Цитадель Огня - Энтони Марк - Страница 42

Король схватил перо, опустил его в чернильницу и что-то написал на листе пергамента. Затем несколько мгновений разглядывал свое произведение, положил перо и посмотрел на Грейс.

— Ну, в чем дело, миледи?

Грейс даже не пыталась скрыть изумление.

— Вы же сами за мной послали, ваше величество.

Бореас прищелкнул пальцами.

— Верно. — Его голубые глаза сияли. — Что вас задержало?

Грейс внутренне застонала. Нужно было воспользоваться его замешательством и уйти. Теперь пути к отступлению не осталось, и ей пришлось продолжить разговор.

— Что это такое, ваше величество? — Она жестом показала на пергамент на столе.

— Перед вами, — сказал он, сложив пергамент и скрепляя его печатью, — письмо, подтверждающее полномочия.

— Письмо, подтверждающее полномочия?

— Мне кажется, я именно так и сказал.

Грейс тяжело вздохнула. Опять разговор про политику. Она решила повторить свой вопрос, старательно, точно хирургические инструменты, подбирая слова.

— Какие полномочия подтверждает письмо, ваше величество?

— Полномочия моего нового посла в Перридоне, естественно.

— Посла? — Грейс прикусила язык, но опоздала — вопрос успел сорваться с губ.

— Миледи, вы с позором провалите вашу миссию в Перридоне, — мрачно заявил Бореас, — если будете все время повторять то, что и так всем понятно. Слова, которые витают в замке Спардис, представляют собой чудовищную смесь полуправды, подернутой дымкой тонкого обмана. Даже в тех случаях, когда вы просто заказываете служанке завтрак. Я начинаю сомневаться, следует ли мне вас туда отправлять.

Грейс вцепилась в ручки кресла так, что побелели костяшки пальцев.

— Куда вы собираетесь меня отправить?

Бореас сложил на груди руки, и Грейс сжалась в своем кресле.

— В Перридон? — пролепетала она.

— А вы, оказывается, неплохо соображаете, миледи.

Неожиданно Грейс поняла, что задыхается. Король собирается отправить ее в качестве посла в другое государство? Но она ведь даже не может попросить служанку принести ей еще чашку мэддока, а Бореас хочет, чтобы она выдвигала требования и заключала договоры.

— Но…

— Почему вы? — Бореас встал и подошел к окну. — Потому что вы лучший шпион из всех, имеющихся в моем распоряжении.

Грейс шумно вздохнула — ужас уступил место возмущению. В конце концов, не настолько же она плоха. Ведь с ее помощью им удалось раскрыть заговор представителей культа Ворона, которые собирались убить одного из правителей на Совете Королей.

— И за кем мне придется шпионить, ваше величество?

— Я хочу, чтобы вы познакомились и внимательно следили за всеми, кто нацелился на трон Перридона — причем имейте в виду, что в этот список могут входить абсолютно все, включая кухарку и конюха. Мне требуется, чтобы вы выяснили, кому из них можно доверять — если, конечно, в туманном королевстве вообще есть такой человек — и кто будет честно играть роль регента, пока принц не подрастет и не попытается захватить власть в доминионе. Именно его мы и будем поддерживать в борьбе за корону.

Невозможно. За время, проведенное в Кейлавере, Грейс добилась определенных успехов в общении с людьми — здоровыми людьми, — иными словами, научилась ходить, а Бореас хочет, чтобы она взбежала на вершину горы. Ей такое не под силу. Грейс раскрыла было рот, чтобы сказать ему, что она не сможет…

… и тут в голове у нее возникла картинка — карта, которую нарисовала для нее углем Эйрин. Кейлаван находится в центре Фаленгарта. Перридон — на востоке от него. А между ними…

Толория. И Серая Башня толкователей рун.

Отлично. Ей не придется просить у Бореаса разрешения покинуть Кейлавер. Кроме того, он наверняка отправит вместе с ней рыцарей. Это хорошо. Грейс не питала никаких иллюзий по поводу того, какая судьба ожидает женщину, путешествующую в одиночестве в мире, где правят законы средневековья.

У нее родился план — превосходный. Или почти превосходный. Неужели она каким-то образом повлияла на решение короля? А вдруг это она, сама того не зная, заставила его назначить ее послом в Перридон?

Ну вот, теперь она рассуждает, как Кайрен. Но ведь она же не пользуется заклинаниями, чтобы добиться исполнения своих желаний. Кроме того, ей необходимо добраться до Тревиса до полнолуния. Грейс подняла голову и посмотрела в голубые глаза Бореаса.

— Для меня честь служить вам, ваше величество.

ГЛАВА 29

Вечер скользил по замку на мягких серых крыльях. За высокими стрельчатыми окнами горлицы затянули свою печальную песнь, прощаясь с уходящим днем. Ее последним днем в Кейлавере.

Грейс шагала по коридору, хотя не имела ни малейшего понятия, где искать Эйрин. Она зашла к ней в комнату, чтобы рассказать о случившемся и о том, что на время уезжает из замка. Однако юной баронессы там не оказалось. Грейс не удалось найти ее ни в больших залах замка, ни на кухне, ни во дворе. За последние два часа Грейс побывала во всех уголках замка, где, по ее представлениям, могла бы отыскаться Эйрин.

Наконец она подошла к небольшой часовне в северном крыле, посвященной Ирсайе-Охотнице. Эйрин думала, что ее подруга ничего не знает о молитвах, с которыми она время от времени обращается к богине, но Грейс множество раз слышала ее торопливый шепот и удивлялась тому, что Эйрин скрывает свою веру в могущество Ирсайи.

Она боится, что, если ты узнаешь правду, то переменишься к ней.

Грейс все понимала. В конце концов, у нее ведь тоже имелись секреты.

Она остановилась, вздохнула и собралась отправиться к Бореасу, чтобы сказать ему, что волнуется за Эйрин. Может быть, король пошлет стражников на поиски. Грейс повернулась…

И вдруг через открытую дверь до нее донесся едва различимый ритмичный звук. Грейс замерла на месте. Где она его слышала? Она несколько мгновений помедлила, а потом шагнула в открытую дверь и сразу же увидела винтовую лестницу с каменными ступенями. Начала подниматься и через несколько витков сообразила, что оказалась в одной из маленьких башенок, со всех сторон окружавших замок. Равномерный стук стих, но спустя несколько секунд повторился снова, уже громче.

Грейс ступила на небольшую площадку, в конце которой увидела чуть приоткрытую деревянную дверь. Звук доносился оттуда. Клик-клик. Тук. Клик-клик. Тук. Она остановилась перед дверью.

Значит, вот где она прячется.

В центре круглой пустой комнаты стояла деревянная прялка и стул. Некоторое время Грейс наблюдала за Эйрин, ловко управляющейся, чтобы поймать челнок, когда он проходил между нитями. Через каждые семь шагов Эйрин останавливалась, опускала челнок и старательно расправляла свою работу. А потом все начиналось снова. Грейс поняла, почему звук стихал, а потом возникал опять.

— Эйрин?

Челнок упал на пол.

Грейс вбежала в комнату и подняла его, прежде чем Эйрин успела наклониться. Она выпрямилась и вложила челнок в здоровую руку юной баронессы.

— Я тебя не заметила, Грейс.

Слова прозвучали тихо, безжизненно, почти равнодушно, Эйрин так и не подняла на подругу глаз. Грейс множество раз присутствовала при осмотрах пациентов психиатрами, чтобы понять, что повторяющиеся, однообразные движения и упорный отказ смотреть доктору в глаза — очень тревожные симптомы.

— Эйрин, с тобой все нормально? — спросила Грейс и поморщилась — иногда слова звучат так бессмысленно.

Юная баронесса вернулась к своему занятию.

— Я ткала, Грейс. Мне предстоит еще многому научиться. Только у меня ничего не получается. Нитки почему-то никак не хотят складываться в рисунок. Но я не сдаюсь.

Она улыбнулась, но на лице у нее застыла печаль.

Да, дела обстоят еще хуже, чем думала Грейс. Она выругала себя за то, что не распознала симптомов раньше. Впрочем, она умеет возвращать к жизни исковерканные тела, а не сознание.

Эйрин, тихонько напевая себе под нос какую-то не слишком мелодичную песню, сжала в руке челнок. Грейс удалось уловить несколько слов: