Кровь тайны - Энтони Марк - Страница 13

Тревис провел всю ночь, прижимаясь к Даржу, и совсем не замерз. Но все тело у него ломило, словно последние восемь часов он провисел на крюке в холодильнике.

Новый взрыв хорошенько тряхнул старую хижину, и кусок деревяшки упал прямо на голову Сарета. С громким проклятьем, которое не требовало перевода, он отбросил плащ и сел.

— Я вижу, судьба решила, что я недостоин сна.

Тревис не смог сдержать смех.

— Ты чувствуешь себя лучше, Сарет?

В темных глазах Сарета появилось удивление.

— Честно говоря, да.

Дарж поднялся на ноги, и все суставы у него затрещали.

— Миледи, — сказал он, обращаясь к Лирит, — ваша… ловушка сработала?

Рыцарь пытался говорить непринужденно, но, как водится, у него ничего не получилось.

Лирит встала, отряхнула платье — удивительное дело, оно почти не помялось. Перед сном она сплела тонкую веревку из высохшей травы и натянула ее над порогом. Наклонившись, она внимательно ее осмотрела.

— Нет, заклинание не нарушено. Никто не пытался войти в хижину прошлой ночью.

— Кроме холода, — проворчал Дарж, разминая застывшие суставы рук.

— И страшного грохота, — мрачно добавил Сарет.

Тревис не обратил внимания на их реплики и повернулся к Лирит.

— Что ты почувствовала прошлой ночью?

Колдунья покачала головой.

— Я не уверена.

— Может быть, крупное животное? Медведь или пума? Здесь их немало.

— Нет, присутствие животного не произвело бы на меня такого впечатления. Так или иначе, но я чувствовала его всего несколько мгновений. — Она поднесла руку к подбородку. — В некотором смысле, оно напомнило мне… нет, невозможно.

— Скажи, — попросил Тревис, чувствуя, как его охватывают мрачные предчувствия.

— Похожие ощущения у меня возникли в Этерионе.

Они обменялись удивленными взглядами. Неужели магия демона последовала за ними сквозь Врата?

Тревис принял решение.

— У нас осталось немного денег. Думаю, нам лучше остановиться в городе.

— Ты уверен, что это будет разумно? — спросил Сарет. Он уже два дня не брился, и щеки его заросли темной щетиной, что придавало морнишу мрачный вид. Он показал на Лирит и Даржа: — Мы здесь чужие.

Тревис вздохнул.

— В этом столетии — я тоже. Но все равно, считаю, что нам не следует здесь оставаться. Если кто-то нас преследует, я бы предпочел создать ему трудности. Кроме того, у меня есть надежда, что в городе кто-нибудь знает, когда появится Джек. Возможно, он написал письмо или арендовал дом. Только не говорите мне, что хотите провести тут еще одну ночь.

Все дружно посмотрели на холодный грязный пол, и вопрос был решен.

За завтраком доели остатки еды, купленной Тревисом; от холода у всех разыгрался зверский аппетит. Тревис все бы отдал за чашку горячего кофе, но не стал покупать его в лавке, а руны для мэддока, насколько он знал, не существовало. Он собрался спросить у Лирит, не сможет ли она наколдовать хотя бы одну чашечку мэддока, но как только произнес ключевое слово, она проворчала нечто очень сердитое, приложила руку к голове и отошла в сторону. В конце концов всем пришлось довольствоваться горячей водой с несколькими каплями салициловой кислоты, в надежде, что пройдет головная боль.

Друзья сложили свои пожитки и уже через час после рассвета пустились в путь. На высокогорье солнце набирает силу с самого утра, и Тревис порадовался, что у него есть соломенная шляпа, которая защищала чувствительную кожу лица и головы. Он купил шляпы для всех своих спутников. Кажется, в конце девятнадцатого века все носили именно такие?

На узкой тропинке, ведущей к городу по склону горы, они никого не встретили, а хижины, мимо которых проходили, давно пустовали. За годы, проведенные в Касл-Сити, Тревис узнал, что большинство разработок было заброшено почти сразу же — как только заканчивалась добыча руды с поверхности. Теперь работали только крупные рудники, где у владельцев хватило денег для покупки оборудования и найма рабочих, чтобы вгрызаться в самое сердце гор.

Как только путники спустились в долину, тропа превратилась в грязную дорогу с глубокими колеями. Тревис заметил вдалеке шахтеров, спешащих на работу, время от времени попадались тележки, запряженные мулами.

Только когда Тревис увидел людей, ему в голову пришла тревожная мысль. Он рассчитывал, что сможет общаться с жителями Касл-Сити — несмотря на то, что английский, на котором говорила хозяйка лавки, оказался весьма непривычным. Однако Лирит, Дарж и Сарет вообще не знают английского. Что, если кто-нибудь к ним обратиться с каким-нибудь вопросом?

Ты можешь дать одному из них половинку серебряной монетки, Тревис. Однако двум другим она не поможет. Но тогда ты сам не сможешь говорить с ними, если только каким-то образом не овладел языком Зеи.

Они остановились на тропе, примерно в сотне метров от дороги, по которой проезжали тележки, запряженные мулами.

— Что-то не так? — спросил Дарж. — Здешние люди кажутся мне довольно агрессивными. Не удивлюсь, если они на нас нападут.

Рыцарь потянулся к мечу, завернутому в туманный плащ.

— Нет, Дарж, вряд ли.

На дороге было очень много самых разных людей — Тревис сомневался, что на них обратят внимание. Среди бледных лиц европейского типа попадались черные, коричневые, желтые и смуглые. Здесь действительно был настоящий людской котел.

Тут собрались люди из старых колоний — Джорджии, Южной и Северной Каролины, Новой Англии, — а также из штатов, составивших первый западный «фронтир»: Кентукки и Огайо, Канзас и Миссури. Другим, чтобы попасть сюда, пришлось пересечь Атлантику, они родились в Англии, Франции, Пруссии и Швеции. Здесь были русские, попавшие в Америку через Аляску, и мексиканцы, еще недавно владевшие многими землями. Большинству индейцев пришлось уйти в резервации на юг и запад, но кое-кто остался. Попадались и выходцы из Африки, освобожденные от рабства всего двадцать лет назад.

Тревис, тебе придется рассказать об этом Лирит.

Вот только он не знал, как ей все это объяснить — ведь здесь люди, похожие на нее, находились в жестокой зависимости от других. Что ж, придется придумать способ.

Он обязан не только все объяснить им, но и помочь приспособиться к жизни в чужом времени и чужой стране. Тревис вытащил серебряную половинку монеты — жаль, что их не три.

А что тебе мешает сделать их, Тревис? В конце концов, у тебя в руках лишь половинка монеты, и она прекрасно работает.

Он зажал монету в кулак, а другую руку засунул в карман и коснулся гладкой поверхности Сумеречного Камня.

— Рэт, — пробормотал он и ощутил покалывание в обеих руках.

Лирит бросила на него быстрый взгляд.

— Что ты сейчас сделал?

Тревис протянул руку и разжал кулак. На ладони лежало четыре маленьких кусочка серебра.

Довольно быстро выяснилось, что серебро прекрасно работает. Тревис понял Сарета, когда тот споткнулся и выругался на морниш.

— Клянусь проклятым молоком Махонадры! — сказал Сарет на страстном и ритмичном языке морнишей.

Судя по выражению лиц, Дарж и Лирит тоже все поняли.

— Извините, — сказал Сарет, заметив их взгляды. — Это одно из тех ругательств, смысла которого посторонним лучше не понимать.

— Охотно верю, — заметила Лирит, приподняв бровь. — А кто такая Махонадра?

— Она была матерью короля — бога Ору. Больше я вам ничего не скажу.

Тревис оказался прав, шахтеры не обращали на них никакого внимания, хотя некоторые улыбались и приподнимали грязные шляпы, увидев Лирит, кто-то из вежливости, на лицах других читались иные мысли. Лирит старалась не обращать на них внимания.

Наконец толпа начала редеть, спешащие на работу шахтеры с красными от выпитого накануне виски лицами встречались все реже и реже. Однако через некоторое время прохожих снова стало больше — а пыльная дорога шире и прямее, — одновременно закончились длинные ряды одно этажных лачуг.

Тревис с удивлением обнаружил, что за сто лет здесь почти ничего не изменилось. Он узнал гостиницу «Серебряный дворец», длинное величественное здание высотой в три этажа, и универмаг Маккея. Чуть дальше находились городской оперный театр с внушительными колоннами в стиле возрождения и государственная пробирная лаборатория. Хотя во времена Тревиса о ней давно забыли — сейчас перед входом толпились люди. Каждый держал в руках кусок породы, принесенный на пробу. Тревис уже знал, что, стоит ему захотеть, и он увидит, что находится дальше. Но он решил, что еще рано.