Марианна в огненном венке. Книга 1 - Бенцони Жюльетта - Страница 23

Положение Марианны было тем более опасным, что для нескольких решительных людей не представляло труда проникнуть ночью в старый дворец Морузи, чьи двери не знали запоров, похитить Марианну и отнести на корабль. Несмотря на его средневековые контрфорсы, дворец не представлял собой надежной защиты, и слуги в нем были такого же почтенного возраста, как и его хозяйка. Наконец, его главный подъезд выходит прямо на набережную Фанара: пленница перенесется из постели в трюм корабля, даже не успев проснуться…

Марианна внезапно ощутила мягкое покачивание брига. Он слегка поскрипывал, натягивая якорные цепи, и ей почудился в этих звуках некий призыв, ответ, может быть, на мучивший ее вопрос. Словно приглашение к путешествию. Почему бы, после всего, не поехать ей на» ее» корабле вместе с друзьями? Не в Египет, конечно, где ей нечего делать, а к Морэ… Почему бы не приехать к Язону, избавив его от необходимости посещения этого города, который он инстинктивно ненавидел и куда так не хотел плыть?

Немного встревоженный голос Эстер грубо напомнил ей о присутствии, о котором она забыла.

— Итак? Что же вы решили? Мы едем?

Марианна вздрогнула, бросила на нее быстрый взгляд и покачала головой:

— Нет! Об этом не может быть и речи. Какова бы ни была опасность, я остаюсь…

— Вы сошли с ума!

— Может быть, но это так. Не сердитесь на меня, Эстер, и особенно не думайте, что я не оценила доказательство дружбы, которое вы мне предоставили. Я вам действительно очень признательна, что вы предупредили меня…

— Но вы не особенно поверили моему предупреждению! Вы глубоко ошибаетесь, если считаете, что угрозы Кэннинга — простое сотрясение воздуха. Я знаю его слишком хорошо, чтобы не сомневаться в том, что он добьется своей цели, как в случае со мной, так и с вами.

— Я, в этом ничуть не сомневаюсь, потому что я, я тоже имела сомнительную честь познакомиться с ним.

Может быть, мне и в самом деле следует уехать, но только не в Египет. Мне там совершенно нечего делать.

Лучше и более естественным было бы для меня, пожалуй, вернуться во Францию или Тоскану…

Едва она это сказала, как пожалела о последних словах, ибо глаза леди Стенхоп снова загорелись. Разве ярая путешественница только что не предложила сопровождать ее, при необходимости переодевшись мужчиной и с фальшивым паспортом? Несмотря на глубокую симпатию, которую она испытывала к англичанке, такая перспектива не особенно ей улыбалась, ибо она могла превратиться в источник любых неприятностей. Однако так же внезапно, как он загорелся, огонь в серых глазах потух, словно задутое пламя.

В свою очередь, леди Эстер встала, вытянувшись во весь рост, так что ее тюрбан едва не уперся в потолок.

— Поскольку ваш Латур-Мобур и пальцем не шевельнул, чтобы устранить дипломатические трудности и бесчисленные неприятности, которые могло вызвать мое появление во Франции, — вздохнула она, — я увязалась бы с вами и с какой радостью! Но это действительно бросить вызов судьбе. Тем не менее поразмыслите еще, моя дорогая, и посоветуйтесь с друзьями. В любом случае я уеду не раньше чем через три дня. Следовательно, у вас еще есть время изменить мнение и пожелать провести зиму под египетским солнцем. Пойдем, однако! Присоединимся к бедному Мериону, который уже, наверно, стер подошвы, ожидая нас. Славный малый долго не выдерживает мое отсутствие…

Но когда женщины спустились на набережную, доктор Чарльз Мерион исчез. Несмотря на беспокойство, Марианна, у которой не было таких же оснований, как у леди Стенхоп, верить во всемогущество ее чар над юным врачом, невольно подумала, что он, наоборот, воспользовался случаем, чтобы улизнуть. Может быть, он направился разделить свое горе с очаровательной супругой Капудан-паши?..

Аркадиус выслушал ее, не говоря ни слова, покусывая ус, как он это привык всегда делать, когда бывал сильно озабочен, но тем не менее не проявляя большого беспокойства.

— Вот так обстоят дела! — сказала Марианна в заключение. — Милорд Кэннинг попросту задумал официально очернить меня перед двором, а неофициально — похитить.

— Я больше боюсь неофициальной части, чем официальной, — проговорил сквозь зубы Жоливаль. — Даже находясь в холодных отношениях с Наполеоном, султан дважды подумает, прежде чем выслать кого-либо из его друзей. По-моему, Кэннинг, если он действительно сказал те слова, что вам передали, слишком расхвастался.

— Как это: «если он действительно сказал те слова»? Вы предполагаете, что Эстер придумала всю эту историю?

— Всю — нет… но частично. Меня в этой истории удивляет то, что она, хотя уже прошла неделя после ее встречи с Кэннингом, не поспешила предупредить вас.

Это было бы по-дружески. Вместо этого она спокойно ждет до встречи с вами в порту и рассказывает обо всем как раз после того, как узнает, что вы являетесь владелицей корабля, более красивого и комфортабельного, чем все, что она могла надеяться найти здесь, чтобы увезти ее к восточным грезам. Согласитесь отвезти ее в Египет, и она заставит вас совершить кругосветное путешествие.

— Не может быть речи ни о кругосветном путешествии, ни даже о поездке в Египет. Но, — добавила Марианна, пораженная справедливостью его рассуждений, — вы действительно верите, что она придумала все?

— Если бы знать, — вздохнул Жоливаль. — В любом случае, прежде чем принять хоть малейшее решение, следует посоветоваться с князем Коррадо. Поскольку он является первопричиной вашего пребывания здесь, помимо того, что вы его законная жена, ему и решать, что надо делать. Я немедленно сообщу ему о создавшемся положении, после чего отправлюсь на поиски одного моего друга, имеющего хорошие связи в британском посольстве. Может быть, он сможет узнать, что является правдой, а что вымыслом в откровениях леди Эстер!

— У вас есть друзья-англичане, у вас, Жоливаль? — удивилась Марианна, знавшая, как мало симпатии питает ее друг к стране, которую его жена избрала своей землей обетованной.

— У меня есть друзья там, где надо! И успокойтесь, этот — не англичанин. Он русский, бывший паж Екатерины Великой, но один из наиболее осведомленных в дипломатических делах людей, кого я только знаю.

Полные здравого смысла рассуждения ее друга немного успокоили Марианну. Снова принявшись за вышивание, которым она занималась в долгие часы отдыха, предписанного доктором Мерионом, она адресовала ему лукавую улыбку, в то время как он, стоя у стола, торопливо нацарапал несколько слов.

— Я, кажется, понимаю. Если ваш друг так же вхож в посольства, как и в игорные дома, он действительно должен быть кладезем сведений.

Жоливаль пожал плечами, пощелкал по лацканам своего элегантного жемчужно-серого сюртука, взял трость, шляпу и, нагнувшись, быстро поцеловал волосы Марианны.

— Самое ужасное в вас, женщинах, — проворчал он, — это то, что вы никогда не цените усилий, которые делают ради вас. Теперь спокойно оставайтесь и ждите моего возвращения и особенно никого не принимайте. Я скоро вернусь.

Он и в самом деле отсутствовал недолго, но твердая уверенность, с которой он уходил, уступила место некой напряженности, проявлявшейся в глубоких складках между бровями и непрерывных понюшках табака.

Его таинственный, так хорошо осведомленный друг подтвердил бурный характер последней встречи леди Стенхоп с английским послом, так же как и предстоящее заключение соглашения между Кэннингом и султаном, но он не знает всех намерений британца относительно княгини Сант'Анна и особенно, связаны ли меры по ее изгнанию с этим соглашением.

— Нет никаких причин, чтобы это не было так, — воскликнула Марианна. — Вы прекрасно понимаете, друг мой, что если Кэннинг собирается выслать женщину такого ранга, как леди Стенхоп, родную племянницу лорда Чатама, он, безусловно, не будет деликатничать с явным врагом.

— Прежде всего он никогда не говорил, что «вышлет» леди Эстер. Просто он уведомил ее, — по словам графа Каразина, — что для нее будет благоразумней покинуть этот город, чем упорствовать в поддержании дружеских отношений с «этими проклятыми французами». Ничего больше! И я охотно поверю, что он сказал именно так, ибо Кэннинг слишком учтивый человек, чтобы употреблять выражения вроде «выслать» или «убрать», когда дело идет о даме.