Любовь и замки - Бенцони Жюльетта - Страница 10

Увы, даже такие действия не помогают подняться дому Турнемиров, который неуклонно разваливался по мере того, как росло состояние врага. Несмотря на все несчастья, роду Анжони удается сохранить королевскую милость, позволившую им когда-то построить замок. Еще большего блеска замок достигает в 1557 году, когда Мишель д'Анжони берет себе в жены девушку из благородного старинного рода графов де Фуа по имени Жермен. Этот брак открывает для них доступ ко двору и они дальше и дальше отходят от этих жестоких овернцев, которые так и не складывают оружия.

Несмотря на то, что прошло уже очень много времени, ненависть остается. Тогда в 1623 году было решено с этим покончить. На сей раз это будет рукопашный бой: Турнемиры против Анжони. Бой происходит на виду у всей округи. Анжони терпят поражение в схватке, однако от полученных ран и Турнемиры умирают один за другим…

Так закончилась эта долгая вендетта. Наследницей Турнемиров стала Габриелла де Пестей. Вместе с ней замкнулся круг. Когда-то два соперничающих рода соединил брак. И вот новый брак снова соединяет их: в 1645 году Мишель д'Анжони II женится на Габриелле и год спустя становится по милости короля маркизом де Мардонь.

Анжони, которому в XVIII веке его наследники придали еще более очаровательный вид, сохранил в целости свое великолепие прекрасных комнат, божественных фресок и гордость своих старых воинов. Красота замка остается нетронутой благодаря тому, что он принадлежит все тому же роду: роду маркизов де Леотуан д'Анжони.

АНТРЕКАСТО. Президент-убийца

Этот строгий и немного надменный замок, светлый, как спелая пшеница, и окруженный удивительным по красоте садом, Антрекасто несомненно несет на себе отпечаток славы и, как это ни странно, следы крови.

Слава пришла к нему благодаря одному из величайших моряков, которые когда-либо сражались под флагом Франции, — Антуану-Раймонду-Жозефу де Брунй д'Ант-рекасто. Он родился здесь в замке, начал службу под командованием своего кузена де Сюфрана. Проявив себя во множестве сражений, стал во главе Маскареиов, а затем, будучи вице-адмиралом, был послан Людовиком XVI, покровительствующим географии, на поиски Перузы, чей след ему никак не удавалось найти на острове Ваникоро. Антрекасто не вернулся из этой долгой экспедиции: на острове Ява он умер от цинги, но имя его, связанное с проливом между Тасманией и островом Бруни, навсегда останется в памяти моряков.

Вина за кровавую славу замка лежит на его племяннике Жане-Батисте, пожизненном президенте в парламенте Прованса, из-за которого название этого прекраснейшего строения потеряло былую известность и уважение во Франции.

Все началось в провансальском Эксе утром первого июня 1784 года, когда раздался ужасный крик в доме молодого президента д'Антрекасто, где он жил со своей женой, урожденной Анжеликой де Кастелан, и двумя дочерьми. Вскоре собралась толпа зевак. В доме царила полнейшая неразбериха. Только что пришла в сознание камеристка маркизы Мари Баль, лишившаяся чувств, едва войдя в спальню госпожи с первым завтраком. Именно ее крик приковал к себе внимание, и было отчего: на кровати, промокшей от крови, лежала мадам д'Антрекасто с перерезанным горлом.

Конечно же, сразу известили ее супруга, недавно проснувшегося и чуть было не упавшего в обморок при виде такого зрелища. Его решают отвести в спальню, а лакея посылают за полицией. Одни за другими закрываются все ставни в доме, чтобы веселые солнечные лучи не играли бы там, где смерть нанесла свой безжалостный удар.

Лейтенант по криминальным делам, кузен маркиза Ланж де Сюфран (надо сказать, что вся знать Прованса была связана родственными узами) являлся, без сомнения, самой загадочной личностью в провинции. Сдержанный, молчаливый, с вечно отсутствующим видом он под своей обманчивой внешностью скрывал редкий ум и проницательность. Осмотрев спальню, постель и с особенной тщательностью труп, наклонившись, он почти обнюхал пол, исследовал окна, портьеры и лишь пожал плечами в ответ на предположение лакея о самоубийстве. Не часто можно встретить самоубийц, порезавших себе горло в трех местах!..

Допрос мужа ничего нового ему не дал, так как тот с вечера не видел свою жену. Она провела вечер у кузины, где давали комедию, а сам он ужинал вместе с лейтенантом по криминальным делам у прежнего президента. По возвращении супруги обменялись несколькими словами в гостиной и разошлись по своим спальням. Когда Ланж де Сюфран, установивший, что смерть наступила около трех часов ночи, спросил, не слышал ли маркиз чего-нибудь подозрительного, тот ответил, что этой ночью спал крепко, как ребенок. Но такого нельзя было не слышать: в спальне все перевернуто вверх дном. Все ящики выдвинуты, все шкафы опустошены. Однако ничего не пропало. Может быть, преступление совершил кто-то из прислуги? Антрекасто за всех поручился, но немного замялся, когда Ланж де Сюфран спросил маркиза, хорошо ли тот ладил с женой. Вопреки всем слухам, утверждающим о его связи с красавицей Сильвией де Сен-Симон, маркиз ответил с досадой:

— Разве в наше время можно любоваться женщиной, не будучи сразу же обвиненным в ухаживании за ней? Ведь злые языки не теряют времени зря.

Ланж де Сюфран промолчал. Он мог бы возразить, что такое» преклонение» сразу же становится пищей для разговоров в салонах и между собой, что мадам д'Антрекасто должна была бы быть просто слепой, чтобы ничего не замечать, но лейтенант предпочел не настаивать. Он также не стал возражать, когда вдовец убеждал его, что больше не может выносить тяжелую атмосферу своего дома и что в ближайшее время намеревается поехать к тетке, мадам де Блондель, чтобы сменить обстановку.

Между тем, мадам де Блондель нет в Эксе. Она довольно часто уезжает в свой семейный замок, где любит бывать в отсутствие славного моряка. Будущий адмирал в это время руководит Маскаренами. Поездка к мадам де Блондель означает прогулку на добрых двадцать лье, но маркиз считает, что деревенская атмосфера пойдет ему на пользу и, послав посыльного предупредить тетку о своем приезде, он вскоре уезжает в Антрекасто.

Сообщение об отъезде «президента» не доставляет никакого удовольствия по-прежнему безмолвному Ланжу де Сюфрану. Лейтенант допрашивает пятерых слуг, живущих в доме: пятидесятилетнюю камеристку Мари Баль, камердинера маркиза Огюста Рейно, лакея по имени Бенуен, повара Вигье и швейцара Бокильона. Но никто ничего не видел, ничего не слышал. В ту ночь на кухне было нечто вроде небольшого праздника, на который собрались лакеи из соседних домов; все разошлись только к часу ночи. Итак, им нечего сказать… может быть, за исключением лишь Огюста Рейно. Немного поколебавшись, камердинер маркиза задерживается: сразу видно, что его что-то мучает. Вероятно, ничего важного, но он все же решается поделиться своими подозрениями, не желая быть обвиненным в «пособничестве» преступнику.

Набравшись смелости, Рейно начинает объяснять. Этим утром, наводя порядок в туалетной комнате маркиза, камердинер не смог найти ни двух лезвий, ни вчерашней рубашки господина. И это его терзает, так как он всегда был усердным слугой и не хотел бы, чтобы кто-нибудь упрекнул его в чем бы то ни было.

Ланж де Сюфран успокаивает его и отпускает. Выходя от лейтенанта, Огюст наталкивается на Мари Баль, поджидающую его:

— Почему ты задержался после всех? Что тебе нужно было сказать?

В доме немного побаивались Мари, служившую маркизе с самого детства. Наивный, боязливый Рейно не смог противостоять этой волевой женщине и повторил все, что только что сказал, прибавляя, что это, возможно, простое совпадение… Но Мари Баль не поверила в такую вещь, как совпадение. На следующий же день, дождавшись Ланжа де Сюфрана, она попросила выслушать ее. Слова Рейно заставили ее все обдумать, и теперь ей нужно многое рассказать.

В двух словах она обрисовывает первые годы совместной жизни супругов Антрекасто, похожие на безоблачное небо. Маркиз так любил свою жену, что полностью доверял ей заботу об их совместном состоянии. Она обладала достаточной энергией и ясной головой, чего, честно говоря, не доставало слишком молодому и слишком красивому президенту.