Маньчжурская принцесса - Бенцони Жюльетта - Страница 70

– Элементарно, мадам Бланшар, под предлогом обследования у парижского профессора, привезли ее с собой в столицу, а затем попросили ее об услуге – отнести коробку шоколадных конфет Гертруде, которую она знала давно, так как семья Муре работала у Бланшаров прислугой еще в те времена, когда ваш свекор был консулом. Обе женщины обожали Этьена. Не спрашивайте меня, почему... Наоборот, они сильно не любили Эдуарда и были готовы помочь своей хозяйке избавиться от него... ну и от вас заодно. Они полагали, что действуют на благо Этьена... Именно поэтому и поступили к вам на службу – им надо было дождаться своего часа.

– Но ведь это тянулось четыре года? Значит, они ждали четыре года? Почему так долго?

– Спешка могла погубить все дело, но когда Густав узнал от вашей консьержки, что вами интересовались китайцы, они предупредили об этом Аделаиду Бланшар и вот, ловушка была расставлена. Наконец-то им представился тот самый случай, о котором так давно мечтали...

– Распустили слух, что у меня тяжелейший удар, чтобы вытянуть у этого проклятого Фроментена признания, – простонал Лартиг...

– Только не раскаивайтесь ни в чем! Ведь именно вы ввели меня в курс аферы с привратником. Так что я вам крайне обязан... также как и мадам Лекур. Именно она вывела меня на след братьев Лена, – добавил он, поклонившись пожилой даме. – И именно она в одно прекрасное утро обрушилась на меня, подобно грому среди ясного неба, требуя найти ее протеже.

– Так вы меня искали? – расцвела Орхидея. – А я-то думала, что вы меня забыли.

– Как мог я вас забыть?.. Мой телефон буквально раскалился от звонков, но когда я смог наконец до вас дозвониться, никто не поднял трубку. Одному Богу известно, как рьяно я вас искал!

– Ничего удивительного! – улыбнулась Орхидея. – Ведь моя горничная Луизетта испытывает суеверный ужас перед тем, что она называет говорящей трубкой.

– Именно об этом мы подумали, когда вместе с мадам Лекур пришли к вам. Надо сказать, что по дороге между нами состоялся весьма... откровенный разговор.

– Комиссар мне рассказал об отравленном шоколаде и о том, как два человека покушались на вас около Орлеанского вокзала. И тут я вспомнила о Ренате – служанке моей кузины Аделаиды, бесконечно ей преданной, поскольку в свое время Аделаида вытащила ее из нищеты вместе с двумя сыновьями, Орсо и Анжело. Потом я вспомнила, что Рената была вместе с нами в Швейцарии... Итак, мы пришли к вам...– ...и застали в квартире лишь вашу юную горничную, которая сообщила нам, что вы отправились в Ниццу и не предупредили ее, где остановитесь.

– В равной мере она не знала и того, что вы сменили имя. Но, узнав о вашем местонахождении, мадам Лекур решила немедленно ехать вслед за вами.

– Я лишь заехала домой и захватила с собой Ромуальда, поскольку полагала, что он может быть нам полезен.

Тут Лартиг бесцеременно прервал этот трогательный дуэт, удивленно спросив:

– Зачем это вам понадобился метрдотель? Это не тот багаж, который берут в дорогу. Ладно бы еще взяли свою горничную.

Мадам Лекур сурово посмотрела на ангелоподобное лицо журналиста.

– Вы не знаете, о чем говорите, мой юный друг! Ромуальд – это особый случай. Я считаю, что он всегда мог претендовать на то достойное место в обществе, которое наконец теперь занял. У него чисто британское чувство собственного достоинства. Мы с мужем познакомились с ним при довольно странных обстоятельствах. Дело было в Шанхае. Он убегал, как заяц, от одного торговца и полицейского: первый хотел вернуть себе похищенную им сумму, а второй – вставить его голову в колодки и отправить гнить заживо в тюремную камеру. Он спрятался в фургоне, перевозившем наши чемоданы, и мы ему разрешили остаться у нас при условии, что он отдает похищенные деньги продавцу. И, надо сказать, никогда не раскаивались в своем решении. У нас Ромуальд принялся читать хорошие книги, нагулял животик, словом, оказался настоящей находкой...

– У вас своеобразная манера набирать слуг, – едко заметил комиссар. – Ваша компаньонка в прошлом была миссионером, ваш метрдотель – раскаявшийся грешник. Интересно, кем были в прошлом ваша повариха и горничные?

– У вас такое лицо, как будто вы уже взяли след. Так вот, если вы ожидаете рассказа о том, что они вышли из борделей Каира или Танжера, я вынуждена вас разочаровать: это честные и уважаемые марсельки. Но в любом случае, Ромуальд оказался действительно полезным. Именно он обнаружил Анжело Лена в одном из портовых бистро, где тот, горько рыдая, опустошал одну рюмку пастиса за другой.

– Отчего же он рыдал? – спросил журналист. – Вряд ли он оплакивал свою мать, раз она в добром здравии?

– Он оплакивал Этьена! Он его обожал и не мог заставить себя участвовать в его убийстве. Так что предоставил грязную работу Орсо, а сам отправился пить. Однако в пьяном виде он оказался разговорчивым, и наш славный Ромуальд, под тем предлогом, что его надо проводить домой, привел сюда и нас, – объяснил Ланжевен. – Добавлю, что с мадам Лекур мы встретились на вокзале Ниццы накануне карнавала. Благодаря рапортам Пенсона, мои подозрения в отношении обитателей виллы Сегуран становились все более вескими.

Поднявшись с дивана, Орхидея подошла к окну, взирая на то, как первые проблески утренней зари побеждают черноту ночи.

– И все же я не могу понять, зачем ей понадобилось убить Этьена? Ведь не для того, чтобы еще раз обвинить меня в убийстве?

– Здесь все для нас ясно. Приехав сюда, вы предоставили мадам Бланшар неожиданную возможность избавиться от сына, смерти которого она уже давно желала, – безразличным голосом сказал комиссар, приближаясь к Орхидее.– Но где же мотив для столь чудовищного желания?

– Нет такого мотива, который оправдал бы убийство человека. Ну а мотив мадам Бланшар был самым банальным: деньги. Ей было необходимо, чтобы оба мальчика погибли еще до своего отца. Тогда Она унаследовала бы все состояние. Время ее поджимало, так как Анри Бланшар умирает.

– Но ведь она уже немолода. Зачем ей такие богатства?

– Даже когда на лице появляются морщины, сердце остается молодым, а страсти становятся еще более горячими, когда возраст страстей остался позади. Именно так случилось с этой женщиной. В прошлом году в казино Монте-Карло она встретила некоего Хосе Сан Эстебана, профессионального игрока, который на двадцать лет моложе ее. Он пообещал жениться на ней, как только она станет свободной... Вся эта история чудовищно банальна.

– Но как вы об этом узнали?

– Благодаря Россети. Он не сводит глаз с игорных домов. Кстати, Сан Эстебан сейчас находится в Ницце, живет на вилле, которую сняла для него его любовница. Из осторожности, пока он находится в Ницце, она не посещает казино, но зато посещает его, и полиция ее выследила.

– Понятно...

Орхидея вдруг ощутила, что ей. совершенно необходимо глотнуть свежего воздуха. Она распахнула окно, и в комнату ворвался поток ветра, принесший запах моря и растрепавший ее прическу. Не обращая на это внимания, Орхидея дышала полной грудью, медленно, с наслаждением.

– Вы можете простудиться! – воскликнула мадам Лекур. Схватив меховое манто, накинула его на плечи Орхидеи. Та отблагодарила ее улыбкой.

– И последний вопрос, комиссар, – обратилась к нему Орхидея. – Вы, должно быть, разобрались во всех деталях этой грустной истории. Так скажите же мне, почему Этьен скрывался под чужим именем и почему он жил в этом старинном дворце, когда у его родителей имелся такой огромный дом?

– Он вам сам сказал об этом, – ответила генеральша. – Он хотел быть самим собой и чувствовать себя дома. Мать презирала его, поскольку он не смог найти своего места в жизни. Его интересовали только растения и цветы. Он пытался извлекать из них разного рода вещества. Думаю, именно у него Аделаида нашла яд, которым пропитала те шоколадные конфеты. Он задыхался в родительском доме. Ему хотелось отвлечься, изменить свою личность. Такая мысль может стать особенно неодолимой в городе, где вся жизнь сосредоточена вокруг карнавала. Это можно назвать потребностью в маске.