Вольные стрелки - Эмар Густав - Страница 73

— Ну, если так, то нам нечего более медлить, а надо спешить, и как можно скорее.

— Мы в вашем распоряжении, сеньорита.

— Возьми, добрый человек, — обратился Эль-Альферес к пулькеро, — возьми это на память обо мне.

Добрый человек, на которого все виденное им нагнало столбняк, машинально протянул правую руку, в которую мнимая донья небрежно опустила другой двадцатидолларовый золотой. Затем, взяв под руку дона Серафина, она вышла в сопровождении дона Кристобаля, а Рамирес побежал вперед, чтобы приготовить баркас.

Почтенный пулькеро стал по уходе их на пороге своей пулькерии и следил, пока они совсем не скрылись из вида. Эти странные посетители, которые провели у него всю ночь, сильно интриговали его. Он затворил дверь, вошел в свой чулан, покачал задумчиво головой и стал подбрасывать в Руке полученную им монету.

— Тут что-то неладно, — заговорил он наконец сам с собой. — Мужчина — а вдруг оказывается женщина; знакомые — а не узнают друг друга, хотя два часа разговаривают; неладно, неладно, что и говорить, что-то тут затевается. Caramba! Пожалуй, впутаешься еще в какую-нибудь канитель. Нет, тут следует держать покрепче язык за зубами, мое дело — сторона. Золото мне дали настоящее, больше мне ничего не надо.

И подкрепившись этими философскими доводами и весь исполнившись благоразумия, пулькеро запер дверь и лег спать, стремясь наверстать днем сон, который по характеру его занятий был недоступен для него ночью.