Душа Востока - Хорев Валерий Николаевич - Страница 13

Казнь внешняя свершается железом и деревом. Казнь внутренняя свершается поступками и ошибками. Простых людей, приговоренных к внешней казни, мучают железом и деревом. Тех, кому уготовлена казнь внутренняя, грызут силы Инь и Ян. Избежать казни и внешней, и внутренней способен только Настоящий человек.

Все хотят чего-то вещественного – он отдавал предпочтение пустоте и говорил: «Не создавай запасов и будешь иметь всего в избытке». И сам, уповая лишь на себя, имел больше чем достаточно.

Као-фу по прозвищу Праведный, получив первое назначение, опускал голову; получив второе назначение, горбился; получив третье назначение, клонился до земли и уползал вдоль стены. Кто не сочтет его образцом? А есть такие: при первом назначении смотрят надменно, при втором – красуются в колеснице, а после третьего зовут старших по именам.

Быть открытым всем и свободным от пристрастий, непрестанно меняться и ничего не выискивать для себя, жить привольно, не выбирая для себя главного, следовать всякому влечению без колебаний, не умствовать прежде времени, не строить расчетов, полагаясь на свое знание, не выбирать среди вещей, но превращаться вместе с ними – в этом заключалось искусство Пути древних.

Не приходилось ли вам видеть жертвенного быка? Его наряжают в узорчатые ткани, кормят свежей травой и бобами. А потом его ведут, и он входит в храм предков. Даже если бы в тот миг он очень хотел снова стать вольным теленком, может ли его желание осуществиться?

Если выравнивать с помощью неровного, то и ровное станет неровным. Если доказывать с помощью недоказанного, то и доказанное станет недоказанным. Тот, кто полагается на внешнее восприятие, может лишь воздействовать на вещи. Тот, кто полагается на дух, имеет достоверное знание.

Если конь скачет прямо, словно по отвесу, поворот делает, словно по крюку, описывает квадрат, словно по угольнику, и бежит по кругу, точно по циркулю, то это – конь царства. У коня же Поднебесной талант совершенно необыкновенный: вид у него такой, будто он чего-то страшится, что-то потерял, от самого себя отрешился. Такой конь мчится впереди всех, не поднимая пыли, не зная, куда скачет.

Заниматься не своим делом называется «превышением власти». Указывать на то, что недостойно внимания, называется «суетливостью». Полагаться на чужое мнение и ссылаться на чужие слова называется «угодливостью». Повторять чужие речи, не различая истинного и ложного, называется «лестью». Находить удовольствие в осуждении других называется «злословием». Рвать узы дружбы и родства называется «бесчинством». Льстить и обманывать, дабы получить награду от злодея, называется «коварством». Не делать различия между добрыми и дурными людьми, но угождать всем ради собственной корысти называется «злодейством».

Смутное, безбрежное, лишенное формы; пребывающее в превращениях без постоянства. Жизнь ли, смерть ли? Подвижен просветленный дух – куда так неожиданно уносится, откуда так внезапно является? Вся тьма вещей словно раскинутая сеть, и нет в ней начала – в этом тоже искусство Пути древних.

Ле-цзы

Ле Юйкоу (Ле-цзы) - один из известнейших мыслителей даосской школы, жил в V в. до н. э. О нем практически ничего не известно, поскольку он вел жизнь отшельника, скрывшись от мирской суеты среди гор и потоков.

Текст «Ле-цзы» насыщен множеством описаний различных чудес и необычайных явлений.

Заблуждаются и те, кто утверждает, что небо и земля рухнут, и те, кто утверждает, что они не рухнут. Рухнут или не рухнут – откуда нам знать? Живые не знают мертвых, а мертвые – живых, пришедшие не знают ушедших, а ушедшие – пришедших. Так стоит ли о том думать – рухнет или не рухнут?!

Когда на что смотрят – видят всегда и перемены. Ты развлекаешься непривычностью вещей, не ведая, что и сам ты непривычен. Стремишься странствовать во внешнем, не ведая, что стремиться надо заглянуть в самого себя. Тот, кто странствует во внешнем, ищет совершенства в вещах. Тот, кто заглянул в самого себя, находит удовлетворение в себе самом.

Воля у тебя крепкая, а жизненная сила слаба. Вот почему ты достаточно силен в замыслах, но слаб в их исполнении.

Когда вся деревня меня хвалит – не считаю это славой. Когда хулит целое царство – не считаю это позором. Когда обретаю – не радуюсь, теряю – не печалюсь. На жизнь гляжу как на смерть, на богатство – как на бедность. На человека – как на свинью, на себя – как на чужого.

Все сущее различается в жизни и уравнивается в смерти. Пока живем, есть среди нас мудрецы и глупцы, знатные и низкие. А после смерти – смрад и гниль, распад и разложение, и это всех уравнивает. Умирают и в десять лет, умирают и в сто. Истлевшие кости все одинаковы, и кто разберет – где чьи.

Человек, исполненный веры, способен разжалобить вещи, подвигнуть небо и землю, растрогать духов и богов. Он может из конца в конец пройти Вселенную, и ничто его не остановит – не то что там пропасть, вода или пламя.

Холод и жар в тебе неумеренны, пустоты и плотности несоразмерны. Болезнь эта – не от Неба и не от духов. Причины ее – недоедание, обжорство, похоть, заботы и праздность. Недуг твой серьезен, но излечим.

Бывает, что человек и знает средство, да не может им воспользоваться. Бывает и так, что может воспользоваться, да не знает средства.

Благодаря щедротам государя мы имеем возможность есть грубые овощи и жесткое мясо, ездить на норовистых конях, в тряских повозках – и то умирать неохота. А что же говорить о государе!

Сдерживаемые наказаниями и поощряемые наградами, подхлестываемые честолюбием и удерживаемые законами, в суете и тревогах соперничаем друг с другом за миг пустой славы и домогаемся посмертных почестей. Чем же мы отличаемся от колодника в тяжких оковах?

Люди древности знали, что жизнь внезапно приходит, знали, что смерть внезапно уносит, – и потому во всем, что ни делали, слушались сердца; не шли наперекор естественным стремлениям, не чурались житейских радостей – потому и слава их не прельщала, и наказания из не настигали.

То, к чему влекутся и от чего отвращаются пять чувств, и в древности было таким же, что и ныне. Покой и беспокойство для четырех конечностей и в древности были те же, что и ныне. Муки и радости и в древности были те же, что и ныне. Всё это уже слыхали, всё это уже видали, всё это уже испытали.

Бои не был лишен желаний, однако, следуя чистоте, довел себя до голодной смерти. Чжань Цзи не был лишении страстей, однако, кичась целомудрием, обрек себя на одиночество, не продлив рода.

Если уж живешь – то отдайся жизни и претерпи ее, и в ожидании смерти изведай все ее желания. А придет время умирать – отдайся смерти и претерпи ее, изведай все ее пути и дай ей волю до конца. Всему отдайся и всё претерпи – и не пытайся удлинить или укоротить жизненный срок.

Слыхал я, что рыба, глотающая корабли, не заплывает в протоки, а высоко воспаряющий лебедь не сядет на илистый пруд. Почему? Потому, что предел их далек! Почему древний колокол не может вторить шумной пляске? Потому, что звуки его размеренны и величавы. Кто справится с большим – не справится с малым. Способный на великий подвиг не совершит малого.