Степные разбойники - Эмар Густав - Страница 33

— Направо и нагнитесь!

Девушка скорее угадала, чем расслышала эти слова. Она не колеблясь повиновалась и две минуты спустя, идя по тропинке вдоль берега, очутилась позади огромной скалы, находившейся также у самой воды. Там стояли две оседланные по-индейски лошади. По знаку, поданному ей Орлиным Пером, она вскочила на одну из них, тогда как сам он сел на другую.

— Отлично! — сказал он ей своим приятным голосом. — Смелое сердце! А теперь вперед — с быстротой вихря!

Мустангов подняли в галоп, и они помчались быстрее ветра, разбрасывая копытами на бегу мелкие камешки и речной песок.

Тем временем утро давно уже сменилось днем. Перед беглецами тянулась бесконечная гладь прерии, а всего в нескольких сотнях шагов от них все население индейской деревни собралось на религиозную церемонию, и не могло быть сомнения в том, что оно не преминет заметить их. А потому положение их было в высшей степени критическим. Беглецы должны были собрать все свое мужество, чтобы преодолеть опасность.

Вдруг долгий яростный крик огласил окрестность.

— Смелей! — воскликнул сашем.

— Я не боюсь! — ответила девушка сквозь стиснутые зубы и стала погонять лошадь. — Они схватят меня только мертвой!

Отправляясь на религиозную церемонию, апачи, конечно, не взяли с собой оружия; лошади их также остались в стойлах. Благодаря этому обстоятельству беглецы выигрывали не менее часа времени. Как только индейцы заметили бегство молодой мексиканки, они тотчас же прервали церемонию и толпой бросились в сторону селения, громко требуя свое оружие и лошадей. Не прошло и нескольких минут, как самые проворные из них уже были в седлах и мчались по прерии в погоне за беглецами. Самые знаменитые наездники Европы даже представить себе не могут скачки индейцев, когда они кого-нибудь преследуют. Индейцы — лучшие наездники на свете. На бешеном скаку они точно сливаются с лошадью, которую они как бы наэлектризовывают пылающей в них самих страстью, и тогда скалы, пропасти, реки, ограды — ничто не служит им препятствием в их безумной скачке. Они подобно урагану проносятся по прерии, окутанные облаком пыли.

Не более тысячи ярдов отделяло беглецов от их преследователей.

Черный Кот, взбешенный тем, что его провела женщина, скакал во главе отряда в семь или восемь человек, оставивших далеко позади остальных индейцев.

Орлиное Перо обернулся. Четверо апачей были уже в ста шагах от него.

— Вперед! — воскликнул он, обращаясь к девушке и ударяя хлыстом по крупу ее лошади, которая, взвизгнув от боли, рванула с удвоенной скоростью. Сам он между тем развернулся лицом к неприятелю и выстрелил. Один из апачей упал мертвым. После этого он убил прикладом еще одного индейца и, перескочив с быстротою молнии со своей лошади, начавшей шататься от усталости, на лошадь убитого им индейца, помчался вперед, оставив позади себя апачей, до ужаса пораженных этой неслыханной отвагой. Десять минут спустя он присоединился к донье Кларе, которая со страхом и восхищением наблюдала за геройским поступком своего защитника.

У этой молоденькой девушки под нежной внешностью таилась мужественная душа. Щеки ее горели, брови были сдвинуты, зубы стиснуты. Под влиянием мысли спастись во что бы то ни стало, она, казалось, забыла об усталости.

С чувством живейшей радости увидела она, что отважный индеец захватил по пути и ей свежую лошадь. Смелый поступок Орлиного Пера позволил беглецам выиграть время, так как апачи, увидев двух своих товарищей убитыми, сошли с лошадей и с воплями окружили своих мертвых соплеменников.

Но Орлиное Перо понимал, что такое преследование в чистом поле долго продолжаться не может и что рано или поздно им придется умереть или сдаться. Он переменил тактику. На небольшом расстоянии от него река значительно сужалась и текла между двух лесистых холмов.

— Мы пропали, — сказал он, быстро оборачиваясь к молодой девушке, — и только отчаянная смелость может еще спасти нас.

— Будь что будет! Попытаемся спастись, — ответила отважная девушка, сверкнув глазами.

— Тоща вперед! — воскликнул он. Донья Клара, не колеблясь ни минуты, приблизилась вместе с ним к реке.

Здесь воин остановился.

— Там, — сказал он, протягивая с жестом, исполненным благородства, руку в направлении преследователей, несшихся во весь опор, — рабство, позор и смерть! Здесь, — указал он на реку, — может быть, смерть, но зато свобода!

— Или быть свободными, или умереть! — ответила девушка твердо.

Как мы уже сказали, река текла в этом месте между лесистых холмов, и всадники находились от поверхности реки на высоте двадцати или двадцати пяти футов. Им предстояло сделать отчаянный скачок, чтобы попасть в реку, рискуя при этом, что лошади, падая, разобьются и увлекут их вслед за собой в бездну.

Иного способа искать спасения для них уже быть не могло: апачи со всех сторон окружали беглецов.

— Решилась ли сестра моя? — спросил индеец. Донья Клара бросила взгляд вокруг. Краснокожие с Черным Котом во главе были от них шагах в ста пятидесяти, не больше.

— С Богом! — сказала она.

— Так вперед! И пусть Владыка Жизни поможет нам, — сказал индеец.

Индеец и молодая девушка пришпорили лошадей, подняли их на дыбы, и оба благородных животных мгновенно прыгнули в реку, заржав от ужаса.

В эту минуту на вершине холма показались апачи. Они не могли удержаться от криков гнева и разочарования при виде открывшейся их взору картины. Бездна разверзлась перед беглецами и поглотила их, выбросив вверх целое облако пены.

Но вот лошади показались снова на поверхности реки. Они вплавь направлялись к противоположному берегу.

Индейцы, стоя на холме, осыпали руганью и проклятиями своих жертв, спасшихся из их рук с такой небывалой отвагой. Один из них в бешенстве сам кинулся в реку вместе с лошадью, но скачок его был плохо рассчитан, и животное расшиблось и пошло ко дну. Всадник высвободился из седла и продолжал плыть.

Беглецы, между тем, были уже на противоположном берегу. Однако Орлиное Перо, вместо того, чтобы продолжать бегство, без малейшего колебания снова вошел в воду, и когда плывший был уже близко от него, нагнулся, взял его за волосы и вонзил нож ему в горло. Затем, обернувшись к своим врагам, с содроганием присутствовавшим при этой ужасной сцене, он снял с их мертвого товарища скальп и с торжеством помахал им в воздухе, издавая воинственные крики. В ответ на это со стороны апачей посыпались целые тучи пуль и стрел, но сашем корасов спокойно продолжал махать в воздухе своим страшным трофеем. Наконец, повернув лошадь, он направился к девушке, с трепетом следившей за этой сценой, стоя на берегу.