Каменное Сердце - Эмар Густав - Страница 29

Благодаря трогательной заботе матери, дона Педро и его дочери здоровье скоро вернулось к дону Эстебану.

Он сразу же рассказал асиендеру, какой у него состоялся разговор с доном Торрибио, в руки которого попал дон Фернандо.

Дон Торрибио так низко пал в глазах дона Педро и его дочери, что они о нем даже слышать не желали.

Едва оправившись от ран, дон Эстебан принялся разузнавать о своем друге. Счастливый случай свел его с Сапатой. Вакеро находился в благоприятном для беседы расположении духа и готов был сообщить все сведения, которые от него только потребуют, потому что в это самое утро он в пух и прах проигрался. С помощью нескольких унций, весьма кстати предложенных, дон Эстебан сумел заполучить подробные сведения о том, что происходит с доном Фернандо, а главное — куда его упрятали.

Как только дон Эстебан получил интересующие его сведения, он поспешил в асиенду.

Донна Гермоса была существом необыкновенным: решительным и энергичным. Она решила во что бы то ни стало освободить дона Фернандо, которого горячо полюбила. Скрывая свое нетерпение, дабы не тревожить отца, она выразила желание провести два дня в асиенде Лас-Нориас. Дон Педро охотно согласился, при условии, что она возьмет с собой многочисленную свиту пеонов, надежных и хорошо вооруженных.

Вместо асиенды молодая девушка отправилась в президио и сумела пробраться туда, не будучи замеченной индейцами. В президио она отыскала дона Эстебана и сообщила ему о своем намерении. Дон Эстебан немало удивился, выслушав план задуманной ею операции, в которой должна была участвовать не только она, но и мать дона Эстебана. Все его попытки отговорить ее были тщетны, и волей-неволей ему пришлось согласиться.

Когда лодка с доном Фернандо исчезла из вида, дон Эстебан обратился к донне Гермосе.

— Теперь, сеньорита, что вы собираетесь делать?

— Теперь, — решительно заявила она, — я хочу проникнуть в лагерь апачей и увидеться с доном Торрибио. Дон Эстебан содрогнулся от ужаса.

— Вас ждут там бесчестье и смерть!

— Нет, — возразила она все так же решительно, — меня ждет там возможность отмщения.

— Вы этою хотите?

— Требую.

— Ну что ж, — сказал он, — я буду вам повиноваться. Ступайте оденьтесь, и я сам провожу вас в лагерь индейцев.

Они молча направились в дом дона Педро по пустынным улицам. Леденящая душу тишина нависла над городом в отсветах все еще продолжавшихся пожаров в старом президио, где среди пепелищ кое-где виднелись силуэты индейцев.

Подъехав к дому, дон Эстебан придержал лошадь и заговорил, обращаясь к донне Гермосе.

— Подумайте о том, что вы собираетесь предпринять, сеньорита. Какой смысл в мести, когда тот, за которою вы намерены мстить, теперь в безопасности?

— Да, но его собирались убить. То, что не удалось в первый раз, может удастся во второй. Дон Торрибио пытался нанести мне жестокий удар. Мое решение непоколебимо. Он изведает месть женщины.

— Ничто не способно поколебать вашу решимость?

— Ничто, — сказала она твердым голосом.

— Ступайте же, готовьтесь, сеньорита! Я жду вас здесь. Обе женщины вошли в дом, между тем как дон Эстебан задумчиво опустился на ступени крыльца.

Он ждал не долго. Вскоре появились женщины. Обе в апачских костюмах. Разрисовав лицо, они сделались совершенно неузнаваемыми. Эстебан не мог удержаться от восторженного возгласа.

— О! Вы истинные индианки!

— А вы думали, что только дон Торрибио способен перевоплощаться?

— Женщин в этом смысле никто превзойти не способен, — сказал дон Эстебан, качая головой — Что далее от меня требуется?

— Немногое, — ответила донна Гермоса, — чтобы вы проводили нас до первой индейской линии.

— А потом?

— Потом мы будем действовать по нашему усмотрению.

— Неужели вы намерены остаться одни среди индейцев?

— Конечно!

— Матушка! — печально проговорил дон Эстебан. — Неужели вы хотите попасть в руки варваров?

— Успокойся, сын мой, — сказала донна Мануэла, улыбаясь, — мне не грозит никакая опасность.

— Однако…

— Эстебан! — резко перебила донна Гермоса. — Я отвечаю за вашу мать.

Дон Эстебан уныло потупил голову

— Ну да хранит вас Бог!

— Пойдемте, — сказала донна Гермоса, старательно закутываясь в плащ.

Дон Эстебан шел впереди. И тут и там виднелись затухающие костры, вокруг которых спали защитники президио.

Какая-то зловещая печаль тяготела над городом, погруженным в тишину, лишь изредка нарушаемую криками коршунов, уруби и соколов, оспаривающих друг у друга добычу — трупы павших в последней битве.

Все трое уверенно шагали среди развалин, то и дело натыкаясь на усыпавшие землю трупы, нарушая кровавые пиршества хищных птиц.

Они прошли практически из конца в конец весь город и достигли земляной насыпи на подступах к лагерю индейцев, который нетрудно было опознать по многочисленным кострам, а также громкой речи и пению. Часовые, обменявшись несколькими словами с доном Эстебаном, пропустили всех троих в лагерь. Сделав несколько шагов, дон Эстебан остановился. Его спутницы последовали его примеру.

— Донна Гермоса, — сказал дон Эстебан прерывающимся от волнения голосом. — Вот перед вами лагерь индейцев. Мое дальнейшее присутствие может повредить вам. Лучше мне сейчас удалиться.

— Благодарю и до свидания, Эстебан, — сказала молодая девушка, протягивая ему руку.

Дон Эстебан, удерживая ее в своих, проникновенным голосом сказал

— Сеньорита, позвольте еще сказать вам.

— Говорите, друг мой.

— Заклинаю вас всем, что вам дорого в этой жизни, откажитесь от вашего опасного намерения, пока еще не поздно. Вернитесь в асиенду дель-Кормильо. Вы не можете себе представить, какая вам грозит опасность.

— Эстебан, — решительно отвечала донна Гермоса, — какая бы ни грозила мне опасность, я иду ей навстречу, ничто не способно заставить меня переменить мое решение. Итак, до свидания.

— До свидания, — печально прошептал дон Эстебан. Донна Гермоса улыбнулась и уверенно шагнула навстречу неизвестности. Донна Мануэла колебалась секунду и вдруг бросилась на шею сыну.