Вольные стрелки - Эмар Густав - Страница 78

— Ах! — вдруг спросил дон Кристобаль. — А что сталось с нашим баркасом?

— Его причалили к буйку, мы возьмем его опять, как только вернемся назад на стоянку в бухту, — ответил капитан.

— А-а! Ну так, — заметил смеясь дон Серафин, — если корсар будет иметь смелость вступить с нами в бой, то наши шестнадцать гребцов в вашем распоряжении.

— Благодарю вас, но думаю, что их помощь не понадобится.

— Кто знает? Нельзя предвидеть события. Наши матросы храбры, и в случае надобности они не станут сидеть без дела.

Только один из сидевших за столом хранил немое молчание в продолжение всего завтрака, погруженный в еду и питье, и внимательно прислушивался к тому, что говорилось вокруг. Это был помощник капитана. Как только он почувствовал, что якоря поднимаются, так тотчас же встал, поклонился и поднялся на палубу.

— Какой молчаливый у вас помощник, — заметила донья Менчиа, — он раскрывал рот для того только, чтобы есть и пить.

— Это правда, сеньорита, но уж извините его, прошу вас, это — старый моряк, плохо знакомый со светскими обычаями. Он чувствует себя, вероятно, не в своей тарелке в вашем обществе, но не много таких людей, которые бы знали так хорошо свое дело и оставались бы такими хладнокровными и неустрашимыми в минуты опасности.

В это время наверху прогремел выстрел, и корвет вздрогнул.

— Ах! — с ужасом вскрикнула донья Менчиа. — Что это значит?

— Это, сеньорита, мы подняли наш флаг и дали холостой выстрел, приглашая бриг показать свои национальные цвета.

— А что, можно подняться наверх? Не страшно? — с любопытством спросила донья Менчиа.

— Нисколько.

— О! Ну тогда, если вы позволите, мы пойдем наверх, посмотрим, что там делается.

— Я к вашим услугам, сеньорита.

Завтрак был окончен, и капитан с гостями поднялись на шканцы.

Для людей, не знакомых с морем, корабль представляет всегда привлекательное зрелище; тем более оно привлекательно и восхитительно, когда корабль идет в открытое море. Таков именно был в описываемую минуту корвет «Либертад».

Довольно крепкий ветер надувал правильно поставленные паруса, корвет легко рассекал волны. На палубе весь экипаж стоял неподвижно, в полном молчании, приготовившись к маневрам: артиллеристы заняли места у орудий, марсовые расположились на марсах. На юте Рамирес собрал шестнадцать своих гребцов, и они, храня полное спокойствие, внимательно следили за всеми действиями мексиканцев.

На расстоянии полутора выстрелов впереди шел бриг, на корме которого развевался широкий американский флаг.

— Ну, так я и знал, — произнес капитан Родригес, — это — корсар. Он развернул североамериканский флаг, чтобы обмануть нас, но меня не проведешь.

— Так вы думаете, что это не североамериканский бриг? — спросил дон Серафин.

— Гораздо менее североамериканский, чем наш, это — бразильский или аргентинский корсар.

— Внешний вид ничего не доказывает: мы покупаем суда повсюду, так что наш флот не имеет характерных признаков, у нас нет верфей.

— Это правда, но обратите внимание, смотрите — он поворачивает на другой галс.

— Действительно, он переставляет паруса, он поворачивает.

Мексиканцы были так уверены в том, что им отнюдь не грозит нападение, что большая часть экипажа покинула свои места и следила за движениями брига. Матросы влезли на ванты, перегнулись из люков и не предполагали даже, какой опасности они подвергаются, нарушая тем самым дисциплину.

Между тем бриг продолжал поворачиваться, как это предположил дон Серафин. Вдруг, в тот самый момент, когда он оканчивал полуоборот, раздался выстрел, в воздухе что-то просвистело, и бушприт корвета со страшным шумом рухнул в море, увлекая за собой фок-мачту.

Трудно представить себе и описать панику, моментально воцарившуюся на корвете. Матросы, совсем потеряв голову, беспорядочно забегали по палубе. Наконец капитану Родригесу удалось несколько подавить смятение, и по его команде «пали!» пятнадцать пушек хором ответили на неожиданный выстред со стороны корсара.