Кровавая месса - Бенцони Жюльетта - Страница 11

Догадавшись, что его собеседник сейчас разразится одной из своих длиннющих речей, пересыпанных цитатами, к которым он питал явную слабость, барон прервал его:

– Не будем отступать от темы, мой дорогой друг! Должен вам признаться, что мне все это известно. Ведь прежде чем допустить человека в наш круг, я узнаю о нем все. Расскажите мне лучше о том, что этот ваш Тулан предложил шевалье де Жарже.

– Он разработал план побега королевской семьи. Разумеется, шевалье долго делал вид, что не понимает, о чем идет речь. Но Тулан показал ему записку, написанную лично королевой, а шевалье отлично знает ее почерк. Кстати, в этой записке Мария-Антуанетта называет Тулана «верным»... После таких доказательств сомневаться уже невозможно, не так ли?

– Вы правы. И что же дальше?

– Шевалье выдвинул свое требование. Он должен сам увидеться с королевой.

– Не слишком ли о многом он попросил? – нахмурился де Бац. – Шевалье, конечно, смелый человек, но подвергать себя такому риску...

– Это действительно большой риск и слишком смелое требование, но Тулану удалось его выполнить. Шевалье де Жарже вошел в Тампль вечером 7 февраля, переодетый фонарщиком, который появляется там каждый вечер со своей лестницей на плече. Привыкшие к этим постоянным визитам стражники пропускают его, даже не спрашивая пропуска.

– Отлично! – воскликнул де Бац. – Гениальная идея! Итак, шевалье видел королеву?

– Не только видел, но и успел обменяться с ней несколькими фразами, пока Тулан отвлекал внимание четы Тизон. Эти ужасные люди должны служить королевской семье, но на самом деле они просто подлые шпионы, полные ненависти и злобы. Королева боится их как огня! После визита в Тампль Тулан принес шевалье еще две записки, и сейчас уже готов окончательный план.

– Каков же он?

– Слушайте! В условленный день шевалье снова исполнит роль фонарщика. Он придет чуть раньше обычного и задержится подольше, чтобы стража успела смениться. Когда же на постах будут стоять люди вашего друга Кортея, де Жарже выведет из башни короля и его сестру, переодетых в лохмотья ребятишек фонарщика. Королева и Мадам Елизавета выйдут, переодевшись в форму стражников, которую мы им принесем по частям. У них будет обычный пропуск для стражи.

– А семейство Тизон? По-вашему, они все это время будут сидеть сложа руки?

– Их придется нейтрализовать, – прошептал Лепитр, и у него вдруг задрожал голос.

Это обстоятельство неприятно поразило барона: Лепитру явно не слишком нравилась отведенная ему роль...

– А что будет потом, когда королевская семья выйдет из Тампля?

– Их отвезут в небольшой домик в Вожираре, которым владеет семья де Жарже. Там все переоденутся и на первом же корабле отправятся в Англию. Шевалье сделает все, что будет необходимо, но...

– Но что?

Лепитр понурился:

– Для исполнения этого плана нужны деньги, а их у нас нет. Де Жарже почти разорены, а Тулан небогат. Королева посоветовала обратиться к господину де Лаборду, бывшему откупщику...

Де Бац едва не подскочил в своем кресле:

– К Лаборду?! Ее величество не знает всей правды об этом человеке. Нельзя обращаться за помощью к тому, кто уже однажды отказался помочь королю – да и его братьям тоже. Этот господин просто-напросто не верит в восстановление монархии.

– Мы все трое об этом знаем, но необходимо как-то решить финансовый вопрос.

– И поэтому вы подумали обо мне?

– Господин барон, вы отлично знаете, что мы подумали о вас с самого начала, но вас не было в стране. Я понадеялся на удачу, отправившись к вам в дом сегодня утром...

– И правильно сделали, – рассмеялся де Бац. – Избавьтесь же от ваших страхов! Я сам встречусь с шевалье де Жарже и обо всем с ним поговорю. А сейчас мы отправимся обедать; еда поможет вам окончательно прийти в себя.

Преподаватель словесности поднял на него глаза; это был взгляд побитой собаки.

– Сознание того, что вы с нами, – уже большая помощь. Но я все же неспокоен.

– В подобных случаях трудно сохранять спокойствие. Но мне и в самом деле кажется, что вам не по себе. Какую роль отвели вам в этом плане?

– Я должен раздобыть форму, передать ее в Тампль и... заставить замолчать Тизонов!

– Что касается денег на покупку одежды, я их дам. Я собираюсь сообщить шевалье, что готов финансировать этот план. Очень важно не только вырвать наших дорогих узников из темницы, но и переправить их через Ла-Манш как можно скорее. Вас пугает, что Тизоны могут оказать сопротивление?

Лепитр заерзал в кресле, потирая руки, словно ему вдруг стало холодно. Потом он наконец выпалил:

– Дело не в этом! Вы знаете, я не убийца... и совсем не герой. Я простой скромный преподаватель. Я буквально умираю от страха!

Он так жалобно посмотрел на барона, что тот не смог удержаться от смеха.

– Ни за что вам не поверю! А кто спас госпожу Клери и мисс Адамс от этого ужасного Марино?

– Я просто не мог не помочь им. Что же касается Марино, то я всего лишь сообщил о нем вам. Я его не убивал...

– Верно, это я его убил. Но вы были среди нас, когда мы пытались спасти короля...

– Сердцем я был с вами, но я ничего не сделал. Я был так напуган, что утром 21 января остался дома.

– Вас не выпускали два жандарма, я знаю.

– Да нет же! Кроме нас с женой, в доме никого больше не было. Но никакая сила не могла меня заставить выйти из дома. Поэтому я предпочитаю предупредить вас, барон: чем ближе мы к реализации плана, тем мне становится все страшнее...

Это и в самом деле было крайне неприятно. Де Бацу вспомнилась строка из «Ромео и Джульетты»: «Лишь страха твоего страшусь я». Лепитр наверняка знал ее, но не осмелился произнести вслух. При сложившихся обстоятельствах бывший преподаватель представлял собой самое слабое звено в цепи. Если он сорвется, то все их грандиозное предприятие будет провалено.

– И все же мне бы так хотелось вам помочь, – бормотал несчастный со слезами на глазах. – Поверьте, я сам себе противен, но я не могу справиться с собой!

– Ну же, успокойтесь! Раз мне теперь все известно, мы можем облегчить вашу роль. Вы могли бы передать кому-нибудь форму?

– М-мог бы... Но...

– Что же касается Тизонов, я обговорю это с шевалье де Жарже. А теперь к столу! Вы слышите, колокол зовет нас.

Но оказалось, что Лепитр еще не выговорился до конца:

– Я чуть было не забыл! Тулан и шевалье рассчитывают на меня – я должен изготовить паспорта для королевской семьи. Ведь именно я председатель комитета, который их выдает...

Де Бац, уже почти на пороге, обернулся к нему. В его голосе зазвучало раздражение:

– И что же? Что в этом трудного? У вас все под рукой – бланки, печати, необходимые подписи...

– Несомненно, но...

– Если вы боитесь, что у вас задрожит рука, пока вы будете их заполнять, принесите бумаги мне. Уж я сумею сделать их подлинными!

– В таком случае...

Губы Лепитра едва шевелились, он казался совершенно потерянным, и барон подумал, что придется либо постоянно следить за ним, либо вообще избавить его от участия в заговоре. Однако это решение – радикальное – его не устраивало. Лепитр оставался комиссаром в Тампле, в его руках были официальные бланки паспортов. Конечно, де Бац мог состряпать какие угодно документы, но кто защитит королевскую семью лучше ее врагов? Нет, Лепитра трудно, а может быть, и невозможно заменить... Придется за ним следить, но кому поручить это? Конечно, лучше всего подошел бы солдат Национальной гвардии Питу, которому форма открывала доступ всюду. Только вот где сейчас Питу и когда он вернется? Тулан и Жарже наверняка хотят привести план в исполнение как можно быстрее, и де Бац в этом был с ними абсолютно солидарен.

Оставалось одно: постараться успокоить Лепитра. Подходящий момент представился после обеда, когда благодушный, очарованный улыбкой Мари преподаватель решился признаться, что сочинил вместе с госпожой Клери романс. Его вдохновила смерть Людовика XVI. Свое творение он посвятил Людовику XVII и представил на суд королевы. Ободренный вниманием прелестной женщины, он достал из кармана листок и осмелился прочесть: