Лепестки на ветру - Эндрюс Вирджиния - Страница 57

Я хлопнула дверью и пошла прочь.

Но едва я дошла до лифта, как он снова открыл дверь и сказал такое ужасное, что я не могу даже этого повторить, а потом добавил:

— Провались ты пропадом, Кэти… Я уже говорил это, скажу еще раз… Ты будешь жалеть, что еще не в аду, когда я доберусь до тебя!

После ужасных сцен с Иоландой и Джулианом, я отпарилась к мадам Золте и сказала ей, что не могу больше жить в квартире с девушкой, которая решила разрушить мою карьеру.

— Она боится тебя, Кэтрин, вот и все. Иоланда была звездой труппы, пока не появилась ты. Теперь она почувствовала угрозу. Постарайся с ней поладить… Будь умницей, пойди и скажи ей, что жалеешь о том, что произошло.

— Нет, мадам. Она мне не нравится, и я отказываюсь жить с ней в одной квартире. Поэтому если вы не прибавите мне денег, я буду вынуждена обратиться в другую труппу, а если и там мне откажут, я вернусь в Клермонт.

Она застонала, обхватила своими костлявыми ручками голову и опять завыла. Как великолепно русские выражают свои чувства!

— Хорошо… Ты меня шантажируешь, и я сдаюсь. Я прибавлю тебе денег и помогу найти дешевую квартиру, но она будет хуже этой.

А эта что, была хорошая? Но она была права. Единственная квартира, которую я смогла найти, поместилась бы целиком в самой маленькой спальне в доме Пола, обе комнаты. Но она была только моей… первое место, где я была предоставлена самой себе, и несколько дней я с упоением ей занималась. Потом я стала спать беспокойно, поминутно просыпаясь, прислушиваясь к шумам и шорохам старого дома. Я тосковала по Полу. Я тосковала по Крису. Я слушала, как завывает ветер, и на соседней кровати не было никого, кто мог успокоить меня ласковым словом и теплым светом голубых глаз.

Глаза Криса стояли передо мной, когда я села за кухонный стол, чтобы написать письмо «Для миссис Уинслоу». Я послала ей восторженный отзыв о нашем спектакле, тот, с фотографией из «Спящей Красавицы», где были я и Джулиан. А в конце приписала:

«Теперь уже недолго, миссис Уинслоу. Думайте об этом каждый вечер, когда ложитесь спать. Помните, что я жива, думаю о вас, готовлюсь».

Я отправила это письмо прямо ночью, боясь, что передумаю и порву его. Потом прибежала домой, броси— лась на кровать и зарыдала. О Боже, мне никогда не освободиться от этого! Никогда! А потом, несмотря на то, что наплакалась, я опять проснулась и стала думать, какую боль причиню ей, и как она не сможет от этого оправиться.

Радуйся, мамочка, уже скоро! Я купила по шесть номеров газет, в которых что-то обо мне говорилось. К сожалению, чаще всего обо мне упоминали вместе с Джулианом. Полу и Крису тоже досталось по экземпляру, остальные я оставила для себя или для мамы. Я представляла, как она открывает конверт, хоть и боялась, что она порвет его, не распечатывая, и выбросит в корзину. Я ни разу не назвала ее мамой или мамочкой, мои послания всегда были сухи и формальны. Но настанет день, когда она встретится со мной лицом к лицу, я назову ее матерью и увижу, как она побледнеет и содрогнется.

Однажды утром я проснулась от стука в дверь.

— Кэти, впусти меня! У меня потрясающая новость! — Это был голос Джулиана.

— Уходи! — сонно отозвалась я, поднимаясь и натягивая халат, чтобы подойти к двери и сказать, чтобы он прекратил стучать.

— Хватит! — крикнула я. — Я тебя не простила и никогда не прощу, так что убирайся из моей жизни!

— Впусти меня, или я вышибу дверь! — взвыл он. Я отодвинула засов и приоткрыла дверь. Джулиан ворвался в комнату, подхватил меня на руки и прильнул к моим губам долгим поцелуем, пока я продолжала зевать.

— Мадам Золта… вчера, когда ты ушла, сообщила такую новость! Мы едем на гастроли в Лондон! На две недели! Я никогда не был в Лондоне, Кэти, и мадам Золта так польщена, что они обратили на нас внимание.

— Правда? — спросила я, заразившись его волнением. Потом пошла на свою крохотную кухню. Кофе, прежде всего надо сварить кофе, тогда я смогу соображать.

— Господи, ты всегда такая по утрам? — спросил он, проходя за мной на кухню, где он оперся на спинку стула и стал наблюдать за каждым моим движением. — Проснись, Кэти! Прости меня, поцелуй, давай снова будем друзьями. Ты можешь ненавидеть меня завтра, но сегодня люби меня! Я сегодня родился, и ты тоже, Кэти! Кэти, у нас все получится! На труппу мадам Золты никто не обращал внимания, пока мы с тобой не стали работать в паре! Это не ее успех, это наш успех!

Ему полагалась медаль за скромность.

— Ты уже завтракал? — с надеждой спросила я. У меня было только два ломтика бекона, и я на них рассчитывала.

— Конечно. Я перекусил перед выходом, но могу поесть еще раз.

Естественно, он мог поесть еще раз! Он всегда мог есть… И тут до меня дошло… Лондон! Наша труппа едет в Лондон! Я закружилась от восторга:

— Джулиан, повтори, что ты сказал! Это правда, мы все едем туда на гастроли? Он вскочил.

— Да, все, вся труппа. Это наш шанс, и мы не должны его упустить! Мы заставим весь мир смотреть на нас, затаив дыхание! И мы с тобой станем звездами, потому что лучше нашего дуэта на свете нет!

Я поделилась с ним едой и принялась слушать, а он заливался соловьем, рассказывая, какое блестящее будущее нас ожидает. Мы разбогатеем, а когда станем постарше, обзаведемся домом, парой ребятишек и станем давать Уроки танцев. Мне не хотелось портить ему настроение, но я не могла промолчать.

— Джулиан, ты же знаешь, я не люблю тебя, и мы никогда не сможем пожениться. Конечно же, мы поедем в Лондон и будем там танцевать, но я собираюсь замуж за Другого. Я обручена и уже довольно давно.

В долгом взгляде его блестящих глаз я прочитала недоверие и еще ненависть, словно мысленно он отвесил мне несколько хороших пощечин.

— Ты лжешь! — воскликнул он.

Я покачала головой.

— Будь ты проклята за то, что завлекала меня! — выкрикнул он в ярости и выбежал из комнаты.

С чего он взял, что я завлекала его? По-моему, у него не было ни малейшего повода так думать. Разве что, когда мы танцевали? Но тогда я всего лишь играла роль. Вот и все, что между нами было.

Я возвращалась домой на Рождество. Неприятные минуты с Джулианом были забыты, уступив место радостному ожиданию встречи с Полом и того мгновения, когда я смогу поведать всем нашу замечательную новость. Слава Богу, что у меня есть Пол! Джулиану не удастся лишить меня удовольствия счастливо провести это Рождество. Ведь мы с Полом договорились, что именно на Рождество объявим о нашей помолвке, и только Крис мог теперь испортить мне настроение.