Закон Линча - Эмар Густав - Страница 56

Скваттер порывисто встал и отбросил ногой свой стул.

— Вы правы, — произнес он злобно, — откроем наши карты, я только того и желаю. Я подам вам пример. Слушайте же. Вы никогда не упускали из вида того, что заставило вас явиться в прерию. У вас была одна только цель, одно желание — достичь тех богатых россыпей, местонахождение которых вы узнали, убив одного человека. Никакие трудности и опасности не могли заставить вас отступиться от вашего намерения; надежда набрать золота ослепляет вас и сводит с ума, не правда ли?

— Правда, — пробурчал монах. — Что дальше?

— Дальше, когда наша шайка была уничтожена и рассеяна, вы все взвесили и пришли к следующему заключению, которое делает честь вашей проницательности и твердости вашего характера: Красный Кедр, решили вы, почти точно знает местонахождение сокровища, поэтому необходимо заставить его возвратиться со мною в Пасо, чтобы собрать новую шайку, ибо если я оставлю его одного в прерии, а сам удалюсь, то он отправится на поиски золота, которые в конце концов увенчаются успехом. Не прав ли я, скажите мне, senor padre?

— Почти что, — отвечал монах, приходя в ярость от того, что его намерения открыты.

— Да, но только вы судили по себе, а потому и думали, что если я могу быть убийцей, то могу быть и вором. В этом вы жестоко ошиблись. Знайте же, — продолжал скваттер, топнув ногой, — что если бы это сокровище, которого вы так жаждете, находилось у моих ног, я не нагнулся бы, чтобы его поднять. Золото для меня ничто, я его презираю. Когда я согласился сопровождать вас, то вы, конечно, предположили, что меня побуждает к этому алчность, и ошиблись — меня побуждало более сильное и благородное чувство — жажда мести. А теперь запомните то, что я сказал, и отстаньте от меня с вашим сокровищем, до которого мне нет никакого дела. А теперь спокойной ночи, compadre. Я лягу спать и советую вам сделать то же самое.

С этими словам скваттер, не дожидаясь ответа, повернулся к монаху спиной и ушел в другую комнату.

Эллен уже давно спала.

Брат Амбросио остался один с сыновьями Красного Кедра. Несколько минут все они молчали.

— Ба-а! — сказал наконец монах беспечным тоном. — Он может отказываться сколько ему угодно, а в конце концов все-таки согласится.

Сеттер с сомнением покачал головой.

— Нет, — сказал он, — вы не знаете старика. Если он сказал «нет», то с ним ничего не поделаешь.

— Он сильно изменился и опустился с некоторых пор, — заметил Натан, — от его прежнего характера, мне кажется, осталось только упрямство, и я боюсь, что вы потерпите полную неудачу, senore padre.

— Это мы еще поглядим, — весело произнес монах. — Завтра будит видно, а теперь, господа, последуем его совету и отравимся спать.

Через десять минут в хакале уже все спали.

Гроза продолжалась всю ночь.

На рассвете скваттер проснулся и вышел из хижины, чтобы узнать, какова погода.

День обещал быть прекрасным, небо было чистое, и солнце ярко сверкало. Красный Кедр отправился было во двор, чтобы оседлать лошадей для себя и для своих гостей. Но прежде он осмотрелся вокруг. Вдруг он вскрикнул от удивления и поспешно вернулся обратно в хакаль.

Он увидел всадника, который мчался к хижине во весь опор.

— Отец Серафим! — воскликнул он. — Что могло заставить его явиться сюда в такой ранний час?

В это время монах и сыновья скваттера вошли в общую комнату. Красный Кедр, услышав позади себя их шаги, быстро обернулся.

— Спрячьтесь, спрячьтесь! — повелительно прошептал он им.

— В чем дело? — спросил монах, выступив из любопытства вперед.

Сильным ударом кулака в грудь скваттер отбросил его на середину комнаты.

— Вы не слышали, что я сказал? — прогремел он.

Несмотря на удар, монах успел узнать всадника.

— А, — произнес он с нехорошей усмешкой, — отец Серафим! Но ведь если наш друг хотел исповедаться, то разве я не годился для этого? Стоило только сказать мне, вместо того, чтобы ждать эту французскую свинью.

Красный Кедр обернулся с такой стремительностью, точно его ужалила змея и бросил на всех свирепый взгляд, заставивший их невольно попятиться.

— Негодяй! — вскричал он и угрожающе взмахнул рукой. — Не знаю, что мешает мне убить тебя как собаку! Если ты позволишь себе сказать еще хоть одно слово против этого святого человека, то я уложу тебя на месте! Ну-ка все вон отсюда, я приказываю!

Все трое, устрашенные гневным голосом скваттера, молча поспешили скрыться из комнаты.

Через десять минут отец Серафим остановил лошадь перед хакалем и соскочил на землю.

Красный Кедр и Эллен встретили его с неподдельной радостью.

Отец Серафим вошел в хижину, устало отирая со лба струившийся ручьями пот. Красный Кедр поспешно пододвинул ему бутаку.

— Присядьте, отец мой, — сказал он, — вам очень жарко, не хотите ли чем-нибудь освежиться?

— Нет, благодарю, — отвечал миссионер, — у нас нет времени. Слушайте меня.

— Но что же случилось? Почему вы с такой поспешностью примчались к нам?

— Увы! Вам угрожает страшная опасность!

Скваттер побледнел.

— Значит, это правда, — прошептал он, нахмурив брови, — искупление для меня начинается?

— Мужайтесь! — с чувством произнес миссионер. — Ваши враги, уж не знаю каким образом, открыли ваше убежище. Завтра, а может быть и сегодня, они будут здесь. Вам необходимо бежать, бежать как можно поспешнее!

— К чему? — прошептал скваттер. — Это перст Божий. От судьбы все равно не уйти — мне кажется, напротив, лучше остаться.

Отец Серафим строго посмотрел на него и произнес:

— Бог, без сомнения, желает только испытать вас. Отдаться в руки тех, которые хотят вашей смерти, было бы трусостью, самоубийством, которого Небо не простило бы мне. Каждая тварь обязана защищать свою жизнь. Бегите, я желаю этого и приказываю вам!

Скваттер ничего не ответил.

— Кроме того, — продолжал отец Серафим, стараясь говорить весело, — может быть, все обойдется — ваши враги, не найдя вас здесь, прекратят преследование, и через несколько дней вам можно будет возвратиться.

— Нет, — уныло возразил скваттер, — они желают моей смерти. Так как вы приказываете мне бежать, то я вам повинуюсь, но прошу вас об одной милости.