень, просто ты мне очень нравишься, вот я и строю всякие безумные изобретения — чтобы понравиться тебе. А теперь я понял, что не нужны никакие изобретения. Надо просто быть честным и прямым человеком, имеющим достаточно решимости, чтобы сказать тебе всего несколько слов: я хочу быть с тобой. Я вернулся в прошлое, пока ты ещё не успела выйти замуж, а я ещё не успел наделать кучу ошибок, которые помешают нам быть вместе…

Все это я произнес бы на одном дыхании, а если она снова мне не поверит и позовет на помощь патрулирующих по улице дружинников (один из которых в будущем станет её мужем), я убегу от них и вернусь ещё раньше — в царское время, где она была красивой стройной барышней, учащейся в царской гимназии. Я подошел бы к ней, гуляющей по парку в белом кружевном платье, и сказал бы те же слова. Сколько бы ни было отказов, я возвращался бы назад до тех пор, пока в каком-нибудь столетии, пусть даже до рождества Христова, она мне поверит, и мы снова будем вместе, как это было от начала времен. Дело за малым — изобрести машину времени…

Скажу без долгих предисловий: наша «душевная» поездка с Ольгой закончилась тем, что по приезде в Карелию мы переспали.

Это произошло, когда Оксаны не было дома. На следующий день я посадил Ольгу на поезд. Внутри меня всё бушевало. Я понимал, что совершил нечто ужасное — и по отношению к Оксане, и по отношению к Александру, но мне было всё равно — это был апогей моего грехопадения. Вечером, когда мы с Оксаной лежали в постели, она спросила:

— Мне кажется, что с тобой что-то не так…

— Со мной все не так, — грубо ответил я.

— Что случилось?

Я понимал, что не могу ей больше врать.

— Ухожу я от тебя, вот что случилось, — ответил я. — Завтра собираю вещи и ухожу.

Оксана заплакала. Я до сих пор помню её слезы. Я был не просто жестокой и бесчеловечной скотиной, я был Иудой с большой буквы. Мне по сей день трудно простить себе многое из того, что я вытворял. В этих строчках я хочу от всего сердца извиниться за боль, которую я причинил светлой девочке Оксане. Прости, милая, мной двигало нечто такое, чего я сам не осознавал в тот момент.

На следующий день я написал Ольге сообщение: «еду за тобой в Апатиты», и, покидав в багажник свои вещи, отправился в сторону Мурманска. Всё, что внутри меня билось, болело и стонало, пытаясь остановить это безумие, я заглушал метамфетамином. Это был самый настоящий реквием по мечте…

Мы с Ольгой решили ни от кого ничего не скрывать. По возвращении в Питер Ольга объявила Александру, что уходит ко мне. С её слов, это его очень расстроило.

— Он стоял на коленях и просил, чтобы я осталась, — смеясь, говорила она.

— Надеюсь, тебя это не слишком растрогало, — ответил я, доставая пакетик с кокаином.

Пытаясь оставаться невозмутимым, я тайно переживал, что Ольга может вернуться к Саше. В моих глазах она с каждым днем становилась всё больше и больше похожа на Иру «Солнышко», словно я встретил её спустя десять лет в другой женщине. Во мне воспылала та же всепожирающая страсть, во имя которой я был готов совершать безумства, не думая о последствиях. Меня не волновало, что обо мне будут думать Александр и Оксана. Я видел перед собой только эту женщину. Чтобы начало наших отношений было более ярким и сочным, я взял несколько грамм кокаина, который был любимым наркотиком Ольги, и уединился с ней в загородной гостинице. Мы не выходили из номера почти неделю, пока не закончился порошок.

Это был значительный скачок в сторону погибели души, о которой я вообще не думал. Мои глаза были закрыты. Где там было думать о душе, когда передо мной было такая «шикарная женщина», я думал только о ней. Гостиница называлась «Хуторок».

К сожалению, сынок, именно так твой папа познакомился с твоей мамой. Неприятно вспоминать все эти события, и ещё неприятнее писать про них — как будто заново все это пережил. Пишу об этом лишь для того, чтобы четко, связанно и последовательно закончить эту историю, выдавив из неё самую суть — горчичное зерно. Эта история — мой последний «долг» системе — этой адской машине, распинающей и уродующей человеческие сердца и уводящей людей от своей истинной природы.

Ольга

Между мной и Сашей Штукманом не было ни дуэлей, ни выяснения отношений. Мы просто перестали общаться. Я занимался обустройством быта с Ольгой. После бурной недели в гостинице мы переехали в съемную квартиру на севере города.