Тварь. Кассеты Андерсона - Спиллейн Микки - Страница 63

Анджело. В каком смысле?

Ди Медико. Хлысты, ремни...

Анджело. Какую именно роль он предпочитает? Это важно.

Ди Медико. Судя по всему, и ту, и другую. В общем, он провернул очередное дело и стоял на углу, ждал эту еврейскую стерву, чтобы передать ей добычу - в каком-нибудь квартале от места происшествия. И тут какой-то везучий стажер-полицейский решил, что у него подозрительный вид, и взял его за шиворот.

Теперь он детектив второго класса. Граф загремел. Женщина даже не привлекалась - он не назвал ее. Я слышал, что она опоздала на свидание, потому что задержалась у своего брокера.

Анджело. Прелесть. Ты за ней приглядываешь?

Ди Медико. Ну конечно. Как только Граф объявил о своем плане, мы ее проверили. У нее имеется досье, и она и сейчас делает дела - поторговывает собой, наркотиками, устраивает аборты. Работает в танцклубе, который принадлежит Сэму Бергману. Мы можем добраться до нее, когда захотим.

Анджело. Как вышел Андерсон на этот дом?

Ди Медико. Завел любовницу, которая там живет. Как он с ней познакомился, мы не знаем. Но он постоянно там бывает - по крайней мере, дважды в неделю. Крупногабаритная женщина, похоже, с деньгами.

Анджело. Ладно. Пока. На сегодня хватит. Неужели мы прикончили еще одну бутылку? Боже, мне обязательно надо в Манхаттан.

Ди Медико. Пат, что ты на все это скажешь?

Анджело. Если бы решал я, сказал бы нет. Смотри, Док, у нас рестораны, банки, оптовая торговля бельем, страхование, грузовики, прачечные-автоматы, уборка мусора. Все чисто, прибыльно и абсолютно законно. Очень прибыльно. Зачем нам еще и пиф-паф!

Ди Медико. Но все-таки ты заинтересовался?

Анджело. Да... вроде был как старый солдат. Ты только на меня полюбуйся - я бизнесмен, с большим животом и отвислой задницей. У меня жена и трое детей. Я член четырех клубов. По уик-эндам я играю в гольф. Я хожу с женой на собрания АПРУ (Ассоциация преподавателей и родителей учащихся). Меня волнует проблема сорняков в моем саду. У моего пуделя завелись глисты. Короче, я респектабельный член общества. Но иногда я гляжу на себя в зеркало - на свое пузо, обрюзгшую физиономию, толстые ляжки, вялый член и думаю, что в Корее было лучше...

Ди Медико. Пат, ты случайно не из тех ребят, о которых рассказывал? Ты тоже наслаждаешься войной?

Анджело. Может быть, не знаю. Я знаю лишь одно: когда кто-то рассказывает мне такой вот план, я возбуждаюсь. Мой мозг начинает работать. Я молодею. План операции. Масса проблем! Надо все рассчитать! Это вещь! Но я ничего не буду решать, пока не поговорю с Папой. Во-первых, так положено. Во-вторых, он лежит в своей постели и мерзнет, и, чтобы согреться, ему нужен время от времени толстый мальчишка, но мозги у него работают неплохо. Я ему все расскажу. Ему приятно чувствовать себя необходимым, способным принимать решения. Боже мой, у нас тысяча юристов, и эти великие мастера своего дела что-то там решают - чего, он понять не может, - но подворачивается такая вот штучка, и тут он сразу чует, что к чему. В общем, я ему все расскажу, и если он скажет нет, значит, нет, а если он скажет да - так тому и быть. Через недельку я тебе позвоню - договорились?

Ди Медико. Хорошо. У тебя кто-то есть на примете на вакантное место? Ты знаешь, кто будет шестым?

Анджело. Нет, а ты?

Ди Медико. Есть такой Сэм Хеминг. Пустое место. Из тех, про кого говорят: сила есть - ума не надо. Но он человек Пола Вашингтона.

Анджело. Негритос?

Ди Медико. Да, но вполне надежный.

Анджело. Почему он?

Ди Медико. Я задолжал Полу.

Анджело. За Линду Кертис?

Ди Медико. Все-то ты знаешь.

Анджело. Многое. Я не возражаю, - если он годится.

Ди Медико. Годится.

Анджело. Отлично. Папа захочет знать все... Я скажу ему, что ты рекомендуешь парня, так?

Ди Медико. Это необходимо?

Анджело. Да. Господи, Док, ты гримасничаешь, как какой-то маньяк. Неужели ты ничего не можешь сделать со своей физиономией?

Ди Медико. Ничего.

Анджело. Плохо... Мне надо бежать. Спасибо за обед и вино.

Ди Медико. Не за что. Значит, примерно через неделю ты мне все скажешь?

Анджело. Конечно... Кстати, Док, приглядывай за Фредом Симонсом.

Ди Медико. Что-то случилось?

Анджело. Пока ничего. Но в последнее время он что-то распустился. Прикладывается к бутылке. Болтает больше обычного. Это дружеское предостережение...

Ди Медико. Ясно. Спасибо. Я с ним разберусь.

Анджело. Разберись.

32

Кассета POM-9-7-68-EVERLEIGH. Время (приблизительно) 14.45.

Миссис Эверли. Сейчас я приготовлю тебе хорошую выпивку. А ты спокойно посиди несколько минут. Посмотри фотографии - вот мой семейный альбом.

Андерсон. Ладно.

(пауза в 16 секунд)

Миссис Эверли. Вот... Как ты любишь. Один кубик льда. Прошу. Я купила этот альбом у "Марка Кросса". Правда, миленький?

Андерсон. Правда...

Миссис Эверли. Вот старинный снимок... Мой прадедушка по отцовской линии. Участник Гражданской войны. Видишь, он в форме капитана. Снимок сделан, когда он приехал домой на побывку. Потом в битве при Антитеме он потерял руку. Но ему позволили продолжать командовать ротой. В те дни иначе смотрели на такие вещи...

Андерсон. Знаю. Мой прадед на деревянном протезе прошел через всю Америку.

Миссис Эверли. Потом, после войны он вернулся домой и женился на моей прабабке. Вот их свадебное фото. Какая она миниатюрная, очаровательная, прелестная! Родила и воспитала семерых детей в Рокфорде, штат Иллинойс. А это единственная фотография родителей моей матери. Он был старше ее, владел магазином недалеко от Суикли в Пенсильвании. Его жена, моя бабка, была самым настоящим монстром. Я ее помню очень смутно. Боюсь, что я пошла в нее. Она была огромной - и уродливой. Моя мать была их единственным ребенком. Вот ее выпускной класс. Она два года проучилась в педагогическом колледже. Вот она, обведенная кружочком. А этот мальчишка - мой отец в десятилетнем возрасте. Очень смышленый вид, да? Потом он поступил в Иейл. Посмотри, во что он одет. Умора! Он был в сборной университета по гребле. И еще отлично плавал. Вот он в купальном костюме. Снимок сделан на последнем курсе.

Андерсон. У него такой вид, словно он наркотиков нажрался.

Миссис Эверли. Ты негодяй! Это был настоящий мужчина. Высокий, мускулистый. Познакомился с моей матерью на студенческом балу, и они поженились сразу после того, как он окончил университет. Он начал свою карьеру младшим клерком в уолл-стритской фирме года за три до первой мировой. В 1915 году родился мой брат Эрнест. Потом Америка вступила в войну и папа был призван. Их отправили в Европу. Но в боях он, по-моему, не участвовал. Вот он в военной форме.

Андерсон. Ну и обмоточки! Первый муж моей матери погиб на Марне. Он был в морской пехоте.

Миссис Эверли. Но это же не твой отец, так?

Андерсон. Нет, мой папаша - ее третий муж.

Миссис Эверли. Вот папа и мама с Эрни и Томом, это мой средний брат. Он без вести пропал во Франции во время второй мировой. А вот мама держит меня на руках. Это моя первая фотография. Правда, я ничего?

Андерсон. Угу.

Миссис Эверли. Вот еще я. В юбочке и панталончиках. В спортивном костюме. В купальнике. Мы проводили лето на озере в Канаде. Вот все дети Эрнест, Томас и мы с Робертом. Все четверо.

Андерсон. У тебя не было сестер?

Миссис Эверли. Нет. Но я неплохо ладила с братьями. Я плавала, например, лучше любого из них. Мать много болела, лежала в постели, отец все время на работе. Мы с братьями были предоставлены сами себе. Главным был Эрнест, как самый старший, но когда он поступил в Дартмут, я стала их вожаком. У Тома и Боба не было того авторитета, каким обладал Эрни.

Андерсон. Сколько тебе здесь?

Миссис Эверли. Лет тринадцать.

Андерсон. Неплохие выпуклости.

Миссис Эверли. Да, я рано начала созревать. В одиннадцать уже начались месячные. Смотри, какие у меня плечи, какие бедра. Я плавала лучше моих братьев и лучше их приятелей. Им, по-моему, это не нравилось. Они предпочитали слабых, хрупких, женственных созданий... У меня было крепкое мускулистое тело. Мне тогда казалось, что мальчикам должна нравиться девочка, которая хорошо плавает, умеет ездить верхом, бороться. Но я стала замечать, что на вечеринках танцевать приглашались исключительно слабые, хрупкие, бледные женственные создания. Мама говорила, что я должна брать уроки танцев, но у меня плохо получалось. Ныряла и плавала я как рыба, а вот танцевала как слон.