Сожженные Леса - Эмар Густав - Страница 13

Собрав на скорую руку свое бедное имущество, они безмолвно оставили хижины, где родились, и города, не принадлежащие более Франции, и безропотно, с отчаянием в сердце, углубились в леса с целью искать убежища у индейцев, предпочитая гостеприимство недавних врагов столкновению с новыми владыками.

С той минуты эти мужественные беглецы никогда уже более не возвращались в бывшее отечество своих предков, а если когда и посещали его, то не иначе как врагами и с оружием в руке. Удовлетворяя свое мщение, они предприняли против англичан партизанскую войну, которая не прекращается и до сих пор, но может прекратиться в недалеком будущем освобождением и присоединением их — как свободное государство к великой Американской республике.

Более тридцати тысяч семейств эмигрировали и водворились между индейцами.

Последние приняли их с раскрытыми объятиями и без всякой задней мысли возложили на себя тяжкое бремя, приняв под свое покровительство этих несчастных беглецов.

Предубеждение цвета лица, столь могущее в Америке, не существовало между канадцами и краснокожими. Имея в продолжение веков постоянные сношения, они привыкли уважать себя взаимно.

Посещая степь как охотники или воюя с индейцами, оба народа имели возможность свыкнуться.

Полудикие выходцы без труда приняли обычаи своих новых союзников. Они брали жен из их племени и выдавали дочерей за индейцев, так что через несколько лет старожилы американские и французские эмигранты слились воедино.

От этого союза произошла порода смешанной крови, которая носит характерное название Сожженных лесов. Порода благородная, отважная, одушевленная до фанатизма любовью к независимости и отвергавшая всякое иго, она не ослабла в своей ненависти к Англии, столь же сильной, как в минуту эмиграции своих предков, и в то же время сохранила врожденную гордость французского происхождения.

Они не забыли родного языка, и взоры их постоянно обращены на эту Францию, покинувшую их, и не признают другой национальности, кроме той, которая так неблагодарна была к ним.

Область, занятая, или, лучше сказать, пробегаемая этими подвижными охотниками, может по справедливости назваться самой живописной и вместе самой дикой местностью Северной Америки.

Она и в наше время малоизвестна, редко и не смело посещаемая путешественниками, напуганными хищничеством индейцев, живущих в этой стране.

Главное местопребывание французских потомков находится у Красной реки.

Эта река берет начало из озера Выдры, на высоте Миссури, и, принимая в себя много притоков, впадает в озеро Винипег, или Чинипио, как его называют краснокожие.

Страна, облегая во всю длину американские границы, в особенности государство Миннесота, идет к Скалистым горам через излучистые площадки неизмеримых саванн и граничит с Вокувером, принадлежащим Канаде.

В этих пустынях, постоянно посещаемых краснокожими, охотниками, пушными ловцами из общества гудзонских меховщиков, хотя встречаются изредка селения, но можно сказать почти безошибочно, что край остался первобытным — как во времена открытия Америки, — так мало цивилизация там сделала успехов.

Территория, неправильно названная областью Красной реки, потому что река протекает на небольшом пространстве этого края, принадлежит по своему положению к владениям англичан в Канаде, но, как я уже сказал выше, Сожженные леса не признают их верховную власть, управляются собственными законами и основали нечто вроде конфедерации, которую назвали: республика Красной реки.

Не без досады взирала Англия на сопротивление Сожженных лесов. Несколько раз она пробовала привести их к послушанию, но неудачно.

В наше время цивилизация проникла в эту страну, возродила промышленность и распространила торговлю. Народонаселение значительно увеличилось, так что губернатор Канады решился покончить с мятежниками — как он их называл. В республику Красной реки назначили губернатора и послали войско для усмирения непокорных.

Сожженные леса восстали поголовно, прогнали губернатора, разбили войско, принудили отступить и объявили войну Канаде; но, сознавая свою слабость в сравнении с силами своих мнимых повелителей и чувствуя, что серьезно бороться не могут, они обратились к правительству Соединенных Штатов и просили присоединить их к Великому союзу.

Вашингтонское правительство, издавна известное своим неограниченным властолюбием и завистью к Британскому полуострову, мгновенно рассчитало, насколько выгодно для республики овладеть областью Красной реки, Вокувером и основать на Тихом океане торговлю пушным товаром, могущую не только соперничать, но и подорвать гудзонскую, потому что местность, богатейшая для охоты на красного зверя, исследованная обществом гудзонской бухты, станет их собственностью; но по обычаю своей лицемерной политики американское правительство не хотело открыто принять предложение, боясь высказаться и тем оказаться в дурных отношениях с Англией.

Они тайно поддерживали ожидание Сожженных лесов, награждая их оружием, порохом и смышлеными агентами, уверяя, что когда жители Красной реки одержат верх над своими притеснителями, то правительство Соединенных Штатов подаст им руку и присоединит их к великой Американской республике.

Вот вам, читатель, настоящее положение этой так долго неизвестной страны, которой открытие калифорнийских приисков и быстрое размножение англо-саксонской породы на Тихом океане придало значение и сделалось для британских владений в Северной Америке животрепещущим вопросом. Надо ожидать, что когда-нибудь произойдет столкновение между англичанами и американцами, исход которого будет окончательное изгнание англичан из Северной Америки и присоединение всей Канады к Американскому союзу.

Наша история происходит несколько лет назад, но и тогда сопротивление Сожженных лесов было энергично организовано, и они втайне отстаивали свою независимость. Возвратимся к нашему рассказу.

Едва охотники скрылись в чаще, как показался отряд из двадцати пяти или тридцати всадников и кинулся, как мы уже сказали, в ущелье.

Во главе отряда скакал молодой человек лет под тридцать. Тонкие и благородные черты лица его, открытое и честное выражение были искажены сильным негодованием.

Увидев донну Долорес, он стремительно подъехал к ней и, сняв сомбреро с широкими полями, радостно вскричал:

— Слава Богу, вы спасены, сеньорита!

Молодая мексиканка слегка нахмурила свои черные брови и бросила на молодого человека надменный взгляд.

— Чего же вы опасались, сеньор Грифитс? — спросила она сухо.

— Извините, сеньора, но люди, в руки которых вы чуть не попались, не могут внушить доверия.

— А! — произнесла она с презрением.

— Уверяю вас, — продолжал Грифитс, — эти бездомные бродяги, кочевники лесов, не имеют обыкновения уважать дам.

— Я не знаю, о каких бродягах вы говорите, сеньор! Люди, которым не посчастливилось увести меня с собою, вели себя как порядочные кабальеро. Если это шутка, то она неприлична. Впрочем, здесь не место и не время для нашего объяснения. Избавьте меня от вашего разговора.

— Извольте, сеньора, — отвечал капитан, кланяясь молодой девушке, — ваше малейшее желание — закон для меня.

Она сделала пренебрежительный знак рукою и направила свою лошадь к концу ущелья.

— Да, да, — прошептал молодой человек, кусая от досады губы и следя за нею глазами, — надменна и горда как испанка; но клянусь Богом — ты уступишь мне!

Возвратясь к отряду, капитан приказал спешить и выгнать дичь из кустарника, затем достал из кармана великолепный соломенный сигареро, выбрал сигару, закурил ее и, соскочив с лошади, начал ходить взад и вперед, погрузившись в размышления и поджидая своих загонщиков.

Корник спасся от пуль чудом и, оставив без зазрения совести своего раненного в ногу товарища, бросился в луга.

Капитан Грифитс, верный своему обещанию, выехал из укрепления к нему навстречу и, услышав выстрелы, дал приказание спешить, так что старый плут Корник наткнулся на них на расстоянии двух выстрелов от ущелья и мог сейчас же возвратиться с ними обратно.